Обошлось – и ладно. Спецы из Трех Китов снимут все слои защиты и перелопатят содержащуюся в персике информацию. Если найдутся какие зацепки – Лесник узнает о них вторым. Первым – Юзеф.
(Отчего научные и технические подразделения Конторы, разбросанные по всей стране и работающие под всевозможными прикрытиями, носят в совокупности такое необычное название – «Три Кита» – Лесник не знал. Услышав впервые – удивился. Но тогда, десять лет назад, удивительного пришлось узнать с избытком. Потом привык, и странным название не казалось.) …Послание, сочинённое утром от имени Крокодила, сработало.
Но только в отношении домохозяйки. Радецки, как и следовало ожидать, в снятом жилище больше не появился.
Лесника, расставшегося с обликом наркоши Тимона, бабка встретила без подозрений, достаточно оказалось назвать упомянутое в записке имя. Но при этом тонко намекнула на маленькую пенсию и высокие цены… Лесник намёк понял и предложил вместо возврата аванса дожить за уехавшего коллегу все оставшиеся дни. И даже немного приплатить – за беспокойство, доставленное резко сорвавшимся с места квартирантом. Пенсионерка согласилась, гордясь своим умением вести гостиничный бизнес. Новый жилец был посвящён в тайну местонахождения ключа (над дверной притолокой) и стал временным, но полноправным владельцем жилплощади.
Это был дополнительный шанс что-то разузнать – но весьма хилый. Из беседы со старушкой выяснилось, что прежнего квартиранта она почти не видела, приходил поздно, вставал ни свет ни заря, питался в городе… О визитах посторонних к Радецки бабка ничего не знала, телефонных сообщений для него ни принимала… Не стоит особо рассчитывать, что кто-то сюда явится и поднесёт разгадку на блюдечке. Но подёргать за эту ниточку надо.
Он прошёл в комнату, положил на стол персик – на этот раз свой. Пора изложить полученные за день результаты в ежедневном рапорте и отослать непосредственному начальству… Лесник вздохнул. Безудержная компьютеризация и развитие средств связи имели свои очевидные минусы. То ли дело раньше, в старые добрые шпионские времена… Агент собирал информацию, шифровал её (причём без всяких облегчающих эту операцию электронных устройств); потом осторожно, тщательно проверяясь, закладывал в тайник для связного, о чем извещал резидента при помощи хитрой системы условных знаков – или, не менее осторожно, проводил сеанс радиосвязи… При таком укладе какие уж ежедневные рапорты. Спокойно люди жили, неторопливо, обстоятельно. А теперь… Так пойдёт – скоро предпишут отчитываться по электронным сетям три раза в день, не считая экстренных случаев…
* * *
Глаза Наташи лучились счастьем. Сияли надраенными пятаками, как у шестиклассницы, впервые побывавшей в секс-шопе. И, похоже, причиной тому послужило не только возвращение принца её мечты и мужчины эротических сновидений – проще говоря, меня.
Зато у Фикуса и пятерых его отморозков вид наблюдался несколько изнурённый. М-да, большой вопрос – кто же тут кого затрахал? Пожалуй, я был несправедлив к девочке. Стоит продолжить с ней плотное знакомство, грех зарывать такие таланты в землю… И по мусорным бачкам разбрасывать – грех. Муфельная печь – самый надёжный способ. Шутка.
– Докладывай, мой растительный друг, – приказал я Фикусу дружески.
Доклад растения был нейтрален – ни хороших известий, ни плохих. Масяня (прозванный так за нестандартную форму черепа) покопался в телефонном щитке и сейчас прослушивал линию библиотечной мышки. Впрочем, безрезультатно. Мышка, как животным её породы и полагается, сидела в норке тихо и незаметно. Дверью Фагота никто не интересовался. Шарлатанствующая старушка вокруг дома больше не болталась. Вот и все новости.
– Ну тогда слушай и запоминай, – сказал я. – Двоих орлов я у тебя забираю. С остальными займёшься охотой. Знаешь, как стреляют селезней с подсадной уткой? Значит так: сегодня вечером крале из восьмой квартиры позвонит хахаль. Девять шансов из десяти, что они забьют стрелку. Послушаете, куда намылились, – и туда же. Аккуратно, в затылок девке пыхтеть не надо, парень у неё тёртый… Задача: выбрать место потише и конкретно ошмонать его карманы. Будет дёргаться – дать по чайнику. Если какие заморочки – звони. Все понял, растение?
Фикус понял. Он по жизни туповат, но я всегда объясняю доходчиво. Он и его дебилы, конечно, не гении кунг-фу, но довести кого-нибудь до инвалидности в тёмной подворотне вполне способны. Если их трое на одного, а ещё лучше – четверо. Проверим «товарища лесника» на вшивость…
Теперь пора назначить двух добровольцев… Я оглядел команду в поисках наиболее сообразительных. Таковых не оказалось. Ничего, буду думать за троих.
– Ты и ты. Надо доставить два места груза в больницу Семашко, к одному доброму доктору. «Газель» у подъезда, вытаскивайте оттуда тару – два ящика – и тащите в квартиру маэстро. А я присмотрю, чтобы никто не задал вам глупых вопросов. Понятно?
Не поняли… Совсем тупые. Пришлось все делать самому – но, естественно, их руками. Потом мы покатили к доктору, подряженному мною на сверхурочную работу. Добрый доктор, кстати, носил и прозвище человеколюбивое – Жека-Потрошитель.
* * *
Ворон с видимым удовольствием клевал кусочки печени, извлечённой Игнатом из бака для отходов – парень отличался деревенской рачительностью.
Стук клюва по тарелке раздражал Жозефину Генриховну, мешал сосредоточиться – но прогонять своего любимца она не стала. Сама перешла в другую комнату. К Золтану она относилась лучше, чем к людям – мерзким, жадным и завистливым тварям. Тот, для кого открыты человеческие души, самые тёмные и зловонные уголки их, – тот поневоле становится мизантропом…
…Странности вокруг колдуньи множились. Телефон Марата вдруг ответил – его голосом, записанным на плёнку. Уехал за новыми песнями, дескать… Как, когда, на чем? Машина Марата к дому не подъезжала и не отъезжала. Игнат отвлекался от наблюдения совсем ненадолго – никак не мог музыкант за это время незаметно прокрасться в свою квартиру, повесить на место брошенную у аппарата трубку, надиктовать сообщение, собрать вещи… Или на линии была неисправность, а сообщение висит на автоответчике давно?
(Игнат и на самом деле старательно пялился в окно – за исключением краткого перерыва на гадание и уборку. И погрузку деревянных ящиков в «газель» видел. Вернее, запечатлел сетчаткой глаза – в мозгу этот факт никак не отразился…) Де Лануа подошла к полке, достала папку с фотографиями, порылась в них, выбрала одну. С большого цветного снимка смотрело лицо с татуировкой, изображавшей летучую мышь. Чёрные с фиолетовым отливом волосы уложены в причёску, напоминающую два торчащих рога. Марат готов к выступлению.
Жозефина опустилась на диванчик в стиле ампир, провела рукой над фотографией – закрыв глаза и привычно сосредотачиваясь…
После пассов над снимком, продолжавшихся несколько минут, она отбросила фото. Бумажный Марат выписал несколько зигзагов и упорхнул под диван. Колдунья застыла, глядя в одну точку. Результат был достигнут, хотя пальцы во время сеанса не ощутили даже лёгкого потепления и покалывания – признаков возникновения связи…
