Фил смешался и, зло блеснув пронзительно-синими глазами, какие бывают только у рыжих и у сильно пьющих людей, плюхнулся обратно на стул.
— Стэн, твое слово, — Эндерс перевел тяжелый взгляд на физика.
Тот поднялся и уже спокойно начал излагать:
— Сэр, я ни в коей мере не хочу портить отчетность, тем более что О’Мэлли, как всегда, осторожничает. На полигоне группа работала на удалении в пятьдесят миль. Параметры телеметрии были устойчивыми, связь ни разу не прервалась, перебоев с энергией тоже не случалось. Сфера функционировала исправно, вчера я прогнал все положенные тесты — все в норме. Думаю, что поводок можно отпустить на максимум.
— Грэхем, что скажешь? — Шон обернулся к связисту, круговыми движениями пальцев растирая виски.
Связист только пыхнул трубкой и, не вставая, начал говорить. Говорил он негромко, четкими рублеными фразами и всегда по делу, поэтому его голос был решающим.
— Я не оракул, Шон. Мы делаем то, что до нас еще никто не делал, понять, кто прав, а кто ошибся, можно, только сделав первый шаг. Но ирландец прав, лучше не горячиться. В конце концов, в здешних местах достаточно дичи, чтобы далеко за ней не бегать. Пусть разведка даст цели на компромиссной дистанции, а там посмотрим, что получится. Сенаторам в Вашингтоне все равно, как далеко разлетятся мозги каких-то поганых латиносов. Им нужны красивая картинка и впечатляющие результаты. Это мы им дадим, а доводкой можно заняться позднее, на то мы и здесь. Красивое шоу сделаем, будь спокоен. Уверен, что только этого от нас Тэлли и ожидает. Но, сам понимаешь, сейчас вся наша затея выглядит, как игра младенца с заряженным револьвером. — Нил выпустил через нос две струйки дыма и продолжил: — И либо все обойдется, либо револьвер выпалит и стены детской окрасятся в цвет мозгов. Ведь мы даже на треть не владеем технологией, которую воссоздали. Если что-то сломается, уйдут годы на то, чтобы понять причину. Это объективный факт. Но если облажаемся сейчас, нам просто перекроют финансирование и разгонят по тем норам, откуда вытащили восемь лет назад. Я — за испытания. Хуже будет, если мы отступим, шансы на успех есть, и у нас они немаленькие.
Нил замолчал и уставился немигающим взглядом в пространство, продолжая пыхать трубкой. Остальные тоже притихли, слышался только гул механизмов корабля, да свист истребителей, заходящих на посадку. Шон откинулся в кресле, опустив лицо, чтобы подчиненные не видели гримасы боли, и так сидел пару мгновений, разглядывая носки начищенных до зеркального блеска ботинок. Он перебрал в уме десяток вариантов развития ситуации, но связист кругом оказывался прав: если не будет хорошего отчета по второй фазе испытаний, то проект в лучшем случае просто прикроют. Вернувшись снова в мир реальных ощущений, капитан Эндерс наконец произнес:
— Решено. Готовим группу к испытаниям. Грэхем, — глянул он на связиста, — дай пинка разведчикам, пусть назовут ближайшее к месту будущей базы партизанское логово и подберут цели для уничтожения. Передай, что мы можем все там зачистить, и если они сами что-то роют в том районе, пусть уберутся с дороги и не путаются под ногами. Стэн, Фил, — капитан перевел требовательный взгляд на инженера и шефа механиков, — гоняйте тесты вплоть до самой погрузки группы на транспорт, мне нужны отчеты каждые два часа. А я доложу Тэлли, что группа готова к работе. Все тщательно запротоколируем, потом нам может понадобиться любая кроха информации. За работу, друзья!
