– Да, мне это не нравится. Граф появляется всегда в те моменты, когда я стою на пороге новых свершений, и ставит палки в колеса. Он меня преследует и портит мне жизнь. Я знаю, это месть…
Роза задумался и брезгливо, прикрыв нос надушенным платком, прошел в помещение, стряхнул с табуретки подозрительные тряпицы и присел на край со словами:
– Он убил нежить и забрал мой артефакт, а мне он стоил много нервов и несколько дорогих колец. Появление Сен-Жермена в доме Воронцова не случайно, он охотится за тем же, за чем и мы. И еще он был не один. Если судить строго, и убил Ксению не он, а его спутник.
– Кто именно? – в этом месте Шнейдер проявил неподдельный интерес.
– Я его не знаю, но стоит присмотреться внимательнее к окружению графа. Сен-Жермен одиночка, новый человек рядом с ним не останется незамеченным. Мимо меня не пройдет точно. Я все видел, я находился там!
– Вы следили… – облизав губы, поинтересовался Шнайдер, втайне держа на господина обиду. Мог бы и поделиться. Почему он наблюдал за Ксенией один? Ведь заслуга в создании нечисти принадлежала Шнайдеру, а не Розе.
– Я не следил! – брезгливо сморщился Роза, словно уличенный в чем-то недостойном. – Я держал под контролем ситуацию. Если бы не это желание держать все под контролем, мы бы так и не узнали, что случилось с нашей девочкой. А так я запомнил лицо ее убийцы и постараюсь его найти. Неужели Сен-Жермен настолько глуп и забывчив, что вновь решил завести себе ученика? – пробубнил барон себе под нос, размышляя. – С его стороны это было бы верхом недальновидности.
– Мы ведь это разузнаем?
– Непременно.
– А скажите, герр Роза, – Шнайдер начал издалека, – а этот сопровождающий Сен-Жермена человек, он ведь силен, правда? Раз смог победить мое творение.
– Он силен, ловок и весьма недурен собой, – констатировал Роза.
– Но тогда… – Некромант даже дышать стал через раз от волнения. – Может быть, будет справедливо, если он займет место…
– Ксении? – ухмыльнулся Роза. – Мне нравится ход твоих мыслей. Но неужели тебе мертвяков мало?
– С живым материалом работать интереснее, – потупился некромант, в душе празднуя победу.
– Я думаю, это получится устроить. По всей видимости, граф забыл, как опасно вставать у меня на пути. Стоит ему об этом напомнить.
Пока шли до дома, совсем рассвело. К утру небо затянули низкие дождевые тучи, и восходящее солнце не могло пробиться к северной столице. Было сумрачно и ветрено. К полудню эта неопределенность, вероятно, разрешится: либо зарядит моросящий дождь, либо ветер разгонит тучи и освободит солнце из мокрого плена. Погода в столице переменчива, как настроение императрицы.
В библиотеке было темно, и Сен-Жермен приказал принести свечи. Алексей устал, его знобило и хотелось спать. В голове все перемешалось: жуткие картины пережитого перепутались с вялыми мыслями о своем странном перемещении во времени, страхом перед будущим и любопытством. Несмотря на усталость, было интересно, что за архив передал Александр и зачем он нужен Сен-Жермену. Молодой человек подошел поближе к столу и заглянул графу через плечо. Сен-Жермен не возражал и, разложив на столе сверток, подвинулся, чтобы Алексей мог рассмотреть его содержимое.
Да уж, этот обтрепанный кусок кожи с нацарапанными на нем рисунками назвать архивом сложно.
– Это что за детские каракули? – хмыкнул Алексей.
– Да… пожалуй, господин Воронцов не обманывал, когда говорил, что никакого архива нет. – Граф прижал край свитка старинным кинжалом с узким лезвием и резной рукояткой. – Но изображенное здесь все же может представлять для нас интерес.
– Для нас? – Молодой человек удивился такому обобщению. – А при чем здесь я?
– Для нас… Именно, для нас, мой юный друг, ибо за этим я и прибыл в Россию, – проговорил Сен-Жермен, задумчиво разглядывая рисунок. – И для меня это – дело первостепенной важности, а вовсе не отправление вас домой. Нет-нет, я не отказываюсь. – Граф замахал руками на возмущенно вскинувшегося Алексея. – Но время моего пребывания здесь весьма ограниченно. Есть и другие важные дела, поэтому нужную мне вещь следует найти в кратчайшие сроки. Вы в этом, кстати, тоже заинтересованы, так как потом я смогу полностью посвятить себя расчетам формулы вашего перемещения.
Алексей хотел возмутиться, но понял, что настаивать не только бесполезно, но и опасно. Парень оказался полностью во власти графа, который теперь может им манипулировать как хочет. Ситуация была непривычная, так же как и необходимость сдерживаться, постоянно обдумывая свои слова. Алексей угрюмо промолчал и с отвращением уставился на кусок засаленной кожи, покрытый непонятными линиями и фигурками.
– Это похоже на карту, – пробормотал Сен-Жермен, – но не местности, а какого-то подземелья или катакомб.
– А это что? Вроде бы буквы. – Алексей показал в угол карты, где были нацарапаны несколько рядов палочек и черточек.
– Это и есть буквы, точнее, руны. Это футарк – древнескандинавское руническое письмо. Сейчас оно уже забыто, но я с ним немного знаком. Возможно, здесь какая-то подсказка, но я на это не особо надеюсь. Вот что, Алексей Дмитрич, раз уж вы теперь мой ученик, то я дам вам поручение. – Сен-Жермен усмехнулся, видимо, заметив испуг на лице парня. – Не бойтесь, поручение не имеет никакого отношения к магии. Уж скорее, оно связано с вашим занятием в родном мире. Вы ведь студент? Вот и займитесь привычным для вас делом. Скопируйте-ка эти, как вы выразились, картинки. Да постарайтесь сделать это как можно более точно.
– Прямо сейчас? – Алексей чуть не взвыл от обиды. Больше всего ему хотелось упасть в кровать и спрятаться под одеялом от всех этих приключений и магических ужасов. – Но, господин граф, я устал, почему бы не заняться этим позже?
– Устал? И что? – Сен-Жермен, не обращая внимания на возмущенного парня, достал стопку чистой бумаги, тяжелую серебряную чернильницу и перо. – Вот вам, так сказать, инструмент. Приступайте. Не буду вам мешать. Чем быстрее сделаете, тем быстрее сможете отдохнуть. Только не забывайте о точности и аккуратности, чтобы не пришлось переделывать. И учтите, я не люблю небрежной работы. Очень не люблю.
– Мне этим писать? – Алексей не смог скрыть тоску в голосе. – Я, конечно, студент, но инструмент мне очень уж непривычен. Неужели и карандаша нет? Про сканер или шариковую ручку я даже не заикаюсь.
Граф как-то странно хмыкнул, парню даже на миг показалось, что чужие в восемнадцатом веке слова ему знакомы. Или просто Сен-Жермен не любил показывать свою неосведомленность. Он демонстративно глянул в сторону чернильницы и с ехидной улыбкой сказал:
– Ученик подразумевает «учиться». Вот и учитесь управляться с пером и чернилами. Пока вы здесь, а не дома, придется как-то приспосабливаться. Умение приспосабливаться – очень важное качество. Гибкость позволяет достичь невероятных высот.
– Да? А я слышал, что «не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас»
[4]
.
