— Ты правда должен идти?
— Пора.
— Я тоже иду, — сказала Джемайма, появляясь в дверях.
— Какие вы оба скучные, — проговорила Рейчел, прижимаясь боком к Алистеру.
Майлз взял свой кожаный пиджак и небрежно влез в него. Он был хорош и в черных джинсах с черной же рубашкой, а уж в пиджаке... Джемайма отвела глаза.
Ужасный человек, подумала она. Слишком хорош, чтобы быть реальным. Джемайма невольно огладила помявшееся льняное платье и тут же понадеялась, что он не заметил. Она подняла на него взгляд — его глаза лукаво блестели. Почему?
— Было приятно познакомиться с вами, Майлз, — торопливо сказала Джемайма.
Глаза Майлза заулыбались.
— Мне тоже. Неожиданно, но... приятно. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
Все это длилось какое-то мгновение, но Джемайме совсем не понравилось то, что она почувствовала.
Его рука была сильной и теплой, а поцелуй горел огнем у нее на щеке. Хорошо хоть она удержалась, чтобы не схватиться за щеку рукой. Джемайма быстро взглянула на Майлза — заметил он или нет?
— Спасибо за прекрасный вечер. — Майлз поцеловал Рейчел и похлопал по плечу Алистера.
Джемайма с трудом двинулась с места.
— Было весело. — Она поцеловала Алистера в щеку. — И ужин был прекрасный.
Алистер улыбнулся.
— Увидимся, — сказал Майлз, открывая дверь.
— Я тебе позвоню, — отозвался Алистер. Джемайма вышла следом за Майлзом. Дверь закрылась, и она стала копаться в сумочке, ища ключи от машины.
— Вы неплохо справились, — заметил Майлз. Джемайма подняла глаза. Он стоял в двух шагах от нее, и от его улыбки у нее дрогнуло сердце.
— Вы тоже.
— Только туфли мне не удалось посмотреть. Как они, подходят для средневековой свадьбы?
Джемайма прыснула.
— Ну, если крестьянки двенадцатого века ходили на восьмисантиметровых каблуках...
Майлз хмыкнул.
— Алистер до сих пор не может поверить своему счастью. — Он достал из кармана ключи. — Мне кажется, у них все будет хорошо. Они подходят друг другу.
— Мне тоже так кажется. Им хорошо вместе. Вы извините, что я рассказала про одуванчики. Не надо было...
— Вы просите у меня прощения? — Было видно, что он удивлен.— Кстати, сработало. В пятницу обедаем вместе. Кейра позвонила сразу же, как только их получила. — (Джемайма широко открыла глаза.) — Где вы поставили машину?
Джемайма не сразу поняла, о чем он говорит.
— Ох, тут недалеко.
— Я провожу вас.
— Ни к чему, я...
— Уже поздно, даже моя мама согласилась бы.
— Ваша мама? — Джемайма почему-то смутилась. При чем тут его мама?
Майлз улыбнулся.
— Вы что, не знаете?
Джемайма покачала головой.
— Моя мать — Хермиона Кингсли. Я думал, Рейчел сказала вам.
Джемайма на мгновение растерялась и вдруг вспомнила. Ну конечно, серьезная журналистка и законченная феминистка. И, наверное, самая известная мать-одиночка.
— Но тогда вы...
— Вот именно, — кивнул Майлз. — Социальный эксперимент, самый известный продукт банка спермы.
Джемайма не знала, как ей на это реагировать.
— Она считает, что этим нужно гордиться, и, как я думаю, с большой тщательностью выбирала донора.
— Это уж точно, — растерянно проговорила Джемайма. Майлз расхохотался.
— В общем, моя мать считает, что безопасность бывает порой даже важнее, чем высокие идеалы равенства.
Машина Джемаймы, потрепанный «вольво», действительно стояла в нескольких шагах от дома.
— Вот она, — смущенно сказала молодая женщина, представляя себе, что он думает об этой развалюхе.
— Послушайте... — Майлз вдруг посерьезнел. — Мне правда неловко... ну, что я говорил.
Джемайма обернулась.
— Ничего. Вы же не знали, что я стою в дверях.
— Нет, но... А что вы слышали из нашего с Алистером разговора?
Таким смущенным Джемайма его еще не видела. Это было забавно.
— Все. — Майлз простонал, а Джемайма засмеялась. — И одеваюсь я ну точно как моя мать...
— Сегодня вы выглядите замечательно, — перебил ее Майлз.
У Джемаймы екнуло под ложечкой. Смеяться сразу расхотелось. Он опасен. Она не знает правил игры, и это пугает.
— Не надо.
— Что?
— Вы не можете не флиртовать, да?
Майлз ничего не ответил, и Джемайме стало легче.
— Так о чем я? — заговорила она снова, стараясь восстановить непринужденный тон. — Ах да! Еще я услышала, что избегаю общения, молчу...
— Значит, вы все слышали, — Майлз сделал знак рукой, чтобы Джемайма не продолжала. — Вы уж простите меня. Я не должен был так говорить.
— Забудьте. Сама знаю, что не вписываюсь в образ вашей компании. Просто у меня дети, приходится...
— Все в порядке, — перебил ее Майлз. Он нахмурился. — А в понедельник вы придете?
— Естественно. Я обещала Аманде отработать весь срок. Кстати, в пятницу я разговаривала с ней, и она мне сказала, что вы мной очень довольны. Если, конечно, вы ей не соврали...
Джемайма открыла дверцу машины.
— Джемайма!
Она повернулась.
— Да?
— Почему вы не сказали Рейчел, что мы знакомы?
Джемайма улыбнулась.
— Потому же, почему и вы. Подумала, что слишком долго рассказывать. — Она села в машину. — И все-таки кто-то из нас должен позвонить Аманде, а то она случайно скажет что-нибудь Рейчел, и выйдет очень неудобно.
— Я позвоню.
— И что скажете?
— Не знаю. — Майлз положил руку на дверцу, не давая ее закрыть. — Но обычно правда лучше всего. Может, что-нибудь привру, но в общем скажу все как оно есть.
Джемайма засмеялась и сунула ключ в замок зажигания. Майлз воспринял это как знак и, убрав руку, отступил в сторону. Оставалось только надеяться, что сегодня тот случай, когда «вольво» заведется с одного раза.
Пожалуйста, заведись! — молила про себя Джемайма. Заведись!
Но не удивилась, когда мотор чихнул и умолк. Джемайма, закрыв глаза, взмолилась еще раз и попробовала снова.
— Проблемы?
Такова жизнь. Ее жизнь. Даже уехать с шиком не может. Джемайма вымученно улыбнулась и опустила стекло.
— Она у меня капризная, иногда не заводится сразу. Я немного подожду и попробую еще раз. А вы не ждите. Если что, я вызову такси.
