– Э-ге-гей! Красотища-то какая!
Зомби подняли головы. Их глаза начали зажигаться красным огнем. Через мгновение уже все мертвецы смотрели вверх. Они зарычали, загудели, принялись раскачивать ноги избушки. Ник чуть не вывалился наружу, но успел подтянуться на косяке, а потом громко захлопнул дверь.
– Кажется, они нас испугались, – неуверенно сказал Тимофей Спиридонович.
– Что там такое? – поинтересовалась Оливия.
– Хорошая новость – мы нашли Светлояр. Плохая – внизу полно зомби, – ответил Николас.
– Ты говорил, зиму наверняка призвал какой-то русский шаман. И где же он? – продолжала дочь колдуна.
– Должен быть где-то рядом, – неуверенно проговорил Ник. – Видимо, охраняет озеро.
– Ты уверен, что это был именно шаман, а не мастер темных искусств? – спросила Оливия. – Зачем ему вообще воду морозить?
– Всем известно – некроманты ненавидят холод, – ответил мальчик. – А русские шаманы отлично управляют метелью и морозными ветрами. Складываем два и два, получается…
– Ясно, – согласилась дочь колдуна. – Замороженное озеро – защита от некромантов. Подождем, пока шаман вернется, уничтожит зомби и позовет нас в гости?
Николас только плечами пожал. Ждать решено было за столом. Обед получился странный – из варенья, соленых груздей и огурцов. На счастье, осталось немного шадринского хлеба и молока для Настеньки. Впрочем, варенье малышке нравилось куда больше. В это время зомби старательно раскачивали избу, выли отчаянно и заунывно. Вот они заскреблись где-то в подполе и у порога. Опасно задребезжало окно.
– Дубы, вперед! – скомандовал Николас. – Левой! Правой!
Курень зашевелился, стряхнул с себя мертвецов, но с места сдвинуться не смог – его ноги едва могли оторваться от земли.
– Похоже, мы застряли, – объявил Ник.
За окном темнело, могучие русские шаманы не спешили на помощь, становилось страшно по-настоящему. Пару минут прошли в напряженном ожидании неизвестно чего. Николас ходил из угла в угол. В это время зомби снова взобрались по дубовым ногам и заскребли дощатое днище. Было слышно, как зубы и ногти медленно ломают крепкое дерево.
– Мы должны погрузиться в озеро. Иначе рано или поздно зомби перегрызут все доски и доберутся до нас, – объявил Николас.
– К погружению готов! – воскликнул Тимофей Спиридонович. – Но нам мешает лед!
– Разбирай крышу, и я пробью лед, – ответил Ник.
– Только не печку! – завопил домовой. – Хочешь, все варенье забери, но мою дорогую не трогай. Ну, пожалуйста!
– Убирай крышу, – строго повторил ученик колдуна. – Мы же все обсудили. Ты сам согласился с этим планом!
– А теперь передумал! Где же это видано, чтобы из дому печку выкидывать! Да еще через крышу. Не по-людски это!
Тимофей Спиридонович поступил, как всякий уважающий себя домовой – промелькнул стремительно в одном направлении, потом – в другом и совсем исчез.
– Спиридоныч, не балуй! Не шутки тут шутим. – Николас взял со стола зеленое яблоко и впитал его жизненную силу, точно как показывал мастер Гримгор.
Домовой не отвечал и только зло пыхтел во всех углах комнаты одновременно. Пришлось Нику применять классическую анимацию. К счастью, ученик колдуна заранее именовал все предметы в избе.
– Сердце, подвинься, – велел мальчик, и большая русская печка, грохоча кастрюльками и сковородками, отъехала от стены.
Из-за нее на огромной скорости выскочил Тимофей Спиридонович. Николас успел поймать домового и прижать к груди.
– Укушу, Коля, прямо за нос, – пригрозил Тимофей Спиридонович.
В это время один из зомби добрался-таки до окна, и его ногти противно заскребли по стеклу. Оливия бросилась за сковородкой, тут же отворила ставни, сильным ударом отправила мертвеца вниз и сразу же закрыла окно.
– Особое женское колдовство, – пояснила девочка.
– Да ты первый раз в жизни сковородку в руках держишь! – пошутил Ник.
– Ну, когда-то же надо начинать, – рассмеялась Оливия.
– Атя! – подтвердила Настенька и расхохоталась.
Все немного повеселели, и Тимофей Спиридонович сменил гнев на милость.
– Ладно, сворачиваю крышу! Только печку мою дорогую обещай вернуть.
И домовой приступил. С помощью плевочков, притопов и прихлопов он заставил балки убраться, а крышу аккуратно сложиться вовнутрь.
– Оливия, готовь масло. Спиридоныч, как только вылетит печка, закрывай крышу, – командовал Ник.
Потом ученик колдуна запасся жизненной силой. При этом подвешенные по всей комнате зеленые яблоки превратились в высохшие огрызки. Николас тяжело выдохнул и скомандовал:
– Ну, Сердце, полетели!
Русская печка тяжело оторвалась от пола и вылетела через проем в крыше. Вслед за ней потянулись горшки с маслом под управлением Оливии.
– Закрываю? – спросил Тимофей Спиридонович.
Николас кивнул, и крыша быстро сложилась, ликвидировав проем. А печь уже опустилась на озеро, горшки с маслом запрыгнули в топку, пламя дико полыхнуло и потянулось по льду горящей дорожкой. Зомби, как завороженные, пошли на огонь.
– Приготовься, Спиридоныч, – предупредил Ник.
– Начинаю обратный отсчет! Десять! – воскликнул домовой. – Девять! Раскладываю дыхательную трубу! Восемь!
Печка дотянула толпу зомби до самого леса, а потом взмыла в воздух.
– Семь! Переборки задраены! Шесть! Открываю заслонку! Пять!
Русская печь все выше и выше взбиралась по закатному небу. Ник гнал ее вверх по широкой дуге. Вот она развернулась над лесом, вернулась к середине озера и повисла высоко, в самом зените. Тогда Николас воскликнул:
– Сердце, деанимация!
Русская печка рухнула вниз огромным раскаленным снарядом. От сильнейшего удара лед под ногами куреня треснул. Печь с шипением пошла на дно. Избушка соскользнула в воду, закачалась, но удержалась на плаву.
– Четыре! Набираем балласт!
Курень зачерпнул воду в подпол через открытые заслонки, но все еще раскачивался на волнах.
– Мы не тонем… – успел сказать Николас.
Зомби затушили своими телами огонь и брели обратно к избушке. Ледяная вода заполнила подвал, и курень начал медленно опускаться в озеро.
– Три, два, один! Есть погружение! – закричал Тимофей Спиридонович.
Вот уже крыша избушки скрылась под черной водой, и только толстая дыхательная труба торчала над прорубью. Зомби замерли на ледяной кромке, да так и остались стоять. Морозные узоры исчезли с окон избушки, и вот уже за ними потянулись вверх темные водоросли, засверкали серебристой чешуей стремительные рыбки.
– Тядя! – воскликнула Настенька, и Тимофей Спиридонович заключил малышку в объятья.
