Кун Юн торжественно встретил Лю Бэя. После приветствий был устроен пир в честь победы. Ми Чжу, пользуясь удобным случаем, рассказал Лю Бэю о том, что Цао Цао обвиняет Тао Цяня в убийстве его отца и грозится уничтожить Сюйчжоу.
— Тао Цянь — благороднейший человек, — сказал Лю Бэй, — и оскорблен незаслуженно.
— Цао Цао губит народ, — добавил Кун Юн, — опираясь на сильных, он попирает слабых. Почему бы вам не отправиться со мной на помощь Тао Цяню?
— Не смею отказываться, — отвечал Лю Бэй. — Только воинов у меня мало, а я не хочу действовать неосмотрительно.
— Мое желание помочь Тао Цяню вызвано чувством старой дружбы, но в то же время это мой великий долг, — продолжал Кун Юн. — Разве вы не руководствуетесь в своих поступках чувством долга?
— Это так! — воскликнул Лю Бэй. — Разрешите мне только прежде поехать к Гунсунь Цзаню попросить у него подкрепление. Я быстро вернусь.
— Смотрите, сдержите слово, — предупредил Кун Юн.
— Вы плохо знаете меня, — сказал Лю Бэй. — Человек, потерявший доверие, не может стоять твердо, говорят мудрые люди, и это так же верно, как то, что все смертны. Соберет Лю Бэй войско или не соберет, он все равно придет к вам.
Кун Юн согласился и отправил Ми Чжу в Сюйчжоу, чтобы успокоить и обнадежить Тао Цяня.
Тут выступил Тайши Цы и с поклоном сказал:
— Я успешно выполнил наказ своей матушки, опасность не угрожает вам более. Теперь я уезжаю к Лю Яо, который призывает меня. Но мы с вами еще увидимся.
Кун Юн хотел подарить ему золото и шелковые ткани, но Тайши Цы отказался от этих даров и отправился домой, чтобы оттуда уехать в Янчжоу.
Тем временем Лю Бэй прибыл к Гунсунь Цзаню и рассказал ему обо всем.
— Ведь Цао Цао не враждует с вами. Зачем же вам тратить свои силы? — удивился Гунсунь Цзань.
— Я уже обещал и не могу нарушить своего слова, ибо тогда я потеряю доверие, — сказал Лю Бэй.
— Хорошо, я дам вам две тысячи воинов, — согласился Гунсунь Цзань.
— Я бы хотел просить у вас разрешения взять с собой Чжао Юня.
Гунсунь Цзань согласился и на это. Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй повели свои три тысячи воинов вперед, а Чжао Юнь с двухтысячным отрядом последовал за ними, и все вместе они двинулись в Сюйчжоу.
Когда Ми Чжу вернулся к Тао Цяню, он рассказал ему, что Кун Юн позвал на помощь еще и Лю Бэя с войском. Вскоре прибыл и Чэнь Дэн с вестью, что цинчжоуский Тянь Цзе тоже обещает свою помощь.
Но армии Кун Юна и Тянь Цзе, испугавшись несметных сил Цао Цао, не смели двинуться вперед, и вдалеке, возле гор, разбили лагерь. Цао Цао, узнав о приближении двух армий, разделил свое войско на два отряда и не осмеливался напасть на город.
Между тем Лю Бэй пришел к Кун Юну, и тот сказал ему:
— Силы Цао Цао велики, и сам он весьма искусен в военном деле. Нам надо сначала, чтобы не сделать ложного шага, посмотреть, как будет действовать Цао Цао.
— Боюсь, что в городе трудно будет держаться без провианта, — ответил Лю Бэй. — Я предлагаю такой план: Чжао Юня и Гуань Юя я оставлю с вами, а сам с Чжан Фэем пробьюсь через лагерь Цао Цао в Сюйчжоу и переговорю с Тао Цянем.
Кун Юн вполне одобрил это решение. Он расположил отряд Тянь Цзе впереди, а воинов Гуань Юя и Чжао Юня немного позади, так что войска построились треугольником.
