Когда армия миновала перевал Тунгуань, Цао Цао увидел впереди на склонах гор густой лес и спросил одного из приближенных:
— Как называются эти места?
— Ланьтянь, — ответил тот. — Здесь неподалеку живет дочь Цай Юна, талантливая Цай Янь, со своим мужем.
Цао Цао прежде хорошо знал Цай Юна и сохранил о нем дружеские воспоминания. Дочь его Цай Янь в первый раз была замужем за Вэй Дао-цзе, но потом ее увели в плен на север в земли Цзосянь. В неволе она родила двух сыновей. Тоскуя по родине, она сочинила восемнадцать песен и пела их в сопровождении свирели. Песни эти получили широкую известность и достигли Чжунъюани. Услышав их, Цао Цао сжалился над несчастной женщиной и за тысячу золотых выкупил ее из неволи. Цзосяньский ван, боявшийся могущества Цао Цао, отпустил Цай Янь на родину, где ее выдали замуж за чиновника Дун Цзи.
Цао Цао выразил желание повидать дочь Цай Юна. Приказав войску идти вперед, он с сотней приближенных направился к усадьбе и у ворот сошел с коня.
Дун Цзи в это время был в отъезде по делам службы; дома была одна Цай Янь. Она поспешила навстречу гостю и приняла Цао Цао с надлежащими церемониями. Введя его в зал, она остановилась поодаль, готовая по первому знаку услужить Вэйскому вану.
Вдруг Цао Цао заметил висевший на стене свиток с надписью. Прочитав ее, он ничего не понял и обратился к Цай Янь с вопросом:
— Что это такое?
— Надпись с памятника Цао Э, сделанная моим отцом, — ответила она. — Еще во времена императора Хэ-ди в Шанъюе жил один волшебник по имени Цао Гань, который умел прекрасно плясать и играть на различных музыкальных инструментах. Но однажды, напившись допьяна, он стал плясать в лодке, упал в реку и утонул. В то время дочери его было четырнадцать лет. Она семь дней и семь ночей бегала по берегу и рыдала, а затем сама кинулась в реку. Пять дней спустя тело ее отца всплыло на поверхность, и соседи похоронили его тут же на берегу. Шанъюйский правитель Ду Шан послал сообщение императору о добродетельности и благочестии погибшей девушки, а сам велел талантливому мальчику Хань Дань-шуню высечь из камня плиту и сделать на ней надпись, чтобы увековечить память о дочери Цао Ганя.
Хань Дань-шуню было тогда всего лишь тринадцать лет, но он в одну минуту сочинил такую надпись, которая не нуждалась ни в каких поправках. Люди восхищались мудростью этой надписи, и мой отец решил сам поехать и посмотреть этот памятник. Было уже совсем темно, когда он добрался до того места, где стояла плита. Отец прочел надпись ощупью и на обратной стороне плиты сделал свою надпись. Впоследствии кто-то вырубил на камне и его слова.
Цао Цао прочитал иероглифы надписи, сделанной Цай Юном: «Безвременно погибшая молодая женщина в желтой тафте оплакивает своего двоюродного внука» — и ничего не понял.
— Тебе ясен смысл этой надписи? — спросил он, обращаясь к дочери Цай Юна.
— Нет, хотя это и писал мой отец, — ответила Цай Янь.
— А вы можете объяснить? — спросил он советников.
Никто не сумел ответить ему толком, и только один из присутствующих сказал:
— Я понял смысл надписи!
Эти слова произнес чжу-бо Ян Сю.
— Молчите и дайте мне самому подумать! — остановил его Цао Цао.
Попрощавшись с Цай Янь, он покинул усадьбу; когда они проехали три ли, его вдруг осенила мысль, и он улыбнулся:
— Ну-ка, Ян Сю, скажите, как вы поняли надпись?
— Это игра иероглифов, — ответил Ян Сю, — которые означают два слова: «Замечательная надпись».
— Вот и я так думаю! — обрадовался Цао Цао.
Все советники позавидовали догадливости Ян Сю.
Вскоре войско подошло к Наньчжэну. Цао Хун выехал навстречу Цао Цао и рассказал ему о том, что случилось с Чжан Го.
— Чжан Го ни в чем не виноват, — промолвил Цао Цао. — Победы и поражения — обычное дело для воина.
— А сейчас Хуан Чжун, военачальник Лю Бэя, собирается захватить гору Динцзюнь, — продолжал Цао Хун. — Пока там обороняется Сяхоу Юань и ждет, когда ему на выручку подойдет ваша армия.
— Уклоняться от боя с врагом — значит показывать свою трусость! — воскликнул Цао Цао и послал гонца с бунчуком и секирой передать Сяхоу Юаню приказ немедленно перейти в наступление.
— Но ведь Сяхоу Юань слишком прямодушен, — предостерег Цао Цао советник Лю Е. — Как бы он не попался в ловушку!
Тогда Цао Цао написал Сяхоу Юаню предостережение: «Всякий военачальник должен сочетать в себе твердость и гибкость, а не полагаться только на свою личную храбрость. Храбрый может победить в битве один на один, но одной храбрости мало для того, чтобы командовать войсками. Ныне я с армией расположился в Наньчжэне и жду, когда вы покажете свой талант полководца. Не посрамитесь!»
Прочитав письмо, Сяхоу Юань стал совещаться с Чжан Го.
— Вэйский ван, — сказал он, — с большим войском расположился в Наньчжэне, он замыслил покарать Лю Бэя. А мы здесь сидим с вами сложа руки. Так подвига не совершить! Завтра я иду в бой и во что бы то ни стало захвачу Хуан Чжуна!
— Не забывайте, что Хуан Чжун сам очень хитер, да еще при нем советник Фа Чжэн! — предупредил Чжан Го. — Против них надо действовать ловко и осторожно. У нас здесь неприступные горы, и я думаю, что сейчас разумнее всего обороняться.
— А если другие совершат подвиг, какими глазами будем мы смотреть на Вэйского вана? — возразил Сяхоу Юань. — Но раз вы так думаете, то оставайтесь здесь, на горе, а я пойду драться.
Затем Сяхоу Юань созвал военачальников.
— Я решил разгромить Хуан Чжуна, — сказал он, — кто возьмется отвлечь его войско?
— Я! — вызвался Сяхоу Шан.
— Ты только должен завязать бой с Хуан Чжуном, — пояснил Сяхоу Юань, — но не стремись его победить. Остальное я сделаю сам. У меня уже есть план.
Получив приказ, Сяхоу Шан с тремя тысячами воинов спустился вниз с горы Динцзюнь.
Под этой горой стояли войска Хуан Чжуна и Фа Чжэна. В последнее время они неоднократно вызывали на бой Сяхоу Юаня, но он не выходил из лагеря. Пойти в наступление они не решались — в незнакомых горах легко можно было попасть в ловушку.
Но когда дозорные донесли, что войско противника спускается с горы, Хуан Чжун не стал медлить и тотчас же приготовился к выступлению. Тут военачальник Чэнь Ши обратился к нему с просьбой:
— Разрешите мне повести передовой отряд.
Хуан Чжун послал его с тысячей воинов к подножью горы Динцзюнь, где уже стояли в боевом порядке воины Сяхоу Шана. Военачальники сошлись в поединке, но после нескольких схваток Сяхоу Шан обратился в бегство. Чэнь Ши погнался за ним. Но вдруг на его воинов с гор покатились бревна и полетели камни из метательных машин. Чэнь Ши решил повернуть обратно, но в этот момент на него налетел Сяхоу Юань и, не дав ему опомниться, уволок в свой лагерь.
