Мне удалось незамеченным подойти в тот момент, когда один из спецов зацепил Михая в правую руку, а остальные начали массированный обстрел по секторам Коли и Норда. Намерения были просты: прорваться в развалины, подавить прикрытие и закончить с Андроном. Ребята были очень упорные. Я был уже на расстоянии тридцати метров, когда один из спецов обернулся. Мы выстрелили одновременно, оба попали. Только я в голову, отчего щиток шлема спеца жалобно звякнул и дал трещину, а мой противник попал в грудную пластину моего броника. Шибануло, но не так сильно, как если бы это был старый армейский Ж-86
[55]
. Инъектор впрыснул в кровь стимуляторы, снимающие спазмы и боль. Спецу повезло чуть меньше: если бы он стрелял в голову, шансы выжить у вашего покорного слуги стремились бы к нулю. А так я повредил обзорный щиток его шлема, и из-за плохой видимости парень промазал второй раз. А я угодил точно в район паха, отчего спец рухнул навзничь. Все это заняло какие-то доли секунды. После чего я тоже метнул РГН в центр группы наступающих и бросился в сухостой вправо. Взрыв приглушенно ухнул, засвистели осколки, и спецы на некоторое время прекратили огонь. Этого оказалось достаточно для моих бойцов, через минуту все было кончено.
Я встал и, вскинув автомат, на всякий случай дал очередь по разметавшимся по прибитой и выжженной взрывом земле телам. Радист был мертв, но один из бойцов и тот, кого я про себя определил как командира подразделения, подавали признаки жизни. Спец, с которым я пострелялся, лежал не шевелясь. Медленно и осторожно я подошел к нему. Стал обыскивать тела. Оружие сразу отбрасывал как можно дальше. Особое внимание уделял карманам разгрузки и контейнерам, закрепленным на корпусах боевых костюмов. Дал команду тоном «все ко мне» и встал так, чтобы видеть обоих подраненных пленников. Системы самоуничтожения я не обнаружил, инъекторы на случай впрыскивания ядов просто выдрал с «мясом» проводов. Оба спеца были серьезно ранены. Боец был сильно контужен, а «командир» получил два проникающих ранения в область торса, скорее всего, зацепило печенку и легкое прострелено, полчаса жизни от силы. Второй, может, и выживет, только вот будет ли соображать нормально – большая загадка природы.
Подошли мои парни, все вроде целы, только Михай припадал на правую ногу и мотал головой. Видимо, кто-то из штурмовиков успел кинуть «гостинец». Да, и еще Тихон куда-то запропастился, наверное, принял мою команду прикинуться ветошью слишком близко к сердцу.
– Михай, ты как?
– Ляжку прострелил, гад. – Румын указал стволом карабина на мертвого спеца. – Да вот ВОГу закинули, не слышу левым ухом ни черта. Но идти и драться смогу.
– Норд, посмотри, что с ним. Перевяжи, если надо, и отдыхайте. Всем осмотреть оружие и отдыхать десять минут. А я пока побеседую с нашими попутчиками…
– Командир, – неугомонный латыш тронул меня за рукав, – дай «слонобой», заценю, штука больно любопытная, а?
– Только быстро и после осмотра личного оружия. Потом догонишь нас.
– Понял. Спасибо, командир! – Латыш шустро убежал к стене средней развалюхи, где Михай уже опустился на землю и расстегивал комбез.
– Андрон!
Наш новичок показал себя хорошо и держался бодро, несмотря на усталость последних дней и немалый стресс.
– Бегом в погреб за грузом, твоя ответственность, не забыл? Как там в эфире? Скинь общую обстановку, как с Сажей разберешься. Коля, – я обратился к пулеметчику, – долго возился. В следующий раз может так не повезти. На тебе сбор трофеев, собери все, покидай в погреб и брось пару гранат, как уходить будем. Трупы тоже приберем, но жечь не будем – дым заметят, если не одни они были. Сейчас я с гостями потолкую и всех вместе – в сарай, где Сажа сидел. И заминируем. Чтобы нашедшие сильно находке не радовались. Нефиг другим подарки дарить. Все, в темпе работаем! Пока еще кто-нибудь не пришел.
Пленный боец для разговора не годился: контузило его знатно – взрыв произошел практически у него под ногами, менее чем в полуметре. Экзоскелет спас парню жизнь, но не рассудок. Заглянув в его сознание, я увидел только мешанину из образов недавнего боя и какие-то детские воспоминания. Командир же был в сознании, но жизнь быстро покидала тело из-за отключенного инъектора, коагулянты не успели плотно закрыть раны, и кровь медленными, но сильными толчками прорывалась сквозь ошметки медицинской «пены», впитываемая тканью одежды.
Сковырнув замок, удерживающий манжету шлема, я снял и отбросил чуть погнутый «горшок» в сторону. Экзоскелет вообще сыграл с майором и его бойцом скверную шутку: после того как я обрезал тросы сервоприводов, оба пленника оказались парализованы, даже связывать не пришлось.
– Здравия желаю, товарищ майор. То-то чувствую, что почерк знакомый.
Когда говорят, что мир тесен, то имеют в виду не малый размер земного шара, а скорее, что люди одной профессии и склонностей могут пересечься в определенной точке с большей долей вероятности, нежели те, кто не имеет таковых. Так война манит и собирает вместе людей, казалось бы разошедшихся уже навсегда и не питающих друг к другу ни особой вражды, ни ненависти, ни вообще каких-либо неприязненных чувств.
На сей раз мне довелось столкнуться с майором Коваленко из разведбата знаменитой бригады «Войск дяди Васи». Пару раз мы работали в одной горной республике вместе, но чаще я только страховал действия группы майора. Коваленко был мастер на всякие подлянки, и «чехи» его ненавидели и боялись. Стычек особых меж нами не происходило, не считая одного случая. Тогда ему и мне совместно пришлось разнимать озверевших от водки бойцов, не поделивших обычный «спальник». Как это водится, за обоих скандалистов вписались друзья, и потасовка приняла массовый характер, где повода для драки уже никто толком не помнил. Мы с Ковалевым тогда дрались спина к спине, пока нам обоим это не надоело и я не достал АПБ со свинченным «тихарем». Просто дал пару выстрелов в воздух, пообещав прописать следующую пулю в лоб тому, кто не успокоится. Помогло. Только сам майор потом полез ко мне с выяснениями. Победила молодость: мне удалось взять десантника на болевой, потом выпили мировую и разошлись. Не думал, что тот мелкий инцидент может иметь столь бурное продолжение. Сейчас бледный и умирающий Ковалев представлял собой удручающее зрелище. Я присел на корточки так, что наши лица разделяло не более полуметра:
– Что скажешь, майор?
– Васильев… Нужно было сразу тебя пристрелить…
– Так что же помешало, товарищ майор? Поводок натянули слишком сильно и приказали взять живьем? Непрофессионально, Леонид Михайлович, со мной такой номер не проходит. Вы-то должны были запомнить.
– За живого… – майор забился в приступе кровавого кашля, выхаркивая ошметки разорванного нутра себе на грудь, – предложили больше втрое… Почти все получилось…
