Слон снова отпил из стакана, поднял его перед собой и, прищурившись, посмотрел сквозь желтоватую жидкость на окно.
– Дальше, – потребовал отец Андрей.
Слон опустил стакан.
– А дальше все просто. Я разобрал раму и нашел под прогнившей рейкой спрятанные негативы. Понятия не имею, зачем Родченко их туда спрятал. А может, и не Родченко, а Маяковский? Или сама Лиля Брик? – Слон качнул головой. – Темная история. Но негативы я нашел, и это факт. В тот же день я должен был передать негативы Шихтеру, но на улице мне вдруг показалось, что за мной следят. В моей работе есть определенный элемент риска. Иногда за то, что я делаю, убивают.
– Кто? – спросил отец Андрей.
Слон мрачно усмехнулся.
– Есть много желающих. Итак, я обнаружил слежку. Нужно было срочно спрятать негативы, чтобы они не достались врагу. Но куда? И тут я увидел здание почтамта. Я сделал несколько кругов по дворам, чтобы сбить со следа. А пока преследователи очухивались, забежал на почтамт и отправил негативы Шихтеру заказным письмом.
– Не самое мудрое решение, – заметил дьякон.
– Согласен. Но тогда у меня не было времени размышлять. Я отправил негативы Шихтеру и покинул почтамт. Вскоре я понял, что зря усложнил себе жизнь. Никакой слежки не было, проклятая мнительность подвела меня. Я позвонил Шихтеру и сказал, что отправил негативы почтой. Он пришел в ярость, упрекал меня в глупости и беспечности. В конце концов заявил, что лишает меня части гонорара. Я мог стерпеть упреки в глупости и беспечности, но гонорар… Гонорар – это святое.
– И что вы сделали дальше?
– Я дождался, пока Шихтер получит заказное письмо, и заявился к нему в гости. Но я опоздал. Шихтер был уже мертв. Его утопили в лотке с проявителем.
– И вы тут ни при чем?
– Абсолютно. Я остался без гонорара и совершенно не понимал, что мне делать дальше. Тогда я немного повертел мозгами и вспомнил, что за негативами охотился Палтусов. И я пошел к нему. Но тоже опоздал. Палтусов был мертв.
– Гладко рассказываете.
– А я еще не все рассказал, – усмехнулся Слон. – В квартире Палтусова я вспомнил, что забыл книгу с автографом Родченко у Шихтера. Я решил, что это улика и она рано или поздно укажет на меня. И я вернулся за ней. Вернулся в тот самый момент, когда вы со своей подружкой обыскивали квартиру. Я спустился вниз и затаился в кустах. Через полчаса вы вышли из подъезда. Там мы с вами и пересеклись.
Тут Слон потрогал массивную челюсть и добавил:
– У вас отличный удар, батюшка. Вы могли бы сделать неплохую карьеру в боксе. От нокаута меня спасло лишь то, что у меня железобетонная голова. Я немного полежал в кустах, потом подхватил вашу сумку и был таков. В сумке я нашел все «улики», которые собирался забрать. Вот и все.
Слон допил виски и поставил стакан на стол.
– Кто же тогда убил Шихтера и Палтусова? – спросил дьякон, по-прежнему держа верзилу на мушке.
Слон пожал плечами:
– Понятия не имею. Я знаю об этом не больше вашего, батюшка. После смерти Шихтера я, как выражаются товарищи милиционеры, залег на дно. Мне проблемы ни к чему. Все бы хорошо, но вы меня нашли. И теперь нам нужно решать, что делать дальше.
Отец Андрей помолчал немного, потом сказал:
– Начнем с того, что я вам не верю. Хотите услышать мою версию?
– Сделайте милость.
– Продав негативы Шихтеру, вы вдруг узнали, что в Москве готовится выставка фотографий Родченко. Тогда вам пришла в голову идея. Вы явились к директору Дома фотографии Ольге Орловой и предложили ей купить у вас негативы. При этом поделились с ней своей идеей: устроить публичную проявку негативов в день открытия выставки. Ольге идея понравилась, и она выразила готовность купить негативы. По крайней мере, вы ее так поняли. Вы пришли к Шихтеру и потребовали вернуть вам негативы. Он отказался и сказал, что негативов у него нет. Вы стали пытать его. В конце концов старик признался, что перепродал негативы Палтусову. Врал Шихтер или нет – не знаю. Убив Шихтера, вы направились к Палтусову. Палтусов был мужик крепкий и строптивый, он решил выставить вас вон, но переоценил свои силы. Куда ему сравниться с вами! Не зря же вас прозвали Слоном.
Верзила усмехнулся.
– Интересно излагаете. Продолжайте.
– Вы привязали Палтусова к стулу и стали его пытать. Начали вы с азов пыточного искусства – просто светили бедолаге лампой в лицо и задавали вопросы. Палтусов был крепким только с виду. Вы и предположить не могли, что у него может оказаться слабое сердце. Вы практически даже не приступили к пыткам, а он уже отдал концы. Вы уничтожили все следы своего пребывания и покинули квартиру. А потом, как вы изящно выразились, «залегли на дно». Но остается открытым один вопрос.
– Какой? – насмешливо поинтересовался Слон.
Дьякон прищурил на него карие, холодные глаза и сухо произнес:
– Нашли вы негативы или нет?
Слон, ухмыляясь, молчал. Разглядывая его, дьякон поразился тому, как точна была кличка. Солонин и впрямь походил на слона, но на слона опасного, в маленьких глазах и в складках бледного лица которого затаилось что-то неприятно-подлое, лукавое, смертоносное. «Очень опасен», – решил о нем отец Андрей.
– Ну? – спросил Слон, прищуривая блеклые глаза. – Что будем делать дальше, дьякон?
– Дальше я вызову милицию и сдам вас с рук на руки майору Синицыну.
– Ну да. Как всегда. Подставите невинного, а убийца будет разгуливать на свободе, – спокойно сказал Слон, бросил в рот горстку чипсов и задвигал челюстями.
– Не думаю, что вы… – начал было отец Андрей, но тут в кармане у него зазвонил телефон.
Дьякон достал из кармана трубку и поднес ее к уху.
– Слушаю.
– Алло, Андрей! – раздался в трубке взволнованный голос Марго.
– Да, Марго, что случилось?
– Батюшка, тут такое… Вы телевизор сегодня смотрели?
– Нет. А что?
– На один из московских моргов ночью налетели сатанисты. Вырезали трупам глаза, исписали стены пентаграммами и смылись. Представляете – глаза!
На скулах дьякона проступил румянец.
– Стоп-стоп, – сказал он. – Какое это имеет отношение…
– Имеет! Еще как имеет! В этом морге был труп Шихтера!
– И он…
– Да! Тоже без глаз! Я сейчас в морге. Тут повсюду кровь. Ладно, мне пора брать интервью. Если появятся мысли на этот счет – позвоните.
– Хорошо.
Дьякон убрал телефон в карман.
– Плохие новости? – поинтересовался Слон.
Отец Андрей пристально на него посмотрел и хмуро произнес:
– Для вас хорошие. Думаю, вы действительно не виноваты.
