Раздался резкий визг тормозов, в глаза мне ударили два желтых снопа мутного света, а затем меня словно боднул в левый бок локомотив. Удар получился страшный: в глазах заплясали кроваво-синие круги, левая сторона тела занемела, и следующее, что я увидел, было растерянное лицо чернокожего морпеха.
— Эй! — голос негра дрожал от страха. — Приятель, я в темноте тебя совершенно не разглядел, как ты?
Меня сбил армейский джип, нагруженный какими-то канистрами, укрытыми брезентом. В машине больше никого не было, водила ехал один. Пока морпех в закопченной полевой форме приглядывался ко мне, я быстро ощупывал себя, одновременно стараясь двигать конечностями. Повезло — удар пришелся по касательной, в худшем случае сломано несколько ребер и вывихнуто плечо. Автомат я из рук не выпустил, поэтому просто дал водиле подойти на пару метров и два раза нажал на спуск. Негр охнул и мягко, без единого звука, осел на землю. Подниматься мне было нелегко, кости и мясо вопили, что с ними обошлись не слишком вежливо и они отказываются служить как в былые времена. Проще всего в таких случаях вколоть обезболивающее и вроде как бежать дальше, но это неправильно. Стимуляторы затуманивают сознание, притупляют инстинкты, кроме того, их действие рассчитано на последний рывок, когда надежды на спасение нет и нужно подороже продать свою жизнь. Не мой случай, поскольку все только начинается, боль лучше чувствовать, она может стать помощником.
Двигаться было не слишком тяжко, но осмотревшись кругом, я понял, что упустил добычу. Вынув из подсумка детектор, глянул на стрелку индикатора, которая после недолгой пляски замерла в крайне правом положении, точно показывая источник сигнала. Развернувшись в нужном направлении, я снова побежал. Люди и машины мне больше на дороге не попадались, но скоро обнаружилась другая проблема: я снова был в двух десятках метров от входа в развалины храма. Резануло по нервам чувство досады — или эта хренова коробка сломалась, или ученые опять что-то напортачили!.. Спрятав злосчастный прибор в подсумок, я совсем уж было развернулся в обратную сторону, как вдруг ожил наушник, хрипя слабым голосом Мурзина:
— Белый… Белый Ферзь — Гроссмейстеру… Цель на вертолетной площадке, работать не могу, слишком большое расстояние… Не вышло приложить… коленку только подпортил какому-то штатскому…
Все запуталось еще сильнее: получается, что в кейсе было что-то другое и я чуть не завалил всю операцию. С юго-восточной окраины базы послышался отчетливый стрекот винтов, который стал быстро удаляться в сторону побережья. Отжав тангенту, я вызвал Мурзилку:
— Белый Ферзь, я Гроссмейстер, как сильно ты устал, в сон клонит?
В ответ я ничего не услышал, Мурзин либо мертв, либо потерял сознание. Решение пришло само собой, поскольку своих мы никогда не бросаем.
— Гроссмейстер — Белому Слону, отзовись!
— Здесь Белый Слон. Слышу тебя, командир.
На душе стало теплее: Славка справился и не дал себя убить. Потом такие моменты вспоминаются чаще всего, затирая всякие ненужные мелочи. Присев у сложенных в полутораметровый штабель металлических труб, я снова вызвал Детонатора:
— Гроссмейстер — Белому Слону. Белый Ферзь выбыл из игры или под шахом, проверь и помоги. Ждите меня у буфета, скоро буду.
