— Я здесь с семи часов. Как себя чувствует Сэм?
— Прекрасно. — Ей даже самой было слышно, что ее голос звучит сдавленно. Ну конечно, у нее же так сдавило горло от волнения. Он выглядит еще привлекательнее, чем прежде. Особенно теперь, когда ты знаешь, как он целуется, проговорил беззвучный голос. И еще страшнее: теперь, когда он тебя поцеловал.
О черт!
Надо выбросить это из головы. Джемайма с трудом заставила себя не смотреть на губы Майлза и заговорила снова:
— Я думаю, Сэм просто переел пирожных, но вчера все было отлично.
Вот так-то лучше, подумала Джемайма, отворачиваясь, чтобы закрыть шкаф. Спокойной и собранной — такой она и должна быть.
— По правде говоря, я вас сегодня не ждал.
Джемайма застыла. Почему? Он что, испугался того, что она слишком горячо ответила на его поцелуй?
О господи! Только не это! Она что, как-то показала, что помнит о поцелуе? Да и Аманде она обещала проработать весь срок...
Майлз оторвал ее от панических мыслей.
— Просто я подумал, что Сэм не пойдет сегодня в школу и захочет, чтобы вы сидели с ним.
— Да он совершенно здоров.
— Правда?
— Правда. — Наверное, он меня жалеет. Джемайма терпеть не могла, когда ее жалели. Она просто устала от всеобщей жалости.
Наверное, Майлз каким-то образом догадался, о чем думает Джемайма, потому что быстро добавил:
— Если хотите, идите домой, я дам вам с собой пару пленок, вы расшифруете и пришлете мне по электронной почте.
Джемайма покачала головой.
— Вы очень добры, но Сэм совершенно здоров и пошел в школу. — Не стоит и говорить, что ее домашний компьютер, точно так же, как и машина, отказал.
— Ну вот и хорошо, — сказал Майлз, запуская пальцы в волосы. Джемайма завороженно смотрела, как его чувственные губы растягиваются в улыбке. — Я до сих пор с ужасом думаю, — медленно проговорил он, — что было бы, если бы пришлось воспользоваться банкой для мороженого...
Джемайма открыла было рот... но Майлз продолжил:
— ...пусть даже она и с крышкой.
Джемайма почувствовала, как к горлу подкатывает смех.
— Я совсем не это хотела сказать.
— Правда?
Его брови чуть-чуть приподнялись, но и этого оказалось достаточно, чтобы Джемайма рассмеялась.
— Ладно. Вы угадали, как раз это я и хотела сказать. Но крышка — это важно. Она не дает...
— Я понял.
Джемайма снова засмеялась и включила компьютер.
Майлз с минуту помедлил в нерешительности, потом спросил:
— Вы утром дозвонились до водопроводчика?
Джемайма покачала головой и набрала пароль.
— Я позвонила ему, оставила сообщение, потом позвоню еще раз.
— Если будут какие-то проблемы, могу дать телефон моего сантехника. Он толковый парень.
— Спасибо.
— А вообще лучше будет, если вы сначала свяжетесь с тем, кто у вас работал. Если он виноват, то все поправит бесплатно.
— Да, я знаю.
Майкл все не уходил, словно желая продолжать разговор. Было видно, что ему неловко, как, впрочем, и ей. Он снова взъерошил волосы.
— Наверное, я пойду...
Может, он беспокоится из-за перемены в их отношениях? Зря. Она не собирается пользоваться тем, что у них общие друзья.
— Пойду налью кофе, вы не против? А потом примусь за все это. — Джемайма показала на кипу папок и бумаг на своем столе. — Я не успела позавтракать.
— Вы так торопились?
Джемайма встала.
— Да у меня всегда все в спешке. А сегодня как-то особенно. — Джемайма задержалась в дверях. — А вам кофе принести?
— Хорошо бы. Спасибо. — Майлз скрылся за дверью своего кабинета. Что с ним такое? Невозможно поверить — он предложил оплатить день, который она проведет не на работе. Майлз запустил пятерню в волосы. Он вовсе не хотел это говорить, слова выскочили сами.
Джемайма изменилась, но еще хуже то, что изменился он сам. Его интересует Джемайма. И как следствие — ее сыновья. И ему ужасно хочется помочь ей.
Откуда все это? Проблемы Джемаймы — это только ее проблемы. Она взрослая женщина и вполне в состоянии сама найти сантехника. Майлз вздохнул.
Он не знал, чего ожидать от сегодняшнего утра. От Джемаймы и от себя. Как он будет чувствовать себя, работая с ней, видя ее...
Он сказал ей, что не ожидал увидеть ее на работе. Это была ложь. Он как раз ожидал ее. Даже на часы смотрел и прислушивался к звукам, пусть и бессознательно. Как только стукнула дверь, моментально вскочил на ноги.
Джемайма работает прекрасно, решил он. Если она обещала что-либо сделать, то только какая-то катастрофа может заставить ее нарушить слово. И все же... предложить временной секретарше оплатить прогул — это уже слишком.
Конечно, тяжело даже думать о том, как Сэм сидит с няней и скучает по маме, уж ему-то это хорошо знакомо. Стоило только вспомнить свое собственное детство, как перед глазами встало бледное личико Сэма, выглядывающее из одеяла.
И все-таки это не его дело. Джемайма Чедвик всего лишь подруга невесты Алистера, его временная секретарша, и ее жизнь его совершенно не касается.
К черту все! У Джемаймы двое детей. Это самое главное, почему нельзя и думать о том, чтобы завязать с ней какие-то отношения.
Надо постоянно помнить о том, как чувствуют себя дети, когда взрослые приводят домой нового партнера. Он сам, когда мать приводила очередного любовника, всякий раз впадал в отчаяние.
Но, несмотря ни на что, его тянет к Джемайме. Пусть ее волосы стянуты и завязаны на затылке так, чтобы не видно было, как они потрясающе красивы, его-то уже не обмануть. Под скучной будничной одеждой прячется тоже что-то интересное.
И еще он знает, как это — целовать ее...
Дверь открылась, и вошла Джемайма с чашкой кофе. Майлзу вспомнилось, как ее зеленые глаза удивленно раскрылись, она тихо ойкнула, а он придвинулся и закрыл ее губы своими. А потом почувствовал ее тело, такое мягкое и податливое...
Джемайма аккуратно поставила чашку на стол — а у Майлза пересохло в горле.
— Спасибо, — проговорил он сипло.
Он не мог бы с точностью сказать, чем этот поцелуй был такой уж особенный. За последние двадцать лет он целовал многих женщин, но был уверен, что ничего подобного до сих пор не испытывал. И ему хотелось поцеловать ее снова.
— Пожалуйста. Хотя кофе — плохая привычка.
Джемайма улыбнулась ему, и он почувствовал, что глупо улыбается тоже.
— Я знаю. Мне сказали, от него у меня желтеют зубы.
