– А где вы работаете? – Я назвала место работы и должность, а он опять засмеялся: – Боюсь, я в этом совсем ничего не смыслю…
Кофе я выпила, пора выметаться. Я поднялась, взяла сумку и сказала:
– Спасибо.
– Пока не за что. – Он проводил меня до двери, распахнул ее и сказал: – Всего доброго.
Оказавшись в машине, я еще некоторое время сидела, пялясь в пустоту. Ничего о Виоле я не узнала, зато загадок теперь еще больше. Мое появление вызвало у Сергея Петровича шок, но под конец он успокоился, чего обо мне никак не скажешь. Он узнал меня, то есть узнал Виолу? На этот вопрос можно ответить утвердительно. Растерялся человек, что такого? Потом понял, что ошибся… Растерялся так, что кипятком ошпарился? Если он видел Виолу только на фотографии, сомнительно, что сразу обратил внимание на сходство. Его коллеги в этом смысле страдали слепотой. Надо было попытаться его разговорить. Интересно, как? Спросить: вы меня за покойницу приняли? Нет, не зря я подалась в Лебяжий. Под окнами тут же возник какой-то тип, ночью неизвестный пытался проникнуть в дом, а мент льет себе кипяток на руку. Я права, разгадка гибели девушки где-то здесь, рядом. Вот только успеть бы все выяснить и не лишиться головы при таком бурном развитии событий.
Ближе к вечеру я вспомнила про торт и решила навестить соседку. Подошла к ее калитке, нерешительно оглядываясь. В палисаднике ее не видно, я поразмышляла, стоит ли нарушать границы чужих владений без приглашения. Калитка закрыта на щеколду, ничего похожего на звонок нет. Вздохнув, я все-таки открыла калитку и по песчаной дорожке направилась к крыльцу. Не успела сделать и десятка шагов, как входная дверь открылась, на крыльце показалась хозяйка.
– Я к вам, Нина Ивановна, – с улыбкой произнесла я, очень надеясь, что из вежливости меня не выставят сразу. – Извините, что без приглашения.
Я протянула женщине торт, она взяла его и сказала:
– За торт спасибо, хотя зря потратилась, я сегодня пироги пекла. Заходи.
Я оказалась в просторной прихожей, прямо передо мной двустворчатая дверь в кухню, за столом сидела очень полная женщина лет шестидесяти пяти, в кофте и темной юбке, отделанной кружевом. Седые волосы были перехвачены пестрым шарфом.
– Здравствуйте, – с некоторой растерянностью поздоровалась я, не ожидая застать в доме еще кого-то, кроме хозяйки. Она говорила, что живет одна. Выходит, это подруга или родственница…
– Здравствуйте, здравствуйте, – ответила толстуха. – Это вас ночью ребятня напугала? Нина как раз рассказывала…
– Соседка моя, Прасковья Федоровна, у ее внука компьютер украли, – со смешком представила гостью Нина Ивановна. – А это Яна. Очень хорошо, милая, что зашла… Сейчас чайку попьем, поболтаем.
– Нина сегодня с пирогами, – подмигнула мне толстуха. – А пироги у нее – язык проглотишь.
Женщины до меня, судя по чашкам на столе и по большому блюду с пирогами, чай уже пили. Я придвинула старенький венский стул и устроилась между ними. Пока Нина Ивановна доставала еще одну чайную пару и потчевала меня пирогами, Прасковья расспрашивала о моем ночном приключении.
– Небось из садов наведывались. В прошлом году у меня все яблоки оборвали. Уехала к сыну на два дня, вернулась, урожай как ветром сдуло. Еле-еле внуку набрала мешок, а было яблок столько, что ветки прогибались.
– В полиции тоже сказали, что мальчишки, скорее всего, за вишней лазили.
– А компьютер тоже детня стащила? – усмехнулась Нина Ивановна.
– А кто еще? – пожала плечами Прасковья. – Хотя пес их знает… что ни говори, а порядка в прежние времена больше было…
– Ворья всегда хватало, – махнула рукой Нина Ивановна и ко мне повернулась: – Так ты к участковому ходила? Не обижаешься, что я по-простому к тебе обращаюсь? По возрасту ты мне вроде внучки…
Я заверила, что обращение на «ты» мне даже приятно, и продолжила:
– Участковый в отпуске. Меня принял замначальника райотдела по фамилии Лебедев.
Фамилия ничего женщинам не сказала, они на нее попросту не обратили внимания.
– Вона как… А был ли толк от вашей беседы?
– Советовал не переживать, а если опять ночью гости появятся, звонить ему. Хотя он тоже в отпуске.
– Молодой? – хитро улыбнулась Прасковья.
– Кто? – не поняла я.
– Начальник этот?
– Ну… лет тридцать пять.
– Молодой, – кивнула она удовлетворенно. – Приглянулась ты ему, да и как не приглянуться – красавица. Вот он с телефоном и сунулся.
– Ну, если сам начнет сторожить, тоже неплохо, – засмеялась Нина Ивановна. – Будешь спать без опаски, да и нам спокойней.
Я выпила чаю, похвалила пироги, а женщины немного поругали местную власть и заведенные порядки, при которых участкового годами в глаза никто не видит. Я, как могла, поддерживала беседу, прикидывая, каким образом повернуть разговор в нужное русло, не вызывая подозрений.
– А раньше хозяева дома, где я теперь живу, на воров не жаловались?
– А кому жаловаться-то? Они здесь появлялись раза два, с тех пор как Ольга Васильевна померла. Дом Егору от матери достался, пока жива была, приезжал в отпуск, а как ее не стало, думали, сразу дом продаст, он ведь за границей живет, в Германии, кажись, но не продал. Должно быть, деньжищи залупил такие, что ого-го, он из тех, что ложку мимо рта не пронесет, хотя, может, жалко дом-то, вырос тут…
– Чего жалеть, сама говоришь, был два раза, а до денег он жадный. Продаст, помяни мое слово, как только покупатель найдется.
– Он же его в аренду сдавал, это выгодно, – встряла я. – По крайней мере на оплату коммунальных услуг и налоги…
– Сколько с тебя за месяц слупили? – поинтересовалась Прасковья. Я назвала сумму, а она заохала. – Совсем люди бога не боятся, такие деньжищи. И вы, городские, с приветом, коли деньги на ветер бросаете.
– Чего ты чужие деньги считаешь? – попеняла ей Нина Ивановна.
– Да мне что, деньги и вправду не мои. Я б тебе, девонька, комнату сдала задешево. Живи себе, в озере купайся…
– Мы с друзьями хотели, нас пять человек, и, в общем-то, получалось недорого… – Разговор, против воли, вновь куда-то в сторону отклонился, я попыталась исправить положение. – Хорошо здесь дома сдаются?
– Да и не слышала, чтоб сдавали, – развела руками Прасковья. – Только твой… Может, кто из богатеев на Нижней сдает, но нам туда идти нужды нет, и что у них делается, не знаем.
– Риелтор сказала, дома нарасхват, и мне очень повезло…
– Тю… брешет, лисья душа. До тебя жили в доме муж с женой, месяц, может, два. Потом девица заселилась, в сентябре вроде, да, Нина?
– В сентябре, – кивнула та, выразительно взглянув на подругу. Та немного смешалась и продолжила:
– С зимы не было никого. Стоит пустой. Ребятня небось прослышала, что хозяев нет, вот и в сад полезли.