Конечно, если Мурзин мертв, то Славка все равно заберет тело и постарается его спрятать или уничтожить, что в сложившихся обстоятельствах нетрудно. Скоро тут будет бушевать пожар, который после себя улик не оставит. Я двинулся к входу в развалины, довольно с меня этих ребусов, пора закругляться с поисками. Но тут же пришлось снова скрыться — раздался вой автомобильного двигателя, работавшего на высоких оборотах, и к дверям подкатил еще один джип. Оттуда выпрыгнул и сразу же заторопился зайти внутрь храма давешний сопровождающий из группы, которую я так некстати упустил. В свете фонарей я успел разглядеть только полевую форму нового образца и обычный для морпехов автомат с подствольником. Машина осталась у входа с включенным двигателем, значит, этот шустрый мужик там долго не задержится. Я вынул детектор еще раз, и сейчас его показания мне совсем не нравились: интенсивность излучения упала, а если чип поместят в какой-нибудь хитрый контейнер, может статься, и совсем пропадет.
— Белый Слон — Гроссмейстеру, — голос Славки дрожал от сильных помех. — У нас минус один, командир.
— Гроссмейстер в канале, понял тебя, Белый Слон. Собери инструменты и снимай Белого Ферзя с доски.
Мурзилка погиб. Видимо, держался из последних сил, стараясь выполнить приказ. Жаль, что такой веселый и добродушный парень, как Никита Мурзин, сгорит дотла за тысячи километров от своей родной Псковщины. Так часто бывает: ни холмика, ни памятной надписи, одна отметка в рапорте и неопознанные останки. Даже само место, где захоронили кого-то из ребят, останется неизвестной точкой на карте. На наших могилах не ставят крестов.
Сжав зубы, даю Детонатору команду на подрыв энергогенераторов. Взрывов нет, столбов огня до небес тоже — направленные заряды действуют почти беззвучно. Гаснут прожектора на вышках, исчезают редкие россыпи огней на крышах бараков и в окнах. Аккуратно обойдя джип и встревоженно вглядывающегося в сгустившуюся тьму водителя, в полуприседе иду к широким храмовым воротам. Как только мы с водилой оказались на одной линии, ловлю в прицел его стриженый затылок и два раза стреляю. Голова неудачно подвернувшегося под руку статиста с глухим стуком опустилась на рулевое колесо машины, словно он заснул. Так или иначе поднимется шум, ведь, досматривая каждую комнату, кого-нибудь да вспугну. На западе пожар уже вплотную подошел к ограждению первой линии, одна из вышек уже горела, огромным факелом рыже-черного пламени освещая все вокруг. Из сельвы уже возвращались бойцы, отправленные на поиски «диверсантов», то есть нас, — пожар заставил отступить. Скоро станет светлее, чем днем, нужно торопиться. Створки массивных стальных дверей закрыты, но для этих целей у меня есть универсальный ключ. Из подсумка осторожно извлекаю плоскую шайбу термитного направленного заряда и накладываю черный кругляш слева и сверху от цифровой панели доступа. Мигнула короткой вспышкой пиросмесь, и створки двери приоткрылись.
Внутри все, как я и ожидал. Прямой длинный коридор, захламленный обломками камней, да красный свет аварийного освещения. Дверей всего три, две по левую руку от меня заперты, а вот третья, та, что справа и самая дальняя от входа, — открыта настежь, и оттуда доносится нестройный хор голосов. Судя по интонациям, говорят трое, причем один из них ругается, словно заправский грузчик. Само собой, английский язык на цветистые обороты не так богат, как русский, но обладатель прокуренного баса выжимал из него весь возможный максимум.
— Иди в жопу, майор! — орал он. — Я угрохал на эти ходячие жестянки пять долбаных лет и не брошу своих парней гнить в джунглях!
— Это приказ, главный старшина, — другой голос был тоже не из ангельских, но на полтона ниже и поспокойнее. — Сферу вынет капитан Нил, а вы подготовите к эвакуации остальные образцы.
— Майор Рид, сэр! — это вступил резковатый тенорок третьего участника. — Старшина О’Мэлли прав, мы вполне сможем вывести всех троих в зону экстренной эвакуации, пока идет подготовка к транспортировке. Лишнего времени на это не потребуется, уверяю вас.
