Когда Карлос приблизил стержень к голове Швырова, прибор ровно и низко загудел.
– Поздравляю, адмирал Швыров, – улыбнулся Карлос, – ты и сам хорошо защищен, и еще кто-то постарался, поработал над тобой.
Швыров, подумав, что это наверняка тетушка постаралась, радостно улыбнулся.
– Радоваться пока рано, – остудил его пыл Карлос, – от воздействия демонов наивысшей ступени ты застрахован недостаточно.
– Там будут демоны? – ужаснулась Юля.
– Все может быть, – ответил Карлос, – конечно, от всего защититься невозможно, и надо быть готовыми к нештатным ситуациям.
Над головой Юли стержень повел себя странно, он залился целой серией отрывистых, раздирающих уши писков очень высокого тона. Алиса заткнула уши руками. Карлос нахмурился.
– Похоже, моя защита может не сработать! Юля находится под очень мощным магическим воздействием, она во власти колдовских чар.
– Я ничего такого не заметила, – соврала Юля, сразу вспомнив, что теперь ей приходится каждый день брить ноги, а к вечеру они уже покрываются темными, похожими на шерсть волосками.
Карлос перешел к Алисе. На нее прибор прореагировал примерно так же, как и на Швырова, но ровное гудение было повыше на полтона.
– У тебя уже есть магическая защита, правда недостаточная.
– Карлос! – хлопая ресницами, испуганно округлила глаза Юля. – А можно поподробнее про демонов? Я их ужасно боюсь, больше даже, чем летучих мышей.
– Демоны любят развлекаться на партийных съездах нечистой силы, – рассмеялся Карлос.
– А почему же их не засекла твоя аппаратура? – поинтересовался Швыров.
– Они никогда не прибывают заранее, – объяснил Карлос, – их могущества вполне хватает, чтобы моментально перенестись в нужное место. Ведь это высокие чины ада.
– Они все там будут? – спросила Алиса.
– Да нет, – успокоил ее Карлос. – Вот Велиар будет обязательно, все-таки демон лжи, адвокат диавола.
Карлос рассказал, что демоны ада, или аггелы, специализируются каждый в своей области. Разрушениями, взрывами, вооруженными конфликтами заведует Аббадон – военный советник ада. Ариэль управляет стихиями воды и воздуха, вызывает цунами, торнадо, селевые лавины и ураганы, а в аду следит за исполнением наказаний. Асмодей, начальник игорных домов в аду, в нашем мире подталкивает человека на блуд, ревность, месть. Бельфегор соблазняет богатством, заведует ленью. Гадриэль дал человечеству оружие для причинения смерти, учит запретным знаниям. Дагон – главный пекарь ада, великий рыболов, превращает людей в фанатиков рыбной ловли. Маммон – демон скупости и богатства, научил людей добывать из недр земли золото, серебро и полезные ископаемые, враг шахтеров.
– Значит, все слабости человека от демонов? Они нами руководят? – спросила Алиса.
– Только если люди с головой уходят в свою страсть, – серьезно ответил Карлос и вернулся к теме: – Ну давайте продолжим. Так вот, мы должны успеть нейтрализовать Брюса в тот момент, когда начнется Собор, но до того, как на него прибудут всесильные демоны…
Корделия обмотала голову полотенцем, завернувшись в белый пушистый халат, вышла из ванной и со стоном облегчения рухнула на диван. В комнату осторожно заглянул Малышкин, но войти не решился: супруга в это время суток имела обыкновение устраивать ему сцены…
– Не уходи, Володя, – остановила его жена, – присядь-ка вот тут, рядом со мной…
– Что, Корочка? – Малышкин как бедный родственник примостился на краешке дивана.
– Ты извини меня, пожалуйста, – покаялась Корделия, – я наговорила тебе столько гадостей за годы нашей совместной жизни, сама не знаю, какой черт меня распирает говорить тебе такие вещи. Честное слово, я не нарочно.
Малышкин обнял Корделию, звучно чмокнул ее в щеку и сказал, что так ее любит, что никогда на нее не сердится. Некоторое время они сидели обнявшись и чувствуя себя одним целым. Вдруг Малышкин вздрогнул и спросил:
– Ты не знаешь, где Алиса? Куда она подевалась?
– Она мне записку оставила, – сказала Корделия, – поехала на концерт Швырова в Калугу. Между прочим, с его рэп-группой, ну и с этой Юлькой Белобратовой, конечно.
Корделия и Владимир не могли видеть Разлая Макдональдовича, который прохаживался по комнате, время от времени с одобрительным видом поглядывая на помирившихся супругов. Услышав, какую версию выдвинула Алиса, чтобы оправдать свое отсутствие, домовой пообещал себе хорошенько отругать ее за откровенное вранье. Единственное, что ее хоть как-то оправдывает, это темная угроза, нависшая над Москвой, и забота о родителях – она не хотела, чтобы они беспокоились. А то еще бросятся на поиски!
Как подобает профессионалу, он убедился, что дела в семье пошли на лад и Малышкин с Корделией больше не ссорятся. И теперь с чистой совестью мог отправиться к Алисе, которая объяснила заранее, как ее найти.
Грызлов подошел к входной двери и положил лапку на замочную скважину. Лапка провалилась внутрь, вышла с другой стороны, а вслед за ней и весь домовой просочился сквозь крохотную щелочку английского замка наружу. Оказавшись на лестничной клетке, Грызлов вновь стал невидимым. Конечно, он вполне мог добежать до квартиры Швырова в облике собаки, но люди по дороге будут пытаться погладить, угостить конфетой или даже поймать, а ему недосуг было отвлекаться на подобные глупости.
Домовой быстро добрался до Самотека, вернул себе собачий облик и, подпрыгнув, нажал лапой на звонок. Можно было войти и так, но он посчитал такое поведение неприличным. Дверь открыл Швыров.
– А, Разлаич! – обрадовался Миха. – Проходи, пожалуйста, мы тебя заждались. Карлос уже свой шлем-горшок собрался на нас надевать.
Грызлов прошел вслед за ним в комнату. Серебряков, Алиса и Юля сидели на диване с видом пациентов районной поликлиники. Карлос прохаживался перед ними со своим черным навороченным шлемом под мышкой. Грызлов поздоровался со всеми и запрыгнул на диван между Алисой и Юлей. Швыров опустился рядом с ними.
– Продолжайте, продолжайте, дон Карлос, – скромно сказал домовой, махнув лапкой, – не обращайте на меня внимания!
Карлос приступил к последней стадии обряда установки магической защиты на каждого члена экспедиции. Он был очень сосредоточен и от этого еще более красив. Юля и Алиса сопровождали ахами и вздохами каждое его движение.
А Швыров испытывал жесточайшие муки ревности. Он тоже невольно восхищался Карлосом, но ему слишком нравилась Алиса, чтобы выражать это явно и вслух в ее присутствии. И даже обращенные к испанцу откровенно призывные взгляды Юли и ее наивное кокетство он воспринимал как своего рода предательство.
– Я по очереди буду надевать на вас вот этот шлем, – сказал Карлос. – Заранее прошу прощения за немного неприятные ощущения.
Немного – это было мягко сказано! Алиса, натянув шлем, чуть не закричала от пронзительной боли, охватившей голову. Потом эта невыносимая боль прошла, осталась только свинцовая тяжесть в висках и легкое головокружение…
