СССР изначально находился в меньшинстве, ведя войну против сытого и консолидировавшегося вокруг Англии и США остального мира. Слабые и мятущиеся народы стран Африки и Латинской Америки не могли всерьез противостоять консорциуму транснациональных корпораций, опутавших практически весь мир. Без ориентира, каким для них был Советский Союз, они быстро захиреют и умрут. Но и в нашей стране люди вновь начали гибнуть, и уже не от рук врага. На этот раз граждане ненавистной Консорциуму Империи убивают друг друга, не видя истинного лица противника, чей коварный лик скрыт под маской напускной печали и участия. Счет жертв пошел на тысячи, тогда как страны Консорциума не потеряли ни единого человека. Свершилась их мечта — противник убивает сам себя, братья уничтожают друг друга с особым остервенением, ибо нет сильнее чувства, чем ненависть, взращенная из любви. Этот раунд несомненно остался за «свободными». Но Северской знал, что отмщение за каждую загубленную жизнь будет страшным, капиталисты и зажравшееся стадо их послушных рабов ответят за все. Сил и средств накоплено предостаточно, но сейчас не время для ответного удара. Пока не время…
— Василий Иванович, — голос секретаря прервал невеселые размышления полковника, — к вам Андрей Михеевич Возницын.
— Пригласи, я жду его.
С помощником Северской уже давно был на «ты» и величал Возницына, теперь уже майора Возницына, только по имени. Доверие между ними установилось, понимали они друг друга с полувзгляда, лишь изредка сбиваясь на привычный официоз. Несведущим людям казалось, что эти двое пожилых уже мужчин просто общаются телепатически: начинал мысль один, и ее тут же подхватывал второй. Майор стал сед, в уголках тонких губ залегли глубокие складки, но глаза смотрели все с той же веселой хитринкой.
Пройдя через весь просторный кабинет начальника Склада, майор кивком приветствовал полковника и присел за длинный, в форме русской буквы «Т», стол справа. Андрей Михеевич положил перед собой красную папку и вопросительно глянул на полковника. Тот приглашающим кивком головы поощрил майора к началу давно намеченного разговора. Кашлянув в кулак, Возницын открыл папку и, еле слышно шурша листами, начал негромко, но внятно докладывать.
— Василий Иванович, положение стабильно ухудшается, как и предсказывал Бон. К середине сентября следующего года к власти в стране придут ставленники Консорциума. К счастью, в их рядах достаточно наших агентов влияния. Мы будем препятствовать развалу страны чем только сможем.
— Сколько мы потеряем территориально и по населению?
— До сорока процентов территории Союза, и до тридцати миллионов человек умрут в ближайшие пять лет, если не помешаем. А возможности теперь будут весьма ограничены: при попустительстве органов госбезопасности агентура разведсообществ стран НАТО ведет себя все более нагло. Если обнаружим себя раньше времени…
Северской скривился, грудь пронзила острая игла болевого спазма. Полковник вспомнил голодное блокадное детство, вспомнил, как мечтал только о двух вещах: чтобы перестали бомбить и чтобы отец вернулся домой живым и принес вдоволь хлеба… Но впереди еще лежал долгий путь, состоящий из множества маленьких шажков, которые придется сделать, стиснув зубы и не оглядываясь на ту вакханалию, сквозь которую вновь предстоит пройти разъединенным народам Союза, сейчас вовсю готовящимся к кровавой междоусобице.
— Это точно?
— Бон редко ошибается на таком коротком отрезке времени. — Голос майора был глух от усилий, которые он делал, чтобы сохранить ровный, деловой тон. — Погрешность не более полутора сотых процента. План консервации уже запущен, агенты на своих местах, многие уже приступили к работе, информация поступает непрерывно. Пока Бон не ошибается.
— Хорошо. — Северской поерзал в кресле и, хлопнув ладонью по столешнице, начал вставать. — Будем прятаться… Отслеживайте всех агентов влияния, важно не пропустить никого, даже самую мелкую плотвичку нужно загнать в наши сети.
— Уже составляем схему инфильтрации, через месяц будет готова действующая модель структуры госаппарата новой страны и отколовшихся союзных республик. Аналитическая группа майора Молдаванова уже работает… Есть еще кое-что, товарищ полковник. — Андрей Михеевич своей фразой невольно остановил движение начальника, и тот снова опустился в кресло, с недоумением глядя на майора. — Бон и наша служба дальнего обнаружения засекли четкий сигнал «глобуса». Артефакт сейчас в активной фазе работы, излучает, как сумасшедший. Сигнал очень четкий, мы точно определили его местоположение: он в Колумбии.
Северской нахмурился, подвинув к себе листы доклада. Артефакты, о которых говорил Андрей, были очень редки, и ни один из них в руки агентов Склада еще ни разу в целости не попадал. Разведка сообщала только об одном функционирующем «глобусе», найденном американскими конкурентами Склада, сейчас работавшими под крышей АНБ. Кроме отрывочных сведений, полученных из древних египетских и ацтекских рукописей, ничего о свойствах артефакта известно не было. Больше всего информации содержали рукописи, вывезенные конкистадорами из Перу и Боливии сразу после начала экспансии на континент. Рукописи эти содержали массу туманных намеков на огромное могущество, которым будет обладать владелец сферы благодаря содержимому крохотного, не больше крупной горошины, артефакта. В семидесятые годы пара таких сфер попала на Склад, но обе они были серьезно повреждены. Исследователям удалось только выяснить, что артефакты имеют внеземное происхождение, и датировать их возраст — не менее чем сорок тысяч лет для каждого образца. Такая цифра уже давно не смущала экспертов, работавших в лабораториях Склада, более того, они настаивали на уточнении, поскольку артефакт был изготовлен из того же минерала, что и линзы оптических систем дисколетов.
Платон в своих записях лишь один раз упомянул «глобусы», и сделал он это в той части своих трудов, в которой говорилось об атлантах и их загадочном острове. Хитрый грек только вскользь упомянул это устройство в связи с развитым ремеслом картографов Атлантиды, да и то это было воспринято как неверный перевод, и в дальнейшем любое упоминание о таинственных сферах вымарывалось из официальных научных исследований трудов греческого философа.
Северской придвинулся ближе к собеседнику, в голове полковника уже зрел план:
— Андрей, кто у нас работает в том регионе?
— Резидентура ПГУ, наши люди есть в нейтральных водах, на океанографическом судне. Трое в группе боевого обеспечения, внедрены в подразделение боевых пловцов. Куратор группы — второй помощник капитана корабля, но действия агентов затруднены: без санкции московского Центра они не могут покинуть корабль.
— Приказ я организую.
— Обстановка в зоне обострилась, и думаю, что это связано с активностью артефакта.
— Есть жертвы?
— Группа диверсантов пропала в стокилометровой зоне, где излучение артефакта было локализовано. По данным местного резидента, наши военспецы подверглись нападению неизвестного противника.
Северской до хруста в суставах сжал кулаки: если американцам удалось извлечь информацию и применить ее так успешно, это серьезно перекосит баланс в будущей схватке. Нужно срочно принимать меры, но что делать, если агенты заперты в недрах плавучей железной бочки и вынужденно бездействуют?
