Сержант усмехнулся:
– Еще бы! Это один из верных, приближенных псов Фархади. Недавно проводил рейд в Афганистане. Его результаты мне неизвестны. Кроме того, что Карамулло привел в лагерь троих пленных. Одного офицера, двух солдат. Офицер то ли ранен, то ли контужен, но не тяжело. Сейчас находится в лазарете! И для него готовится комната в бараке, где проживаем и мы, инструкторы, и банда этих ублюдков «Призраков»! Где содержат солдат, мне неизвестно. Но где-нибудь в подвале, на воде и куске сухой лепешки.
Гуля задумчиво произнесла:
– Офицер и два солдата. Офицер ранен! – Она встряхнулась: – Хорошо!
Затем задала еще несколько вопросов. Слейтер ответил и на них. Гуля, выслушав сержанта, поднялась, прошлась по комнате:
– На первый раз достаточно! Вы были правдивы, подтвердив ту информацию, которую мы имели по особому лагерю. Вот только о пленных Карамулло нам не было ничего известно! Спасибо, Энди!
– На здоровье, мэм!
Гульнара взглянула на сидевшего в кресле закутанного в простыню американца, продолжавшего беспрестанно курить. Улыбнулась:
– Нет, Слейтер, вы даже представить себе не можете, как комично смотритесь!
– Могу представить. И ничего смешного в этом не вижу. Я же жаждал получить ласки молоденькой шлюшки, а вовсе не думал попасть на допрос прелестной, но все же сотрудницы КГБ. Мужчина не может долго обходиться без женщины. Ты же загубила мне ночь любви. Подозреваю, не последнюю. Как будем решать этот вопрос? Я не желаю стать импотентом по милости советской разведки!
Девушка встала, сбросила с себя одеяние, представ перед американцем голой:
– Вам не грозит длительное воздержание, способное повредить здоровью! Половая связь с вами входит в мои обязанности.
Слейтер хмыкнул:
– В обязанности?
– Да! В обязанности проститутки. Вы же желали встречи со шлюхой? Так вот она перед вами!
– Ты замужем? – спросил сержант.
Гульнара отрицательно покачала головой:
– Нет! И никогда не была! Замужество мне не разрешено.
– Ты посвятила свою жизнь службе, отказавшись от обычного, человеческого, семейного счастья?
– Кто-то должен делать эту работу. Почему не я?
Слейтер погладил покрывшийся щетиной подбородок:
– Признаюсь, ожидал услышать от тебя душещипательную историю несчастной любви. Что-то типа того, что твой муж якобы погиб. Погиб давно, в Афганистане, отстреливаясь до последнего патрона, попав в засаду душманов. И непременно тех, кого готовим для войны мы, инструкторы-американцы.
Гуля ответила:
– Я не привыкла врать! Ложь, возведенная в привычку, неминуемо приводит к провалу. А я не хочу, чтобы меня разоблачили. Но что вы сидите? Перед вами шлюха! Я вся ваша!
Сержант поднялся, налил полную пиалу виски, выпил. Бросил Гуле:
– Прикройся! Сегодня у меня ничего не получится. Слишком много отвлекающих факторов. Может быть, в другой раз. Будем считать, за тобой долг.
Девушка, укутавшись в простыню, которую взяла из стопки постельного белья, вновь присела на край топчана:
– Как скажете! Будет неплохо, если мы станем встречаться каждую субботу или в те дни, когда вы будете сюда приезжать. Сможете это устроить?
– Смогу!
Слейтер открыл вторую пачку сигарет.
– Вы много курите! Это вредно! – заметила Гульнара.
– Тебя волнует мое здоровье?
– А вас нет?
– Меня давно ничего не волнует. С того момента, когда я застал свою Анжелу в постели с негром! Кстати, ты чем-то похожа на мою бывшую супругу!
– Чем же?
– Не знаю! Но что-то общее в вас есть.
Гуля вздохнула:
– До утра далеко. Что будем делать? Или мне постараться расшевелить вас?
– Не надо! А что будем делать? Спать! – Сержант усмехнулся: – Кто бы мог подумать, что я расклеюсь перед женщиной, русской шпионкой! И где? В публичном доме! Невероятно! Слейтер, по сути, агент русской разведки. Расскажи я обо всем своим парням, они ни за что не поверили бы и посоветовали обратиться к психиатру.
– Вы не агент русской разведки, Энди. И никогда им не будете, если, конечно, сами не проявите инициативы. А вы не проявите. И вы не расклеились. Ваша откровенность вызвана тем, что вы ненавидите тех, на кого работаете!
– Ты психолог, Гуля?
– Нет! Я – разведчик.
– Разведчица.
– Как угодно!
– Но ладно, иди, выпьем!
– Вообще-то я не пью!
– Я тоже!
Через час после того, как сержант рассказал старшему лейтенанту Государственной безопасности Хаджаевой историю своей жизни после развода с женой, они уснули. Во сне Слейтер обнял женщину. Она не отстранилась, почувствовав прилив желания. Но будить американца не стала.
Глава 4
Особый лагерь моджахедов неподалеку от Чевара,
Пакистан. Воскресенье, 9 июня. 4.50.
На плацу собралась спецкоманда «Призраки». Командир карательной команды, состоявшей из мерзавцев, продавших не только родину, но и душу дьяволу, бывший офицер Советской армии капитан Иванов осмотрел подчиненных. Они были одеты в форму советских солдат-десантников, у каждого автомат «АК-74», в «лифчике», накладке, по четыре дополнительных магазина. Ниже – гранаты, наступательные «РГД-5», штык-нож. «Лифчик» надет на «афганку» – полевую форму песчаного цвета со множеством карманов и кармашков. Ни защитных шлемов или касок, ни бронежилетов. Да в них и не было никакой необходимости. Ведь спецкоманда, представлявшая собой банду подонков, не собиралась вступать в открытый бой с воинскими подразделениями. Перед ней стояла другая задача, не предусматривающая боестолкновения ни с правительственными войсками Афганистана, ни тем более с подразделениями 40-й отдельной армии. А тащить на себе бронежилеты и каски, в которых не было ни малейшей необходимости, просто глупо. Достаточно вещевых мешков, в которых сложены сухие пайки из расчета – при экономном питании – на шесть суток, да фляжки с водой.
Иванов остался доволен осмотром.
Со стороны штабного здания к банде подошел главный предатель в этом лагере – бывший полковник Советской армии Эркин Довлатов. Его сопровождал комендант объекта Кадыр Абдужабар.
Капитан подал команду:
– Группа, смир-рно! Равнение на средину! – И, чеканя шаг, насколько это позволял грунт плаца, пошел навстречу Довлатову.
Полковник махнул рукой:
– Вольно! Отставить доклад, капитан! И так вижу, что команда готова к выходу.
