Соболевский улыбнулся, когда, выйдя из туалета, увидел меня, сидящую на мусорке, и удивился, когда заметил в моих руках пачку писем.
– Это что? – насмешливо спросил он, указывая на них и, кажется, уже догадываясь. – Ты с ними в туалет пойдешь?
– Нет… – я опять смутилась, но уже не так сильно, как тогда, в день нашей первой встречи. – Это тебе… письма… от наших…
– Что?! Снова от ваших девчонок? – удивился Костя. – Они что, так и не успокоились?
– Какое там – успокоились! Ты же видел, какая делегация явилась провожать тебя на вокзал! Удивительно, что они не передрались там. Хотя, может, и передрались, когда мы уехали…
– Хм… А я-то думал, это они тебя провожали, – ответил Костя, присаживаясь возле меня. – Все-таки попадание на всероссийскую олимпиаду – существенное достижение, особенно для вашей школы. Думал, ты там стала звездой класса.
– Звездой! Ну, конечно! Я интересую одноклассниц только из-за того, что знакома с тобой – их любимцем. А так я для них вообще не существую!
– М-да… Я должен был догадаться, – вздохнул Костя. – В таком коллективе, как ваш, интеллектуальные способности вряд ли в почете.
– А откуда ты знаешь, какой у нас коллектив?
– Да все знают! Если ваши мимо ходят, вечно мат стоит. Нас даже учителя вашей школой пугают: говорят, мол, если домашку делать не будете, вас отчислят, в сто сорок вторую пойдете!
– Вот, значит, как ты к нам относишься… – Слова Соболевского были мне неприятны, хотя я и понимала, что они справедливы. – А письма-то будешь брать?
– Ну возьму, раз тебе поручили их мне отдать! Прочитаю даже. В поезде всякое чтиво интересным кажется. Только не хочу никого обманывать: с вашими девчонками я встречаться не буду. Так им и передай.
Я вздрогнула. Сначала от радости: мои одноклассницы не интересуют Костю! Но в следующую секунду радость сменилась досадой и опасением: «Что, если под «вашими девчонками» Соболевский подразумевает и меня тоже?» Вслух же я спросила:
– Почему?
– Да знаешь… Поглядел тут я на них… Как-то не очень… – туманно ответил Костя.
– Но Лариска же красавица. И Светка ничего, – сказала я, надеясь хотя бы узнать немного о вкусах этого привередливого принца.
– Красавица? Не знаю, кто из них там Светка и Лариска, но ни одного симпатичного лица в сегодняшней толпе, равно как и в толпе, встречавшей меня из школы, я не заметил! На них же ни одной мысли не написано!
– В каком смысле? – не поняла я.
– Да в таком, что глупые они! И это видно!
– Видно? Как?
– Да по всему! И по выражению лиц, и по тому, как одеты, и по речи! У них через каждое слово «типа» и «как бы»! А в том письме, которое ты мне в лицее передала, вообще миллион грамматических ошибок был! Ты, Лена, не обижайся, но, по-моему, твои одноклассницы из тех девок, что фотографируются в сортире в огромных очках и с оттопыренными губами или прижавшись к стене и выставив попу, – Костя вскочил с места и с помощью двери в тамбур смешно изобразил любимую позу какой-нибудь «гламурной стервы» из Интернета. – А потом они выкладывают эти идиотские фотки на своих страничках, делают к ним однотипные подписи и, если кто-то справедливо говорит, что фотки дурацкие, отвечают: «Ты нам завидуешь!»
Я вспомнила странички своих одноклассниц в социальных сетях. Ого! Уж не экстрасенс ли Костя?
– То есть для тебя внешность не важна? – попыталась я подвести взгляды Кости под известную формулу.
– Нет, важна, конечно!
– Но ты вроде как намекнул, что любишь умных, а не красивых…
– Что значит «а не»? Я хочу такую девушку, которая была бы и умной, и красивой одновременно! Ты что, тоже думаешь, что одно противоречит другому?
У парней, конечно, нет. Сомневающиеся могут посмотреть на Соболевского. А вот у девчонок…
– Да ум без красоты просто невозможен! – разгорячился Костя. – Как и красота без ума! Особенно у девчонок! Сама подумай: если у нее тупость в глазах написана и она плохой пример для подражания от хорошего отличить не может, то какая тут красота может быть?! А если соображает, то и как хорошо выглядеть придумает!
Ого! Логично!
– Ты сам вывел?
– Папа подсказал, – признался Костя. – Но, по-моему, очень верно. По крайней мере надеюсь. Не хочется встречаться с уродливой девчонкой. Но и такая, с которой поговорить не о чем, мне не нужна. Сама подумай: было бы тебе интересно с парнем, который не знает, как вычисляется площадь криволинейной трапеции?
– Не знаю… Я об этом не думала…
Трапеция, не трапеция… Да если бы на меня обратил внимание хоть какой-то парень, я была бы на седьмом небе от счастья!.. Стоп! А не имеет ли в виду Костя, что ему нужна девушка, знающая математику? Получается, у меня есть шанс? Может, даже Соболевский намекает на возможность…
– Да ты с ним со скуки помрешь! – прервал мои размышления Соболевский. – Как и я с твоими одноклассницами.
– Значит….
– Можешь так и передать им.
Несколько секунд мы помолчали.
– Кстати, Лева там не спит? – вдруг обеспокоился Соболевский. – А то Игорь Аркадьевич задремал, за вещами никто не следит… Как бы не унесли чего, пока мы тут тусуемся возле мусорки! В плацкартном вагоне надо держать ухо востро! Ты в туалет не идешь? Тогда нечего тут сидеть!
Костя открыл прозрачную дверь, ведущую из закутка с туалетом и мусоркой в основной вагон, и пропустил меня вперед. Честно говоря, раньше никто не оказывал мне таких джентльменских знаков внимания! Я даже растерялась, не сразу сообразила, что проходить надо. Как глупо… И приятно! Неужели Костя видит во мне девушку?
Когда мы вернулись в купе, Лева действительно уже дрых в обнимку со своими шахматами. Свет был выключен окончательно, но и в темноте нам удалось увидеть, что все вещи, к счастью, на месте. Из купе справа и слева слышался богатырский храп. Только тетеньки на боковушке не спали. Тощая извлекла из сумки пластиковую бутыль с водой и протянула ее упитанной попутчице. Та, в свою очередь, отсчитала ей сумму денег (какую именно, я не разглядела). «С Гималаев, значит?» – удовлетворенно переспросила покупательница. «Из главного ихнего монастыря! – заверила продавщица. – И карму чистит, и шлаки выводит, и от бесплодия помогает!»
– И кошелек облегчает! – не выдержал Костя.
– Чаво? – спросила толстая. Кажется, она не расслышала его слов и подумала, что парень действительно хочет рассказать еще об одном чудодейственном свойстве ее покупки. – Ты тоже ее пьешь?
– Нет, спасибо! – сказал Соболевский. – Услугами мошенников я не пользуюсь! И мракобесием не увлекаюсь!
– Это кто мошенник?! – возмутилась тощая тетка. – Да я живую воду со скидкой продаю, себе в убыток! У нашего Великого Учителя и Пророка такая пятьсот рублей стоит! А я всего лишь за триста!..