Эндерс поднялся с жесткого сиденья и, не прощаясь, вышел из помещения. Миновав сеть запутанных коридоров, капитан вышел на палубу. Солнце еще не начало жарить вовсю, но Шон все равно нацепил на нос темные очки и прошел к контейнеру, стоявшему почти у самой стены надстройки и накрытому маскировочной сеткой. Через шесть часов транспортный «борт» подцепит эту многотонную махину и унесет шестерых покоящихся там существ в сельву. Капитан поймал себя на том, что непроизвольно поглаживает ребристый бок контейнера и бормочет вслух слова старинной молитвы, которую на ночь нараспев читала его мать, чтобы маленький Шон не боялся существ, таившихся в углах его комнаты, затканной тенями вечернего сумрака. Тьма тогда отступала, приходил покой, но вот теперь, несмотря на зачинающийся новый солнечный денек, Шону было жутковато. Словно тень набежала на небо, притушив краски и сделав все вокруг серым. Повеяло холодом, ветер с удвоенной силой засвистел в леерах страховочного ограждения.
К черту все! Эндерс оттолкнулся от стенки стального вместилища своих амбиций и заспешил в каюту, чтобы подготовиться к последнему перед высадкой докладу для шефа. Нет, он не поведется на всякие предчувствия, не поддастся настроению этого ирландского неуча О’Мэлли, не даст себя запугать и не отступит.
* * *
Планета Гелион. Полис Медиолантий, столица Конфедерации Семи городов. Седьмой день первого месяца года 5690 от окончания Передела, 02:58 по местному времени (соответствует 00:00 17 февраля 1990 года по земному летоисчислению). Автарх Павлантий, Председатель Совета олигархов Конфедерации.
После бурных дебатов на заседании Совета у Павлантия остался неприятный осадок: представители Аргоса вели себя слишком вызывающе, а автарх Зиновий из Фиванской федерации, почуяв за собой поддержку посла императора Флоксиса, снова требовал расширения торговых привилегий для своего зажравшегося полиса. Зиновий знал, когда вонзить нож в спину, — Конфедерация переживает не лучшие свои времена. Близость к империи и тесные родственные связи с отпрыском Селевка, отца нынешнего императора, давали автарху Фив свободу в суждениях и поступках. Фиванский торговый конгломерат никогда не был так обособлен от остальных конфедератов-полисов, как в последние четыре десятилетия.
А Конфедерации приходится совсем худо: всецело завися от военной поддержки Аргоса, Семиградье увязло в пограничных конфликтах на Среднем Востоке, где войска империи Ра шаг за шагом отвоевывают у конфедератов альвиевые поля, а плодородные долины Сегонтиума уже почти на две трети находятся под пятой империи. Флоксис молод и честолюбив, да и триумвиры не позволят молодому потомку Ра вести переговоры с Семиградьем всерьез. Фивы же почти не принимают участия в войне, доходит даже до открытой помощи войскам империи, правда, пока это касалось поставок легкого стрелкового оружия и провианта, Совет олигархии формально никаких претензий фиванцам не предъявлял.
Армейская разведка экспедиционных сил выявила два госпиталя, где при полном попустительстве властей полиса находили убежище имперские солдаты, но, как всегда, прямых доказательств причастности фиванской автархии не нашлось. Авиация нанесла по местам, где располагались лечебницы, ракетный удар, здания перестали существовать, вой поднялся нешуточный, и разведчики еле оправдались перед командующим. Выглядело все так, словно это конфедераты явились как захватчики, а несчастные имперцы стали чуть ли не мучениками. Солдаты пока не ропщут, но судя по докладам, поступившим за последние три недели, настроения в экспедиционных силах упаднические.
Павлантий досадливо поморщился: командующий экспедиционным корпусом архистратиг Варбис слаб для подобной должности, треть всех поражений в затянувшемся конфликте — его прямая вина, не требующая доказательств. Вот что значит компромиссная фигура: этот мямля был назначен не без деятельного участия фиванцев, более решительный полководец, предложенный Спартой, — достаточно неудобная фигура…
