Тут голос его неожиданно сорвался. Словно кто-то включил звук в приемнике, а затем внезапно решил выключить. Он произнес:
— Извините,
но так, что извинения не слышалось. Шатци поняла, что было сказано:
— Извините,
но оно значило: довольно об этом.
Между тем стемнело. Шатци спросила себя, что еще должно случиться. И попыталась вспомнить, надо ли что-нибудь сказать. А может, сделать. Было как-то не по себе с этим человеком, неподвижно сидевшим на диване и время от времени с трудом глотавшим слюну. Пришла идея: спросить его о том, почему он генерал, но не настоящий. В общем, выведать всю историю. Потом Шатци решила, что идея никуда не годится. Еще она вспомнила, что вела себя не слишком уверенно, когда отвечала насчет денег. В любом случае надо выслать Гульду денег. Она размышляла, с какой стороны взяться за дело, когда отец Гульда спросил:
— Как там сейчас Гульд?
Голос его звучал по-новому, как будто кто-то его выстирал и отгладил. Как будто его вернули из химчистки.
— Как там сейчас Гульд?
— Вырос.
— Нет, кроме этого.
— Думаю, сильно вырос.
— Смеется?
— Конечно, а что?
— Не знаю. Тогда он смеялся мало.
— Иногда мы с ним просто помирали от хохота. Если это вам интересно.
— Отлично.
— Лопались со смеху.
— Отлично.
— Руки у него точь-в-точь как у вас.
— Да?
— Да, один к одному.
— Забавно.
— Но он же ваш сын.
— Разумеется, но я хочу сказать, это забавно, что есть ребенок с такими же руками, как у тебя. Выглядит странно. А вам бы понравилось?
— Да.
— С вами будет то же самое. Когда заведете детей.
— Ну да.
— Нужно производить на свет детей, а не вестерны.
— Что-что?
— Или хотя бы то и другое.
— Пожалуй, это мысль.
— А как же.
— Ну да.
— А друзья?
— Мои?
— Нет… Я имел в виду Гульда.
— Гульд? Ну…
— Ему нужен друг.
— Ну… есть Дизель и Пумеранг.
— Я говорю о настоящих друзьях.
— Они желают ему только добра.
— Да, но это не настоящие.
— А есть разница?
— Конечно, есть.
— Мне они очень симпатичны.
— Рут говорила так же.
— Вы их видели?
— Да, но они не существовали. Он выдумал их.
— Хорошо, но…
— Это ненормально, правда?
— Немного странно, но тут нет ничего плохого. От них только польза.
— Вас это не пугает?
— Меня? Нет.
— Вас не пугает, что мальчик проводит все время с двумя несуществующими друзьями?
— Нет, а почему должно пугать?
— Меня — да. Это одна из затей Гульда, которые пугали меня. Дизель и Пумеранг. Я боялся.
— Шутите? Да они мухи не обидят, от них умрешь со смеху. Поверьте, мне часто не хватало всех троих, Гульд — особая статья, конечно, но мне нравилось, когда те двое тоже были рядом.
— Вы хотите сказать, что верзила и немой тоже исчезли?
— Да, отправились вместе с ним.
Отец Гульда принялся тихо смеяться, потряхивая головой:
— Уму непостижимо, -
и еще раз:
— Уму непостижимо.
— Не беспокойтесь, генерал. Гульд как-нибудь выкрутится.
— Надеюсь.
— Надо лишь верить в него.
— Само собой.
— Но он выкрутится. Силен мальчишка. Не сразу замечаешь, но он силен.
— Серьезно?
— Да.
— В нем уйма способностей, уйма таланта, но все это он может выбросить на ветер.
— Он счастлив, он просто делает что хочет. Не дурак же он, в конце концов.
— Ему всегда нравилось учиться, в Коверни он даже получал бы за это деньги. Незачем было убегать. Вам не кажется странным, что он пропал именно сейчас?
— Не знаю.
— Как можно было ни о чем не спросить его по телефону?
— Я спрашивала. Но немного.
— Что-то же он вам сказал.
— Насчет денег.
— И все?
— Не знаю, он тоже не мог говорить долго.
— Он звонил из придорожной кабинки?
— Еще он сказал, что ударил ногой по мячу, что-то в этом роде.
— Невероятно.
— Но я плохо поняла.
— Плохо?
— Да.
Отец Гульда снова принялся беззвучно смеяться, потряхивая головой. Но уже не приговаривал:
— Уму непостижимо, -
на этот раз прозвучало другое:
— Вы поможете мне найти его?
— Вы не найдете его, генерал.
— Не найду?
— Нет.
— Почему вы так уверены?
— Сначала не была, а теперь уверена.
— Правда?
— Да, теперь я увидела вас и уверена.
— …
— Вы не найдете его.
Отец Гульда встал, покружил по комнате. Подошел к телевизору. Корпус из дерева, но кто его знает, возможно, пластик, отлично замаскированный под дерево.
— Вы купили его?
— Нет, Пумеранг украл у одного японца.
— А-а.
Отец Гульда взял в руки пульт, включил телевизор. Ничего не произошло. Понажимал на кнопки, но ничего не происходило.
— Скажите мне. Только честно.
— Что?
— Вам не было страшновато — жить бок о бок с таким мальчиком, как Гульд?
— Однажды.
— Однажды — это когда?
— Однажды, когда речь зашла о его матери. Он сказал, что его мать — сумасшедшая, и я услышала всю историю. Страшно было не то, что он говорил, а то, как он говорил. Голосом старика. Словно бы он знал все наперед, знал, чем все кончится. Голос старика.