В тот же день Лю Бэй и Чжан Фэй с тысячей конных и пеших воинов ворвались в расположение войск Цао Цао. Загремели барабаны, и на Лю Бэя и Чжан Фэя, словно волны прилива, хлынули войска во главе с Юй Цзинем.
— Эй, безумцы, что вы затеяли? — закричал Юй Цзинь.
Чжан Фэй, не отвечая, помчался на него. Всадники схватились. Лю Бэй обнажил свой обоюдоострый меч и подал сигнал к нападению. Юй Цзинь, потерпев поражение в этой битве, бежал. Чжан Фэй преследовал врага, убивая всех, кто попадался на пути, и достиг стен Сюйчжоу. Со стены города увидели знамя с белыми иероглифами: «Пинъюаньский Лю Бэй» и по приказу Тао Цяня открыли ворота.
Тао Цянь встретил Лю Бэя и проводил его в окружное управление. После окончания церемоний в честь Лю Бэя было устроено торжество. Лю Бэй вел себя с достоинством, речь его была изящна, и Тао Цянь, глубоко радовавшийся этому, приказал Ми Чжу передать Лю Бэю печать и городскую эмблему Сюйчжоу.
— Что это значит? — удивился Лю Бэй.
— Поднебесную терзает смута, — сказал Тао Цянь. — Права императора попраны. Вы же стоите крепко и доводитесь родственником Ханьскому дому. Своей силой вы действительно способны поддержать алтарь династии, и я хочу отдать вам Сюйчжоу. Не отказывайтесь. Я сам отправлю донесение двору.
Лю Бэй встал с цыновки, поклонился и сказал:
— Хоть я и потомок Ханьского дома, но заслуги мои невелики и добродетели недостаточны. Мне даже страшно быть правителем Пинъюаня. Достоин ли я вашей милости? Я пришел к вам из чувства долга, а вы, насколько я понимаю, полагаете, что мною руководило желание захватить чужое. Если бы у меня возникли такие побуждения, небо перестало бы помогать мне!
— Это мое искреннее желание, — утверждал Тао Цянь.
Он настойчиво повторял свое предложение, но как мог Лю Бэй принять его!
— Враг у стен города, и надо придумать, как отбить его, — сказал Ми Чжу. — Настанут более спокойные времена, и тогда мы возобновим этот разговор.
— Я обращусь к Цао Цао с письменным требованием снять осаду, — сказал Лю Бэй. — Если он не послушается, я нападу на него немедленно.
В лагеря был послан приказ прекратить всякое движение войск до тех пор, пока гонец не доставит письмо Цао Цао.
Цао Цао совещался со своими военачальниками, когда ему сообщили, что из Сюйчжоу прибыл гонец. Цао Цао вскрыл письмо — оно было от Лю Бэя.
«С тех пор, как мы впервые встретились с вами, — говорилось в письме, — судьба разбросала нас в разные стороны, и я не успел отплатить вам за услугу. Что касается смерти вашего благородного батюшки, то в ней повинен злодей Чжан Кай, а вовсе не Тао Цянь. Ныне остатки Желтых наводят смуту повсюду, а оставшиеся в живых сообщники Дун Чжо властвуют в столице. Я хотел бы, чтобы вы поспешили ко двору и, отказавшись от личной вражды, отвели войска от Сюйчжоу. Этим вы помогли бы государству и доставили величайшее счастье населению Сюйчжоу и всей Поднебесной».
Цао Цао, прочитав письмо, вскипел от злости:
— Кто такой этот Лю Бэй, что осмеливается поучать меня! Он издевается надо мной!
Цао Цао хотел уже отдать приказание снести голову гонцу и бросить все силы на Сюйчжоу, но Го Цзя удержал его:
— Лю Бэй действует издалека. Для начала он прибегает к церемониям, а потом пустит в ход оружие. Вы, господин мой, должны добрыми словами успокоить Лю Бэя и только потом начать битву. Иначе города нам не взять.
