На стуле аккуратной стопкой была сложена ее одежда. Юбка, блузка, трусики, чулки. Под стулом стояли черные туфельки. Реальность. Реальная одежда, способная реально измяться, если ее не сложить как следует.
В семь утра я разбудил ее.
— Юмиёси! Пора вставать, — сказал я ей на ухо.
Она открыла глаза, посмотрела на меня. И снова уткнулась мне в шею.
— Как же здорово было!.. — прошептала она. И, выскользнув нагишом из постели, подставила тело под утренние лучи, — будто заряжала в себе невидимые солнечные батареи. Привстав на локтях в постели, я любовался красивой женщиной, на теле которой еще пару часов назад я ставил свою печать.
Юмиёси приняла душ, расчесала волосы. Быстро, но очень старательно почистила зубы. Я лежал и смотрел, как она одевается. Как застегивает пуговицу за пуговицей на блузке. Как, натянув юбку и жакетик, встает перед зеркалом. И с очень строгим лицом проверяет, нет ли где пятен или морщин. Я смотрел на неё такую — и только что не жмурился удовольствия. Лишь теперь ощутив, что утро действительно наступило.
— А косметику я в комнате для персонала держу, — сообщила она.
— Зачем? Ты и без нее красивая, — сказал я.
— Спасибо… Но без нее неприятности будут. Косметика — часть униформы.
Я встал с кровати, подошел и обнял ее. Обнимать Юмиёси в фирменном жакетике — отдельное удовольствие.
— Ну, что? Сегодня ночью я еще буду тебе нужна? — спросила она.
— И очень сильно, — подтвердил я. — Еще сильней, чем вчера.
— Знаешь… Я еще никому на свете не была нужна так сильно, — призналась она. — Я сейчас очень хорошо это чувствую. Я кому-то нужна. В первый раз у меня такое…
— Разве до сих пор тебя никто никогда не хотел?
— Так сильно, как ты, — никто.
— И что это за чувство, когда ты кому-то нужна?
— Очень спокойно становится, — ответила. — Так спокойно, как не было уже очень давно. Будто заходишь в дом, где очень уютно и тепло.
— Ну и живи тогда в этом доме, — предложил я. — Никто не уйдет, никого лишнего не появится. Все равно в этом доме нет никого, кроме нас с тобой.
— То есть, ты предлагаешь остаться?
— Да, я предлагаю остаться.
Она отняла голову от моего плеча и посмотрела на меня.
— Слушай… А ничего, если я у тебя опять переночую?
— По мне, так ночуй сколько хочешь. Но я боюсь, ты слишком рискуешь: а если тебя увидят? Уволят же сразу! Может, лучше я к тебе в гости буду ходить, или в другой отель перееду? Так будет гораздо спокойнее.
Она покачала головой.
— Нет, лучше здесь. Я это место люблю. Это ведь не только твое место, но и мое тоже. Я хочу, чтобы ты любил меня здесь. Конечно, если ты сам захочешь…
— Я где угодно захочу. Лишь бы тебе было лучше.
— Ну, тогда давай вечером. Здесь же.
Она отворила дверь совсем на чуть-чуть, прислушалась к звукам в коридоре, просочилась в щель и исчезла.
* * *
Побрившись и приняв душ, я вышел из отеля, прогулялся по утренним улицам, зашел в “Данкин Донатс”, съел пончик и выпил две чашки кофе.
Весь город спешил на работу. При виде целого города, спешащего по делам, я вдруг подумал, что неплохо бы вернуться к работе и мне самому. Юки пора поучиться, а мне — поработать. И стать хоть немного реалистичнее. Не подыскать ли мне занятие здесь, в Саппоро? А что, прикинул я. Очень даже неплохо. Переехать сюда и жить с Юмиёси. Она служит дальше в отеле, а я занимаюсь… Чем? Да ладно. Уж какая-нибудь работа найдется. Даже если не сразу найдется — еще несколько месяцев с голоду не помру.
Хорошо бы написать что-нибудь, подумал я. Ведь нельзя сказать, что я не люблю писать тексты. И теперь, после трех лет беспробудного разгребанья сугробов, — можно наконец попробовать и написать что-нибудь для себя…
Вот оно. Вот чего я хочу.
Просто текст. Не стихи, не рассказ, не автобиографию, не письмо — просто текст для себя самого. Просто текст— без заказа и крайнего срока.
Очень даже неплохо.
И еще я вспомнил Юмиёси, на теле которой проверил всё до последней родинки. И на всём поставил свою печать. Совершенно счастливый, я прогулялся по летнему городу, вкусно поел, выпил пива. А затем вернулся в отель и, усевшись в фойе за фикусами, стал подглядывать — совсем чуть-чуть, — как работает Юмиёси.
44
Юмиёси пришла в полседьмого. Все в том же фирменном жакетике, но в блузке другого покроя. На этот раз она принесла с собой пластиковый пакет с туалетными принадлежностями и косметикой.
— Ох, застукают тебя когда-нибудь! — покачал я головой.
— Не бойся. Меня так просто не поймаешь, — засмеялась она и повесила жакетик на спинку стула. Мы легли на диван и обнялись.
— Сегодня весь день о тебе думала, — сказала она. — Знаешь, что мне в голову пришло? Вот бы здорово было, если бы я каждый день приходила в отель на работу, каждый вечер пробиралась к тебе в номер, мы бы каждую ночь любили друг друга, а наутро я бы опять на работу шла…
— Личная жизнь на рабочем месте? — засмеялся я. — К сожалению, я не такой богач, чтобы жить в отеле сколько хочется. А кроме того, при такой жизни тебя рано или поздно обязательно вычислят.
Она разочарованно пощелкала пальцами.
— Ну вот… Вечно в этом мире все не так, как хотелось бы.
— И не говори, — согласился я.
— Но на несколько дней ты еще останешься?
— Да… Думаю, что останусь.
— Ну, хоть несколько дней, и то здорово. Поживем тут вдвоем, давай?
Она разделась. Опять аккуратно все сложила — видно, многолетняя привычка. Сняла часики и очки, положила на стол — и занялась со мной любовью. Примерно через час мы вконец обессилели. Но никогда в жизни я лучшей усталостью не уставал.
— Здорово! — прошептала она наконец. И опять заснула у меня на плече, спокойная и расслабленная. Я полежал с ней немного, потом встал, принял душ, достал из холодильника пиво, выпил его в одиночку, а потом уселся на стул у кровати и долго смотрел на Юмиёси. С ее лица и во сне не сходила радость.
В девятом часу она проснулась и захотела есть. Полистав меню, я заказал макаронную запеканку и сэндвичи в номер. Юмиёси убрала в шкаф одежду и туфельки, а когда в дверь позвонили, спряталась в ванной. Стюард вкатил на тележке еду, ушел, — и я вызвал ее обратно.
Запеканку и сэндвичи мы запили пивом. И обсудили дальнейшие планы на жизнь. Я сказал ей, что перееду в Саппоро.
— В Токио мне все равно делать нечего. И жить там больше нет смысла. Сегодня целый день думал и решил. Осяду-ка я здесь и поищу работу. Потому что здесь я могу встречаться с тобой.
