— Джо, статус! — заорал я, не отрываясь от прицела.
— Активный!
— Просто следи! Я их возьму, не трать патронов!
Джо все же прижал своего противника, а тот, что шел последним, уже полз назад, отчаянно загребая руками и ногами, надеясь вырваться из насквозь простреливаемого пространства.
— Держи первого, не давай прицелиться! — отменил я свою же команду и навел винтовку на отползавшего.
Мы этих четверых можем вообще убрать с доски: слишком хорошо они попались. Виляющий толстый зад в камуфляжных штанах и дергающиеся рубчатые подошвы ботинок вошли в перекрестье прицела. Я вновь вздохнул, придержал дыхание, словно постаравшись придавить норовящее выскочить куда-то в горло сердце, дважды выстрелил, попав оба раза. Я видел, как противник задергался, покатился в сторону. Я не слышал его голоса, но видел открытый рот и понимал, что он орет от боли. Опять перекинул прицел на командира, увидел, что тот тоже жив и даже пытается куда-то ползти, после чего открыл огонь по оставшемуся противнику. Он ближе всех — он самая простая мишень.
45
Мы с Джо все тем же скорым маршем двигались на северо-запад, следуя направлению хребта, по которому тянулся лес. Явных признаков преследования не было, в нас не стреляли, на пятки никто не наседал. Мы оставили за спиной троих раненых. Не знаю, кто из них выжил, но то, что раненый командир преследователей что-то орал в рацию, я видел в прицел так же ясно, как собственную руку, если к глазам ее поднесу. В общем, на что я и рассчитывал — своих никто в таком состоянии не бросит. Убил бы — черт его знает, может быть, испугались бы, но, скорее всего, разозлились и гнали бы нас дальше, умнее и злее. А вот раненых надо спасать, гнаться с ними на руках уже несподручно, учитывая, что в область таза легких ранений не бывает и раненых нужно срочно в госпиталь.
Джо, решив, что мы от преследования избавились, предложил сразу свернуть на юг, но я его отговорил. Все же риск напороться на какой-то заслон есть, противник мог и разделиться, продолжив преследование частью лиц. И, подозреваю, он бы оставил в деле тех, кто намеревался нас перехватить с дороги.
Кто еще нас пытался ловить, мы выяснили довольно скоро, примерно часа через полтора, когда неожиданно вышли на лесную дорогу, точнее, даже просто колею, проложенную по просеке.
— Дорога лесной службы, — сказал Джо, когда мы, укрывшись, присели за деревьями, выйдя к ней. — Смотри, кто-то ездил.
Действительно, на грунте были видны четкие и совсем свежие отпечатки покрышек.
— Глянь, туда и обратно проехал, — сказал Джо, приглядевшись.
Оглядевшись по сторонам и прислушавшись, я вышел к самой дороге, стараясь при этом не сходить с травы, присел. Точно, следы вели в две стороны и были совершенно одинаковыми. Похоже, что здесь проехало что-то размером с большой пикап, на каких за нами гнались, потом это самое развернулось и поехало обратно. Подобрать раненых, например.
— Пошли, — махнул я рукой и постарался перепрыгнуть на центральную часть колеи, заросшую травой, а затем, уже с нее, на противоположную сторону.
Джо повторил мой маневр. Мы немного углубились в лес, достаточно для того, чтобы можно было укрыться, но недостаточно, чтобы потерять дорогу из виду, некоторое время прислушивались, а затем уже не спеша, тихо и аккуратно, пошли вдоль дороги — теперь к юго-западу. Впрочем, лес на этой стороне скоро закончился, и нам пришлось прыгать в обратном направлении. Там роща нас увела от дороги в сторону, огибая большую поляну, но затем опушка вновь прижалась к колее, давая нам возможность поглядывать в ту сторону. Никто не ехал. Никто не гнался. По пути в ручье напились, набрали воды в единственную фляжку. Потом объявили привал и распотрошили мой суточный НЗ.
— Подстрелим что-то, не напрягайся, — успокоил меня Джо. — Здесь зверья хватает.
Я ему поверил, потому что оленей уже сам видел пару раз. Пусть вдалеке, но подкрасться, если надо, проблемы бы не составило. Метров на двести выйти — вообще без проблем. Так что лучше жрать паек пока и не терять времени на охоту. Так мы вроде оторвались, но… на месте преследователей я бы, сильно разозлившись, все же попытался устроить засады на наиболее вероятных маршрутах. На всякий случай: вдруг повезет? Так что пока лучше топать дальше, стараясь уйти из района вероятных поисков.
Пообедав и отдохнув, пошли дальше. Был соблазн выйти на дорогу — по ней все же легче шагать, — но пока побоялись, держались за деревьями. Пусть по следам та машина и вернулась, но… а вдруг они не из одного пункта выехали, а на всякий случай выставили еще заслоны? Маловероятно, верно, за уши притянуто, но…
Кстати, нашли и выманили они меня очень технично. А ведь если прикинуть, то большого труда это и не должно было составить. Во-первых, машина. Не зря я от нее хотел избавиться: это как на цирковом фургоне разъезжать. Потом… потом у них ведь наверняка есть связи с местными. Такими вот «мусорщиками», как Брэд, которые и ездят везде, и торгуют со всеми, насколько я понял. Или сам Брэд меня вычислил, или кто-то другой, но способ нас выманить придумал он, это наверняка. Для этого надо было слишком хорошо знать местные проблемы, в частности — проблемы Бада. И знать места вокруг, потому что там сена и вправду завались.
— Джо, а нам ведь Брэда зацепить не удастся, если даже мы обратно доберемся, — сказал я вслух.
— Я об этом уже думал, — обернулся он, опять шедший впереди. — Кроме той случайной передачи… он ведь больше ни в чем не ошибся. Приехали за сеном, сена там много, а то, что на ранчо банда расположилась, — так откуда он знал? Все правдоподобно, другое дело, что не веришь ни на грош. Ты уверен, что это из-за тебя?
— Ну, процентов на восемьдесят, наверное. Причина у них есть… если это они.
— Месть причина хорошая, верно, — согласился Джо. — Но с ней у нас может выйти как у Хью Гласса, что хотел отомстить — и не смог.
— Это ты о чем?
— Старая история. Это в Южной Дакоте было, в тысяча восемьсот двадцать третьем году. Была экспедиция за мехами, с которой шел траппер Хью Гласс. Возле Грэнд-ривер на него напал здоровенный гризли, замял, оскальпировал практически. Хью отбивался ножом, потом подбежали друзья, медведя убили. Но сам Хью был очень плох, совсем умирал. В общем, вся его экспедиция пошла дальше, оставив двух человек, которые должны были дождаться его смерти и по-человечески Хью похоронить.
— Не похоронили? — попробовал я догадаться.
— С ним, как я сказал, остались двое, Фитцджеральд и Бриджер, — продолжил рассказ Джо. — Бриджер был совсем сопляк, семнадцать лет, и говорят, что на подлое дело его подбил Фитцджеральд, заставил просто бросить умиравшего Хью. Они взяли все, что у Хью было, его винтовку, его нож, еду — все. Они даже не докопали могилу, хотя и начали. Тогда были стычки с индейцами арикара, и они навалили в штаны от страха.
— А Хью не умер.
— Верно, Хью почему-то не умер, крепкий оказался мужик. Он остался безо всего, и даже не мог идти. У него была сломана нога, и ребра были открыты: медведь содрал все мясо с бока. У него даже скальп висел на боку, понимаешь?
