Он приподнял бровь:
– В каком смысле?
– Ну, кем вы работаете?
– Я? Я врач.
«Врач, – подумала Марго. – Но он совсем не похож на врача. Хотя почему бы и нет? Врачи бывают разные».
– А вы какой врач? – уточнила Марго.
– Полагаю, что хороший, – ответил Фил.
– Я не об этом. Бывают – хирурги, бывают – терапевты. А вы кто?
– Полагаю, что хирург, – ответил Фил. Подумал и поправился: – Вернее – терапевт.
– Так хирург или терапевт?
– И то и другое. В зависимости от ситуации.
Марго усмехнулась:
– А разве так бывает?
– Сплошь и рядом, – убежденно ответил Фил.
Марго несколько секунд изучала его лицо. Он был довольно красив, этот Фил. Крупные, но приятные черты лица, серые, лучистые глаза.
– Значит, вы врач, – сказала Марго.
Фил кивнул:
– Именно так. Помните, как у Заболоцкого… – И он принялся декламировать, раскачивая бокалом:
И к больному несмело
Он пошел, темнолиц,
И в безгласное тело
Ввел спасительный шприц.
И в степи, на закате,
Окруженный толпой,
Рухнул в белом халате
Этот старый герой!
– Это про меня, – объявил Фил.
– Для старого героя вы довольно молоды, – заметила Марго.
Он кивнул:
– Это так же верно, как то, что у вас красивые ноги.
– У вас довольно раскованный способ ухаживания за женщинами, – кокетливо проговорила Марго.
Фил вскинул черную бровь:
– А кто вам сказал, что я за вами ухаживаю?
– А разве нет?
Он покачал головой:
– Нет.
– Что же вы тогда делаете?
– Кормлю вас. Там, в кустах, у вас был такой несчастный вид, что мне захотелось хоть чем-нибудь вам помочь.
– Значит, я для вас что-то вроде голодающих детей Африки?
– Что-то вроде, – согласился Фил.
Марго нахмурилась и хмыкнула.
– С негритятами меня еще никто не сравнивал, – сказала она.
– Всегда бывает первый раз, – сказал Фил.
В кармане у него запиликал телефон. Фил достал мобильник и пробежал глазами по дисплею.
– Вот черт!
– Что? – спросила Марго.
– Мне нужно идти.
– Как это – идти?
Фил вздохнул и развел руками:
– Срочный вызов. Меня ждут у постели больного.
– А как же утка по-пекински?
– К сожалению, вместо утки по-пекински у меня будет утка по-медицински.
– Но одной мне ее не одолеть, – жалобно проговорила Марго.
Фил улыбнулся и сказал, пряча телефон в карман:
– Не бойтесь. Я еще никогда не слышал, чтобы жареная утка съела человека. Кстати, я был бы чрезвычайно благодарен, если бы вы оставили мне свой адрес.
– Зачем? – оторопела от такой наглости Марго.
– Вы слишком часто произносите слово «зачем», – назидательно сказал Фил. – Научитесь доверяться судьбе. Знаете, что говорил по этому поводу Шопенгауэр?
– Нет. А что?
Фил наморщил лоб:
– Точно не помню. Но общий смысл таков: если прекрасный незнакомец требует у вас адрес – дайте ему то, что он просит, и не думайте о последствиях.
– Во-первых, с чего вы взяли, что вы прекрасный? – насмешливо проговорила Марго. – А во-вторых, Шопенгауэр не мог сказать подобную чушь. – Тут Марго улыбнулась и игриво добавила: – Но мне нравится ваша вера в судьбу. Я назову вам улицу, номер дома и подъезд. Остальное будет зависеть от вас.
И Марго скороговоркой продиктовала ему все это.
– Запомнили?
Фил кивнул:
– Угу. Теперь вам от меня не скрыться. Всего доброго!
Фил сунул под пепельницу стодолларовую бумажку, встал из-за стола, повернулся и бодрой походкой зашагал к выходу. Марго некоторое время задумчиво смотрела ему вслед, затем перевела взгляд на стодолларовую купюру и усмехнулась.
– Моя обычная такса, – горестно пробормотала она, вздохнула, взяла бутылку и неторопливо наполнила свой бокал.
5
Телефонный звонок, раздавшийся в три часа ночи, разбудил бы и мертвеца. Марго протерла кулаком заспанные глаза, сняла трубку и, с трудом подавив зевок, пробормотала:
– Алло.
– Ну, здравствуй, красавица, – ответил ей из загадочного телефонного небытия мужской голос. – Крепко спишь по ночам?
– Что? – Сна у Марго не осталось ни в одном глазу. – Что вы сказали?
– Я сказал: привыкай к темноте. Скоро уснешь вечным сном. Там, куда я тебя отправлю, телефонов нет.
Марго побледнела, в ее широко распахнувшихся глазах появилось загнанное выражение.
– Кто это? – хрипло проговорила она.
– Тот, кого ты обокрала, – ответил ей голос, жесткий, бескомпромиссный, наглый.
– Но я… – Марго запнулась, быстро протянула руку к настольной лампе и нажала на кнопку.
Вспыхнувший свет заставил на мгновение зажмуриться, но на душе стало чуть спокойнее.
– Подождите, – тихо проговорила Марго и облизнула губы, – давайте поговорим как нормальные люди, без книжных фокусов. Кто вы, что вам от меня нужно?
– Мне нужна картина, – четко проговорил голос. – Старая картина, написанная маслом. Тридцать на сорок. Ты украла ее у меня.
– Я ничего не крала, – дрогнувшим голосом проговорила Марго.
Незнакомец выдержал театральную паузу и заявил:
– Боюсь, что ты не оставила мне выбора.
В груди у Марго похолодело.
– В каком смысле? – пробормотала она.
– В прямом, – ответил незнакомец и повесил трубку.
Телефон выскользнул из ослабевших пальцев Марго и с глухим стуком упал на пол. Кажется, от удара он треснул, но это уже не имело никакого значения.
* * *
Утром Марго все-таки вышла из дома. Сначала она долго таращилась в дверной «глазок», пытаясь разглядеть что-нибудь подозрительное. Потом слегка приоткрыла дверь, оставив ее на цепочке, быстро глянула в щель и тут же отпрянула назад, скрываясь от возможной опасности.
Но пуля не пролетела у нее над головой, и нож не сверкнул в тусклом свете желтой лампочки. Никто не клацнул у Марго над ухом зубами, и ничья волосатая рука не схватила ее за горло.
