Затем был городок Голден Ридж — аккуратные домики за аккуратными заборами, все чистенько и симпатично. Потянуло дымом, но где топили камин, с дороги не разглядеть. Где-то дальше. Я даже скорости прибавил, для того чтобы проскочить это место.
Дорога втянулась в центр городка, справа ее поджал склон, а выше, над ним, потянулись двухэтажные блоки апартаментов, со стенами, отделанными серым сайдингом. И на этом сером фоне я увидел странную скрюченную человеческую фигуру, которая дернулась при виде машины и, странно согнувшись, забежала за угол дома. И только проехав, я сообразил, что видел такого же «демона», какого разглядывал с утра, убитого неизвестными людьми, приехавшими на военном грузовике. Появилась даже мысль насчет поохотиться на него, просто для того чтобы убедиться в том, что я это могу. Но я от этой мысли отмахнулся как от дебильной.
Потом увидел нечто очень знакомое — фабрику «Спайдерко», делавшую хорошие ножи. У меня таких в Москве было три штуки разных. Можно было бы сунуться, и… что? Хорошие ножи, аж два, у меня и сейчас есть, из своего дома.
Это от путешествия в теплой и удобной машине у меня подобная расслабленность мыслей появилась явно. Сижу вразвалочку, застегнув ремень за спинкой сиденья, чтобы не блымкало и лампочка не мигала, кручу баранку вальяжно, еду не торопясь. Машина трясучая, правда, подвеску в ней действительно под «офф-роуд» настраивали, но все равно это не по морозу верхом на снегоходе.
Кстати, так между делом уже половину пути проскочил, и со всеми моими остановками двух часов не прошло. Все же скорость выросла, так бы и дальше ехать. А потом лететь. Ладно, насчет лететь еще бабушка надвое гадала, сперва надо самолет найти такой, чтобы я его не испугался. Пилот из меня тот еще.
После Голдена дорога пошла полями, пусть и не совсем ровными, потом дорога раздвоилась, прямо — в Боулдер, направо — в Маршалл. В город лезть не хотелось, хотя над Боулдером воздух не колебался, так что взял правее и почти сразу свернул налево, пошел в объезд города.
Боулдер прижимался к горам, и мне вспомнилась виденная по каналу «Дискавери» передача о том, что этот город существует под постоянной угрозой быть уничтоженным селевыми потоками. Надо, чтобы в двух местах где-то там, в горах, прошли ливни одновременно, и город смоет как в унитаз. И таких проблемных городов в Америке не так уж мало, оказывается. Люди строили их с нуля, не зная ничего толком о месте, а потом оказывается, что где-то землетрясения регулярны, где-то еще что-то, а вот здесь так, вода с гор. Хотя… Боулдеру уже все равно, похоже, можно смываться.
После озера, сверившись с картой, я свернул на совсем узкую дорогу, ведущую мимо симпатичных небольших домов с палисадниками. Затем опять выбрался на главную дорогу и там, сверившись с картой, свернул направо. Заодно убедился, что объехал дорожный блок, выстроенный из автоприцепов и грузовиков, так что все равно пришлось бы возвращаться и объезжать.
К слову, навигационная система в машине работала, я с ней легко разобрался, но она норовила вести или по кратчайшему пути, или по главным дорогам, или просто их избегать. А вот как научить ее сперва объехать город, а потом заехать в него по самому нелепому маршруту — этого я не одолел, так что пользовался атласом.
Потом, проезжая через очередную промзону, было вдохновился вывеской «Ремингтон Вест», но оказалось, что это просто торговля подержанными машинами. А я разгубастился.
Потом дорога повела просто в поля, я забирал в сторону от окраин с большим запасом — вид брошенных домов напрягал, все время казалось, что из-за пустых окон за мной следят… а может, так и было, черт его знает. А вообще, если честно, вид брошенных городов меня уже совсем достал, еще с Отстойника, и то, что здешние города были яркими и не такими нищими, как советские послевоенные, ничего по сути не меняло. К тому же здесь прошлась своей косой смерть, так что все было даже хуже.
