Было понятно, что задушить мозгоеда вряд ли получится. Но вот отвлечь вполне возможно.
– Бей!.. Со всей силы бей его!.. – это я крикнул, но на самом деле только прошипел сквозь зубы. Кровь уже не переставая струилась из носа, пот градом катился со лба, слепя и выедая глаза.
Охотник услышал и, рыкнув нечто нечленораздельное, замолчал, но оставшийся мозгоед завизжал в голос. Я же все сильнее сжимал руки на его горле, попутно заставляя подконтрольное тело вцепиться в шею главного мозгоеда и грызть его тонкую шкуру мелкими острыми зубами, добираясь до кровеносных артерий. Черная жижа брызнула в лицо марионетки, а я перестал что-либо различать. Неожиданно все прекратилось: красный свет исчез, навалилась темнота.
Очнулся я все в том же зале с фиолетовыми стенами. Но на сей раз обнаружил себя сидящим на одной из скамей у восточной стены. Рядом, по правую руку, сидел Охотник, а слева – еще один кровохлеб, чья шкура была покрыта тонким узором застарелых шрамов. Ощущения были ниже среднего, как после серьезной контузии. Силы постепенно возвращались, но хуже, чем сейчас, мне еще никогда не было.
– Испытание пройдено. – Это заговорил Видящий Путь. – Тридцать девятый, теперь ты стал частью племени Изменяющих. Но знай: мы, свободные охотники, полагаемся только на свои силы и силы своей семьи. Нам чужда стадность. Поэтому нас осталось так мало. Собрания, подобные этому, – редкое исключение, такое случается не часто. Рассчитывать ты можешь только на себя и своего брата. Мы помогаем, если опасность угрожает Пути племени или если месть не может свершиться по причине смерти всех братьев семьи. Помни то, чему научился, и будь готов принять вызов или ответить на призыв Общего сбора. Теперь же ты вернешься туда, откуда был взят. Раны твои затянутся, но приобретенное знание и обретенная семья будут с тобой всегда (гордость, одобрение, надежда). Твой брат скажет то, что нужно сказать, но это уже только ваше дело. Мы приветствуем тебя, Тридцать девятый, ты – Охотник Изменяющий. Внутри племени мы будем звать тебя так. Любое существо на Осколке будет знать, кто ты теперь, и по-своему будет проверять, достойно ли тебя полученное сегодня звание. Прощай, мы увидимся в свое время. Сейчас же линии вероятности расходятся, возвращайся в свой дом.
Все снова померкло перед моими глазами, и я очутился в башне, где и рухнул бы на пол, не подхвати Охотник меня под руки. Взяв мою правую руку, побратим сделал небольшой надрез на бицепсе и впрыснул свою слюну. Обожгло холодом, по телу разлилось онемение и слабость.
– Час. Потом будешь как раньше. Молчи. Слушай. Часто захват делать нельзя – ты человек. Слабее Охотника, можешь умереть. Если пришлось – пей воду, очищенную Даром. Все пройдет. Быстро. Но надо отдыхать. Часто. Людей можешь читать так. Смотри, пошли Волну. Не сильно – люди глухие. Не чувствуют. Измененные – чувствуют. Осторожно с ними. Но ты сильнее. Будут знать. Остерегутся обмануть. Мозгоеды будут охотиться. Стерегись «серых плащей». Сильные мозгоеды – будут нападать. Если больше одного – зови. Сам с двумя не сражайся. Тогда я снова один. Тогда уйду совсем (сожаление). Серых предателей не бойся: прочитают метку – будут побегать. Попытаются напасть два или три – законная добыча, справишься сам. Шли Волну на всех. Хватит. Потом стреляй, не смогут сопротивляться. Потом – отдых и вода. Но серые – трусы. Не нападут, затаятся. Тоже почувствуешь. Бойся пустотелых и их хозяина. Близко к… В_ы_ж_и_г_а_т_е_л_ь (длинное и незнакомое слово далось кровохлебу с трудом) не ходи. Защиты нет. Другие места – можно. Хорошая охота всегда. Теперь пора. Наша охота еще впереди. Пока – сам. Солнышко – хорошая (теплота). Подарок ей. – Побратим протянул мне на ладони маленького котенка, тот не пищал, только смотрел на меня серебряными глазами. Это был «чернобыльский кот» – опасная, по слухам, тварь, тоже умеющая выжигать мозг всякой мелочи вроде крыс и тушканов – Не бойся. Это друг. Поможет ей, предупредит, если беда. Ест сам. Спит где хочет. Друзей защищает своей жизнью.
