– Да почему неожиданно? Я, например, был уверен, что он
тебя разыщет, Мишка мне все уши прожужжал, какой это герой-путешественник…
– Меня пугает эта Мишкина восторженность, я не хочу,
чтобы он разочаровался.
– А сама разочарований не боишься?
– Еще как боюсь! Я вообще вдруг поняла, что у меня
сейчас самое сильное чувство – страх!
– Ну, Маришечка, волков бояться – в лес не ходить. Ты
доверяешь моей интуиции?
Она молча кивнула.
– Мне кажется, что все у тебя с ним будет прекрасно,
просто великолепно, в нем есть что-то настоящее, по крайней мере, мне так
показалось по первому впечатлению. Ну хватит болтать, иди приведи себя в
порядок, скоро обед, Мишка, наверное, уже умирает с голоду.
Марина медленно побрела к себе в номер. Невероятно, даже
поверить трудно, что Михаил Петрович, Миша, здесь, в этом отеле, что в любой
момент я могу увидеть его, подойти, прижаться, услышать его запах… И не только
здесь, в Турции, но и вообще… Выйти за него замуж, наконец… А хочу ли я этого?
Хотеть хочу, но главное для меня – хорошо ли это будет для Мишки? Не избалует
ли он ребенка, чтобы завоевать его? Это же самый простой и даже примитивный
способ – завалить подарками, тем более что денег у него, по-видимому,
достаточно… И вообще… Он же все-таки чужой… Я совсем его не знаю. Он так легко
расстается с женой из-за нескольких встреч с совершенно чужой женщиной. Или он
не ощущает меня чужой? По его словам, он все эти годы меня помнил, даже кота
завел с моими глазами… Это забавно…
Она, как всегда, думала стоя под душем, потом вытерлась и
хотела одеться, но тут в дверь постучали. Она накинула халатик.
– Мам, открой!
Она распахнула дверь. За Мишкиной спиной стоял Михаил
Петрович.
– Ой, я не одета, простите! – Она поймала на себе
его взгляд, такой жадный и откровенный, что у нее закружилась голова и ослабли
ноги.
– Мама, дядя Миша сказал, что я классно играю в
пинг-понг, правда, дядя Миша?
– Истинная правда, у него зверская подача!
– Ну и кто выиграл?
– Два-два! Мы бы еще сыграли, но пришел Сева и сказал,
что пора обедать! А ты еще не одета!
– Марина, я доставил вам сына… Вы позволите мне за
обедом присоединиться к вам?
– Ну разумеется, не сидеть же вам одному.
– Вам четверти часа хватит, чтобы собраться?
– За глаза! – закричал Мишка. – Мама вообще
все быстро делает!
– А ваш номер далеко? – охрипшим голосом
осведомилась Марина.
– Нет, по коридору налево и за угол, триста
шестнадцать. Но я за вами зайду, можно?
– Да, спасибо.
Он ушел.
– Мам, ты знаешь, он, оказывается, привез мне из
Марселя парусник! Угадай, как он называется?
– Откуда ж мне знать?
– Ну мама, подумай, па-рус-ник из Мар-се-ля, тебе это
ни о чем не говорит?
– О чем мне это должно говорить, не понимаю!
– Мам, ты что, забыла? Кто жил в Марселе?
– Мишка, ну не помню я, сдаюсь!
– В Марселе жил Эдмон Дантес! А парусник как
называется?
– О господи, «Фараон», что ли?
– Наконец-то!
– Подумаешь, велика важность забыть «Графа
Монте-Кристо»!
– Мам, а ты рада, что дядя Миша приехал?
– Главное, что ты рад.
– Нет, скажи, ты рада?
– Ну, в общем, да…
– Мам, он клевый! Мне кажется, мой папа был такой…
Марина промолчала, только потрепала сына по волосам и
чмокнула в макушку.
– Мам, дядя Миша обещал покатать меня на яхте, если ты
разрешить. Ты разрешаешь?
– Что он еще тебе обещал?
– Съездить в аквапарк, прокатиться на банане! –
восторженно докладывал Мишка.
– На банане ты уже катался с Севой.
– Ну и что? Сева не в счет! С ним неинтересно.
– Не выдумывай, ты же был в восторге.
– А с дядей Мишей я буду в офигительном восторге,
понимаешь?
О господи, он уже совершенно околдовал мальчишку. С этим
надо что-то делать.
– Я, кажется, сваляла грандиозного дурака, мама.
– Ты о чем, Вика? – рассеянно отозвалась Нина
Евгеньевна, занятая огромным сканвордом. Она чувствовала, что дочь чем-то
озабочена, но сама задавать вопросы не хотела. Теперь Вика наконец созрела для
разговора.
– Мишка опять влюбился, и, боюсь, на сей раз это может
плохо кончиться…
– И кто эта женщина?
– В том-то и беда, что я пока не выяснила. Рано или
поздно я, конечно, все узнаю, но боюсь, как бы не было слишком поздно…
– По-твоему, на сей раз это серьезно?
– Боюсь, что да… И к тому же я сделала страшную
глупость, я сказала ему, что знаю обо всех его прежних бабах…
– Вика, ты сошла с ума! – огорченно сжав пальцами
виски, простонала Нина Евгеньевна. – Разве можно говорить мужчине такие
вещи? А ты что, действительно знала обо всех его бабах?
– Представь себе!
– Но зачем тебе это было нужно? Ты что, собирала о них
сведения?
– Можно сказать и так, – криво усмехнулась
Вика. – Надо всегда знать противника, понимать, с кем имеешь дело и чего
можно ожидать от той или иной бабы. Между прочим, именно благодаря этому мы
прожили столько лет!
– Господи, Вика, но ведь это ужасно! К тому же ты тоже
не образец супружеской верности, отнюдь.
– Ну и что? А по-твоему, я могла бы выдержать эту
жизнь? Я бы давно превратилась в полоумную истеричку. А так я знала: он мне
изменяет – я ему. Но все эти мужики были мне не больно-то нужны, я всегда
любила этого мерзавца, и теперь еще люблю, но сейчас мне страшно, мама. Я
растерялась… Он куда-то уехал, вероятно с ней, но куда, я пока не узнала…
– Вика, перестань! Не надо ничего узнавать, не надо!
Ты, конечно, чудовищно сглупила, признавшись ему… Скажи на милость, а тебе бы
понравилось, если б ты вдруг узнала, что за тобой много лет вели слежку?
Отвратительно, недостойно! Мне за тебя стыдно!
– Ах, мама, это все интеллигентское чистоплюйство, у
жизни свои законы, и довольно суровые.
– Брось, это старая ошибка – цель далеко не всегда
оправдывает средства! Я понимаю, ответить ударом на удар – тут есть
определенная логика, но устанавливать слежку за мужем гнусно, а уж сообщать ему
об этом – просто верх идиотизма! И Миша будет совершенно прав, если уйдет от
тебя! Он, несмотря на свои похождения, хороший, порядочный человек, в конце
концов, все мужчины полигамны, но то, что сделала ты… Непростительно!