Так, петляя, я все же добрался до аэродрома. Для того чтобы к нему попасть, надо было объехать его по периметру, но я, вооружившись кусачками, вырезал целое звено из сетчатого забора, отгораживавшего летное поле от дороги, и свернул туда, подключив передний привод и просто перевалившись джипом через дренажную канаву. Зашуршала прошлогодняя трава под днищем, затем машина выехала на взлетно-посадочную полосу с большими белыми цифрами «26».
— Есть контакт, — сказал я, вроде как отметив, что очередной этап пути закончился успешно. Доехал, так что теперь бы в самом аэропорту не нарваться на проблемы.
Аэропорт меня вдохновил с первого взгляда. Вдоль ограды вытянулась стоянка планеров, а дальше, за взлетно-посадочной полосой и рулежкой, шли ряды ангаров и просто стоящих на открытых площадках легких самолетов. Даже реактивных почти что не было, всего несколько штук, а в основном были винтовые, одномоторные вроде «сессны». Но только «сессна» для меня тоже была великовата. И сложновата, наверное. И для того метода, каким я собирался лететь, подходила слабо.
Джип доехал до самого конца полосы, где я с удивлением понял, что совсем небольшое полутораэтажное зданьице и есть основной терминал аэропорта. Я ожидал, что главное здание дальше, такое современное и большое, но, подъехав ближе, увидел надпись, извещавшую, что то, что я принял за пассажирский терминал, было окружной тюрьмой. И лишь потом сообразил, что если на аэродроме сплошь частные легкие самолеты, то откуда вообще браться пассажирам? А для владельцев и такой халабуды хватит.
Возле здания виднелась сооруженная наспех стойка с плакатом, который извещал, что на время объявленного карантина все полеты запрещены, а нарушители будут prosecuted, или против них будет использована deadly force. То есть просто грохнут нарушителей. Ну что могу сказать, спасибо тем, кто этот карантин придумал: благодаря ему тут столько самолетов и скопилось, наверное. А так люди от наступающей заразы куда угодно разлетелись бы.
Ну а где тут главный офис, или как это все называется? Мне бы ключи от ангаров поискать и хорошо бы список того, где что стоит… А вот здесь, в главном здании он и есть, наверное, на котором написано «Боулдер, Экзекьютив терминал». Ладно, проверим. Похоже, что мне все равно тут лагерем становиться, потому что так, чтобы «нашел и сразу полетел», не получится — это все же самолет, а не велосипед. Тем более что я его пока и не нашел даже.
Джип, качнувшись на высокой подвеске, остановился у входа в терминал. Выбравшись из машины, я прихватил с собой дробовик, снял с предохранителя, потом прислушался, заодно вглядываясь в окна здания. Нет, там никакого движения, и звук только от ветра, разве что сухая трава шуршит.
Дверь оказалась не заперта. И мертвецами внутри не пахло. Офис, кафетерий, еще какие-то двери. Пошел дальше, и в этот момент прямо над головой послышался шум, заставивший меня присесть и скакнуть назад, в дверь. Оказалось, что птица: спугнул я ее, сидевшую где-то под потолком, она заметалась по залу, несколько раз несильно стукнулась в стекла, затем вылетела в открытую дверь.
— Лети, птица, — сказал я вслед.
Прошелся по всем закоулкам здания, спустился на полэтажа вниз, к выходу на летное поле, никого не нашел. Видно было, что здесь базировались военные. От них остались какие-то ящики, упаковки от пайков, всякое не нужное ни им, ни мне барахло, разве что за исключением упаковки из пяти спальных мешков, новеньких и чистых, с непривычным мне рисунком камуфляжа, словно нарисованным на старом компьютере. Такую же форму, к слову, я видел на трупах. В мое время такого камуфляжа не было, был обычный натовский «woodland» и российское невероятное разнообразие всяких рисунков.
