Полковник попросил:
— Если будет время, расскажите им всю правду обо мне. Я сам не смогу. А они должны знать. Должны.
— Как скажешь! Попробую, если случай, конечно, представится. Пока!
* * *
А пока полковники беседовали между собой, обстановка на подходе к плато у Расщепленной Скалы неожиданно кардинально изменилась, и действия приняли более динамичный и кровавый характер.
Как только закончился сеанс связи Сергея с полковником Яковлевым, где-то в глубине колонны раздался сильный взрыв, за ним второй, третий, четвертый, длинные автоматные очереди.
— Что за черт? Восьмой, Восьмой, я Первый, Восьмой!.. Восьмой!
"" Но Восьмой молчал, развороченный прямым попаданием кумулятивного заряда противотанкового гранатомета. Молчали и Шестой, и Пятый. Два заряда попали в кузов, где находились солдаты парашютно-десантного взвода старшего лейтенанта Никитина. Их разорванные, изуродованные, горящие тела даже не выбросило из машины. Только старший лейтенант и водитель были еще живы и пытались выбраться из железного плена опрокинутой кабины. Но эстонский наемник хладнокровно расстрелял их из автомата.
Казбеку и его водителю повезло больше. После взрыва мастерской дверь кабины «ЗИЛа» не заклинило. И прапорщик, схватив молодого солдата за шиворот комбинезона, успел вытащить его за собой до того, как кабину прошили длинные автоматные очереди. Закаленный в боях, Казбек не потерял самообладания, мгновенно поняв, что произошло, толкнул перед собой водителя.
— Бегом, пока дым закрывает нас, догоняем «КамАЗ», и в кузов, быстрее, или срежут нас.
Они успели заскочить в четвертый «КамАЗ», где находился расчет зенитной установки. Прапорщик приказал:
— Сбросили тент, быстро!
Солдаты выполнили приказ, и Казбек, развернув установку назад, нажал на гашетки, ударив из двух стволов в том направлении, откуда были произведены предательские гранатные пуски. И он не ошибся в выборе направления цели.
Рутор и два его подельника едва вышли из зарослей леса, как попали под губительный огонь зенитки. Их разнесло в куски от прямого попадания 23-мм снарядов.
— Четвертый, — вызывал Антонов по очереди подчиненных, — неужели?..
Но Четвертый ответил:
— Я Четвертый!
— На связи Первый, что у вас там происходит?
— Сзади, насколько я могу разобрать, — докладывал сержант Кудряшов, — подорваны все машины, сплошной огонь и дым… Зенитная установка открыла ответный огонь.
Тут в эфир вышел Дудашев:
— Первый, я Шестой, слышите меня?
— Слышу, Шестой. Живой? Разъясни обстановку!
— БРДМ, «КамАЗ» с людьми, «летучка» расстреляны в упор из гранатометов и автоматов. Засада! В живых не осталось никого, сами понимаете. Всех, суки, положили! — И Казбек яростно выругался по-чеченски.
— Ты сам-то как цел оказался?
— У меня будку сожгло. Кабину не задело, мы с водителем догнали «КамАЗ». Я ударил из зенитной установки по месту, откуда велся гранатометный огонь, результатов не знаю, но думаю, завалил бандитов. Это все!
Капитан Антонов тут же связался с Яковлевым:
— Полк! Я — Колонна, слышишь меня?
— Я — Полк! Слышу тебя, капитан!.
— Слышишь? Так слушай, полковник! — В голосе Сергея дрожала ярость. — Колонна подверглась гранатометной атаке почти на выходе из ущелья. Последние три машины, включая замыкающую БРДМ, уничтожены.
Мы ответили огнем зенитной установки, но это…
— Люди? — вопросом прервал Антонова Яковлев.
— Люди? Двадцать пацанов сгорели заживо! Где твоя авиация, полковник?
— Звено покинуло полк, вот-вот должно выйти с тобой на связь! Может, тебе до подлета «вертушек» остановиться, капитан?
— А не пошел бы ты на х ., советник хренов?
Антонов выключил станцию, в сердцах сплюнул на пол кабины, вытер запотевший лоб.
— Солдат! — обратился он к водителю. — Держи скорость! Не дергай машину! Ну что так побледнел? Быстро привел себя в порядок, ты же солдат! И это тебе война, дружок, а не дискотека с полуголыми девками, здесь все по-другому! Здесь без крови не бывает! Хочешь жить, держи себя в руках! Как выйдешь из ущелья, рви когти к левому склону. И будь готов ко всему! Пришло время крутых разборок! Держись, солдат, и дай тебе бог выжить! Покидая машину, автомат не забудь и держись меня! Не потеряйся, понял?
— Так точно, товарищ капитан! — Солдат, вцепившись в руль, с мокрым от пота лицом вел свой «КамАЗ» дальше.
— Вот так! И расслабься немного. Если умеешь, помолись. Я не умею!
Раздался сигнал вызова. Антонов ответил:
— Я — Колонна! Слушаю!
— Колонна! Я — Сокол-1!
— Наконец-то! Где вы находитесь?
— Время подлета до плато десять минут. Вижу дым на дороге! Что-то произошло?
Антонов подтвердил:
— Произошло! Нас атаковали!
Летчик спросил:
— Потери есть?
— Половина личного состава и техники!
— Гранатометы «чехи» применили?
— Да! Но об этом как-нибудь позже! Ты вот что, Сокол-1, обойди плато за склонами, так чтобы вас не было ни видно, ни слышно отсюда. Зайдите на него из-за Расщепленной Скалы. Это будет неожиданно для «чехов»!
— Минуту, Колонна, я отдам распоряжение пилотам о смене курса.., дальше, капитан!
Сергей продолжал инструктаж:
— Как выйдете на плато, одну машину разверни на Скалу и расстреляй ее к чертовой матери, от подножия до вершины. Остальные «вертушки» пусть разойдутся и ударят по правому и левому склонам. Основная масса боевиков должна быть в готовности к штурму колонны, поэтому высоко не полезла. Они где-то у оснований подъемов, в «зеленке». Туда и наноси удар! Отстрелявшись, уходи через Артум-Кале. После твоего обстрела я втяну остатки колонны на плато к левому от ущелья склону. Там покинем машины и будем пробиваться к селению.
Пилот ответил:
— Понял!
— Это еще не все!
— Да?
Антонов спросил:
— Ты можешь вызвать еще поддержку?
— Считаешь, что мое звено не справится?
— Боюсь, ваш боезапас не обеспечит нужного эффекта прикрытия.
— Сейчас же напрямую вызываю эскадрилью, чтобы подняли дежурное звено. Оно подойдет минут через тридцать! Они свяжутся с тобой!
— Ты, Сокол-1, говоришь так уверенно, словно сам командуешь эскадрильей.
— Ты угадал, я и есть командир!
— Ну тогда другое дело! Что на «ты», ничего?
