– Думать не буду, Кара. Мой ответ один – нет.
– Э-хе-хе, – как-то по-старчески вздохнул гроза Причерноморья, – не на кого опереться, и даже от единственного зятя отказ.
– Не прибедняйся, у тебя верных людей хватает. Мы с тобой родня, это я признаю, но друзьями никогда не были и вряд ли когда-нибудь будем.
– Ну ладно, раз так, то уговаривать больше не стану. – Кара помедлил и продолжил: – Кстати, насчёт родственных отношений. У меня к тебе просьба.
– Какая?
– Завтра ваш караван уходит, и я хочу, чтобы ты моих дочерей с собой забрал. Нечего им здесь делать, пора к людям выбираться. – Я замялся, а он, видя это, дополнил: – Не переживай, деньги на их содержание выделю и парочку служанок с ними пошлю, так что обузой они не будут.
– Деньги не проблема, дело в другом. В ответственности за девчат. Молодые, красивые, а тут столица и светское общество. Мало ли что случится, а ты меня потом крайним сделаешь.
– Да, сделаю, но именно поэтому к тебе и обращаюсь. Назвался родственником – докажи на деле. Кроме того, Марьянка за ними присмотрит, да и сами мои девчонки не глупые курицы и за себя всегда постоять смогут. Выручай, Саня.
– Согласен, – махнул я рукой и встал. – Выход каравана завтра в восемь часов утра.
– Я знаю. – Кара поднялся вслед за мной, мы ударили по рукам, и он проводил меня к выходу.
Вот так я стал опекуном двух семнадцатилетних девушек и, озадаченный этим, шёл по узким улочкам города к расположению своего отряда. Подкинул мне Кара проблему, это да. Однако, с другой стороны, как и почти в любом вопросе, можно и в этом найти какие-то плюсы.
Во-первых, девчонок можно определить в столичный Университет, а через это – знать, что творится в студенческой среде. Во-вторых, супруга будет рада присутствию рядом с собой младших сестёр. Надеюсь, что Марьяна не воспримет их как возможных соперниц. В-третьих, дочери Бурова – настоящие воспитанницы своего отца и матерей, а потому Кара прав, они далеко не глупы и не ветрены и будут искать для себя достойную партию среди лучших столичных женихов. Таковыми, как и везде, считаются наиболее богатые, сильные, пробивные и влиятельные. Глядишь, ещё породнюсь с каким-то серьёзным кланом.
И вот иду я, размышляю над этой темой, и меня останавливает окрик:
– Господин купец, разрешите обратиться с просьбой?!
Делаю полоборота вправо, и передо мной несколько местных жителей. По виду – обычные работяги из механических мастерских. Одежда – самая простая домотканщина и шерсть, на головах рваные шапчонки и кепки, а на ногах что-то вроде лаптей с обмотками. Все как на подбор – лица угрюмые, глаза тоскливые, а руки в трудовых мозолях. Люди неопасные, но что они от меня хотят, непонятно.
– Да, что вы хотели? – спрашиваю я того, что стоял чуть впереди от основной группы, пожилого дядьку, у которого, как я заметил, отсутствовала кисть левой руки.
– Меня зовут Иван Штеменка, я токарь, – представился однорукий и кивнул себе за спину: – А это мои помощники. Мы у сектантов в заложниках были, и вы нас выручили.
– И что, вы хотите мне сказать огромное человеческое спасибо?
– Это тоже, – Штеменка замялся, – но вообще-то мы с просьбой. В городе говорят, что вы завтра уходите, и мы…
– …Хотите уйти вместе с нашим караваном, – продолжил я за него.
– Да, – подтвердил токарь, оглянулся на своих помощников, вновь посмотрел на меня и спросил: – Это возможно?
– В караване лишних людей не будет.
– Но мы слышали, что вам нужны хорошие работники, а для своих вы место найдёте.
– От кого слышали?
– Ваши воины из охраны про это говорили. Мы сначала к старшему подходили, но он сказал, что мы ему не нужны. Сунулись к другому, которого все Капитаном называют, и он тоже отмахнулся. Остались только вы, наш спаситель.
– А что умеете?
– Так это… – повеселел представитель местного рабочего класса, – говорю же, я токарь, и остальные все по технической части. Можем на станках разных работать, плотничать, столярничать, машину починить и приборы несложные. Мы всё делаем, а если нет работы по специальности, то даже строительством занимаемся.
– Сколько вас?
– Самих работников сорок три человека, да семьи наши – ещё сто семьдесят душ. Возьми нас с собой, купец, не пожалеешь. Мы готовы за еду и крышу над головой работать. Только бы в безопасности быть да от сектантов проклятых подальше. В страхе живём, дети по ночам в ужасе просыпаются. Не покинь, а мы отработаем.
Долго размышлять я не стал. Люди – вот основное богатство нашего мира, а тут сами просятся, да ещё и специалисты неплохие. Пусть не всё умеют, и Штеменка сам себе рекламу делает, это понятно. Однако же добровольцы, и куда их в своём хозяйстве пристроить, я найду.
– Переход к Таганрогу выдержите? – спросил я токаря.
– Выдержим, – закивал бригадир, а остальные работяги поддержали его одобрительными выкриками. – Детей малых на руках понесём, но от вас не отстанем.
– Ну, малышей на телеги посадим, их хоть и немного, но пойдём порожняком, так что обойдёмся без экстрима. Вещей с собой много?
– Нет, у каждого по котомке, а всё остальное на нас.
– Тогда поступим так. Вечером подходите к нашей стоянке, и каждый подпишет договор на пять лет. Зарплату положу хорошую и жильём обеспечу. Всё по чести и без обмана. Условие моё одно – посторонних с собой не тянуть, и, если в ком-то не уверены, сразу об этом сообщите.
– Ясно, – Штеменка вновь закивал, – только я сразу скажу: мы все одной общиной десять лет уже живём и всегда одной бригадой работали. Среди нас чужаков нет, а за каждого человека я могу головой поручиться.
– Раз так, то вечером вас жду.
В самом приподнятом настроении мои будущие работники отправились к своему общежитию, а я – в наш лагерь, раскинутый на торговой площадке неподалеку от восточных ворот. Пара минут быстрой ходьбы – и я на месте. Хочу пройти к себе, но караульный докладывает, что меня ожидает ещё один человек, которому требуется срочно переговорить с купцом Мечниковым. Это представитель поисковиков, которых после всех их злоключений, осеннего бегства в город и гибели разведчиков Зиновия осталось всего десятка четыре, и в основном это женщины с детьми.
Первая думка стандартная и на злобу дня, это то, что поисковики тоже место в караване попросят, но я ошибся. Со мной встретился их нынешний старшина, Зиновий, сын Зиновия, тридцатилетний мужик в таком же, как и у его погибшего от рук сектантов отца, длиннополом кожаном плаще. Он хотел узнать, заинтересован ли я ещё в автотранспорте. Да, заинтересован. Вот только что за автотранспорт, как далеко от города он находится и как его вытянуть на дорогу? Вопрос на вопрос, всё резонно и сугубо по делу.
Ответ младшего Зиновия порадовал, напрягаться мне не надо, есть три новеньких корейских внедорожника, и хранятся они неподалеку от Дебальцево. Всё, что от меня требуется, – это приготовить боеприпасов и мин на полторы тысячи золотых. Обмен произойдёт неподалеку от Снежного через два месяца. Мои люди и водители принимают машины и передают поисковикам заказанные ими товары. После чего наши пути-дорожки расходятся, и воины отряда перегоняют внедорожники к морю, откуда на баржах перевозят их из Таганрога в Ейск.