Котенок посмотрел на меня еще раз и… Я почувствовал мысленный контакт. Зверек согласился быть моим другом и присмотреть за Дашей. Мявкнув, спрыгнул с ладони Охотника и убежал в подвал. Там, как я чувствовал, начала просыпаться подруга. Поединок изменил меня. Нет, конечно, кожа не посинела, глаза были того же цвета, что и раньше, но изменилось нечто в восприятии. Я мог чувствовать всех, кто проходил в пяти метрах от башни, всех, кто внутри. Причем именно чувствовать. Все эти басни про чтение мыслей оказались неверны. Точные фразы и конкретные слова я читать не мог, а вот настроение, мыслеобразы, приходящие в виде разной четкости картин, – это да, это получалось. Интуиция у меня и раньше была неплохо натренирована многочисленными ситуациями на войне. Но раньше это было как далекий шепот, который в гуле толпы не всегда и расслышишь, скорее почувствуешь. Теперь это было совершенно доступное состояние, потянись к которому – и все станет более-менее читаемо. Даже крыс я чувствовал, спешно покидающих неизвестные мне доселе норы в подвале. Живучие твари почуяли кота и решили не рисковать.
Как и обещал Охотник, «клофелин отпустил» через час. Чувствовал я себя разбитым, но теперешнее состояние не шло ни в какое сравнение с тем, что было сразу после поединка.
Из подвала послышались шаги, потом с котенком на руках появилась Даша. Зверь был серый, в черную полоску и с виду от обычного кота ничем, кроме глаз, не отличался. Уютно устроившись у девушки на руках, он подхалимски мурчал.
– Васильев, как он здесь очутился? Даже запаха кошачьего нет. Славный… Твой?
– Нет. Это тебе в подарок прислал мой побратим Охотник. Он сказал, что этот кот немного не такой, как все. Сказал, что тебе должно пригодиться то, что этот зверь умеет. А что он умеет, я не знаю. Возьми его с собой. Охотник сказал, что это важно.
– Мрр.
Котенок потерся мордочкой о Дашину грудь. Я почувствовал, что он посылает мне образ солнечного зайчика, быстро прыгающего по дощатому полу. Кот хотел сказать свое имя.
– Его зовут Солнечный зайчик.
– Длинно, но забавно. Пусть будет так. Я в душ. А потом вещи паковать. – Присмотревшись ко мне, Даша подозрительно прищурилась: – Я буду меньше на тебя наседать, Васильев, всего два дня прошло, а ты уже на привидение похож.
– Укатала старика.
– Вот еще, старик нашелся! Бегать надо по утрам и витамины есть.
– Угу, виагру. Да я все время бегаю, прыгаю и поднимаю тяжести. С физнагрузками у меня все в порядке.
– Тапком кину, не нарывайся лучше. Просто поменьше шарься по всяким подвалам да…
Досказать я ей не дал. Подошел и, обняв, крепко поцеловал. Кот спрыгнул на пол и принялся вылизываться. Высвободившись из моего захвата с явной неохотой, подруга добавила, уже спускаясь в подвал:
– Рот он мне заткнул! Старый… Укатала… Вот посажу на диету…
Я посмотрел на свой комбез и понял, что белье и картриджи-поглотители надо менять. Несло от меня козлиным духом невыносимо. Будто в баню в полной выкладке ходил. Вот этим-то полезным делом я и занимался, попутно кумекая над снаряжением для рейда. Нужна была хорошая радиостанция. Я планировал на базе комплекса типа «Акведука» собрать систему, совместимую с ПДА. Цифровая карта с наложенной на нее сеткой радиоперехватов поможет отряду свободнее маневрировать и четче выполнять приказы. Следовало подумать над шифратором и поискать программы декодеров рабочих частот местных группировок. У Тары это должно быть: кредит алхимиков позволял мне заказать ему все, что нужно. Единственным неудобством было то, что парни Якоба экипированы на западный манер и в боестолкновении будет непросто отличить на звук своих от чужих. Но у меня была задумка заказать им всем фирменные «тихари». Тогда звука не будет совсем. Остается только несовместимость б/к, но с этим проблем быть не должно. Разберемся.
