Влад не стал дожидаться, когда тот закончит свое преображение в гламурного барда, и, выйдя в коридор, зашагал к лестнице, ведущей вниз. Отсюда было слышно, как шумит народ, набившийся в трактир, вмещающий не менее сотни посетителей. Похоже, это был здесь самый крупный трактир.
Сойдя вниз, Влад увидел, что зрителей было не менее ста пятидесяти человек – они сидели и стояли, а чтобы всем хватило места, трактирщик откуда-то приволок длинные скамьи и расставил их между столами. Эти самые столы были заставлены кружками с пивом, блюдами с копченой рыбкой, напоминающей мойву или кильку, кое-где стояли большие глиняные кувшины – видимо, с вином.
«Народ запасся местным попкорном и готов к просмотру!» – усмехнулся Влад. Глаза его слегка расширились, когда он увидел девушек, готовящихся к представлению в дальнем конце зала. Арина и Марка нарядились во что-то воздушное и настолько прозрачное, что от глаз не укрывались почти никакие особенности их телосложения.
Влад даже удивился – нравы севера были не настолько свободными, как в Викантии и даже на юге Истрии, и появляться в таких нарядах на публике, по его мнению, было не совсем прилично. Однако, посмотрев вокруг, он не заметил негативной реакции и понял, что для циркачей это в порядке вещей. Зрители воспринимали наготу артистов так, как воспринимают в его мире выступления группы фигурного плавания: ну да, ноги, ну да, грудь… да, я хотел бы их поиметь, ну так что теперь поделать – не мои… Никто не кричал: «Бесстыдницы! Прикройте задницы! Полное падение нравов!»
А выглядели девушки и правда соблазнительно – короткие, буквально микроюбки, не доходящие и до середины бедер, открывали великолепные стройные и мускулистые ноги, высокая крепкая грудь оттопыривала прозрачную ткань, а соски, сжавшиеся от сквознячка, тянущего из двери, пропускавшей новых и новых посетителей, целились в зрителей, как болты арбалета.
Влад никогда раньше не видел представлений местных артистов и был удивлен – как это все было красиво и сексуально. И если он, искушенный в зрелищах человек, воспринимал это с таким удовольствием, так что говорить о жителях этого мира, погрязших в своих серых буднях? Они просто ревели, глядя на то, как артистки готовятся к своему номеру, прохаживаясь и как будто ненароком принимая все более и более соблазнительные позы.
Влад сел на свободную скамью перед импровизированной сценой – в качестве нее использовались свободные от столов и стульев два десятка квадратных метров зала – и с удовольствием приготовился к созерцанию женских прелестей в движении. Рядом плюхнулся Борин, сжимающий драгоценную тратину.
Арина подала сигнал, и он заиграл какую-то легкую, ритмичную музыку, негромко напевая вибрирующим тенором, и представление началось.
Девушки взяли вначале по две булавы, и стали подкидывать их в воздух, время от времени перебрасывая друг другу, затем подхватили еще по одной, еще… и вот уже в воздухе, как стая перелетных птиц, мелькало больше десятка тяжелых, отполированных мастером и руками артисток деревянных предметов.
Люди замерли, наблюдая это чудо, и Влад спиной чувствовал, как растет напряжение, – все боялись даже чихнуть, чтобы не нарушить равновесие артисток. Наконец каждая из них отбросила по булаве и подхватила вместо нее по огромному ножу, наводящему на мысли о мяснике или о Джеке Потрошителе.
Так, бросая булавы и подхватывая ножи – они брали их босой ногой, ловко кидая в воздух, – девушки полностью заменили деревяшки на стальные тесаки, выглядевшие еще более угрожающе на фоне стройных красавиц. Потом они разом остановились и за доли секунды побросали ножи, воткнув их в лежащий на полу щит – видимо принесенный из фургона. Ножи вонзились в дерево и задрожали, тихонько вибрируя, как смертоносные камертоны.
Зал заревел, люди в порыве восторга повставали с мест и захлопали в ладоши, крича:
– Еще! Еще давайте! Хотим еще!
– Сейчас будет еще! – крикнул, перекрывая шум трактирщик. – Господа! Смочите свои глотки, закажите пива, вина, закусок – впереди долгий вечер и вам стоит подумать, как сделать его еще более приятным! А что может быть приятнее, чем кружка хорошего вина с тарелкой баранины со специями? Дайте артистам передохнуть – девушки устали, скоро будет еще один номер! Кстати, стоит и поощрить артисток – подбросьте им на пропитание, и они будут еще больше стараться вас порадовать!
Люди сели на свои места, возбужденно переговариваясь, а между рядами засновали официантки, разнося закуски и напитки, – представление хорошо возбуждало жажду и аппетит, и трактирщик со своим выступлением попал прямо в цель.
«Бизнес у него прет, как паровоз «Иосиф Сталин»! – подумал Влад, глядя на это торжество плоти и коммерческого расчета. – То-то он так радостно воспринял появление артистов».
Грина, одетая еще более смело – хотя куда уж? – во что-то вроде прозрачного топика и обтягивающих лосин, пошла между рядами, держа в руках начищенный до блеска котелок. Она подходила к каждому посетителю и, умильно улыбаясь ему в лицо, протягивала вперед свой «банкомат», чтобы потенциальный «инвестор» опустил туда денежку для нужд артистов.
Монеты бодро звенели о дно котелка, а опускающие их люди вроде как ненароком старались прикоснуться рукой, погладить бедро артистки, ее попку, коснуться груди. Видимо, это входило в программу, так как Грина не возражала и лишь игриво шлепала по шаловливой руке очередного нахала, когда она подбиралась слишком близко к интимным местам девушки.
– Грина умеет сделать сбор, – усмехнувшись, сказал сидевший рядом Борин, – ни у кого не получается так хорошо с этим справляться, как у нее. Тем более что ей нравится такое внимание мужчин, а им – что ей нравится. И денежки сыплются рекой. Видишь, уже полкотелка накидали! То ли еще будет! Вечер только начался! Хорошо, что мы сюда заехали, это богатый замок, видно, что людям щедро платят, не жмутся, когда отдают деньги за свои удовольствия.
– А потом? Не пристают, когда представление заканчивается? Не предлагают переспать? – подняв брови, спросил Влад. – После такого возбуждающего зрелища самое меньшее половина из них готовы трахнуть все, что шевелится!
– Всякое бывает, – усмехнулся парень. – Вообще, все зависит от цены вопроса. Можно за одну ночь заработать столько, сколько зарабатываешь за год бродяжничества по грязным дорогам. Но в основном мы отказываемся – ну кто из этих людей может заплатить такие деньги? А разменивать себя на гроши, как уличные шлюхи, это себя не уважать. Да и прознают, что артисты спят с кем ни попадя за малые деньги, потом отбиваться замучаешься. Всякое бывало, опять же… и бежать приходилось прямо в ночь. Ты не смотри, что девушки такие хрупкие да стройные, в случае надобности они могут драться не хуже пьяных наемников. Не одну башку кружкой или табуретом разбили. Мы же артисты, а значит, почти наемники и полубандиты! – Борин рассмеялся над своим словами, а Влад задумался и вспомнил девчачьи группы на Земле, так называемые «Поющие трусы», они тоже подрабатывают проституцией и тоже за большие деньги.
Перерыв закончился, Грина уселась перед сценой, ссыпав деньги в мешочек и крепко зажав его в руке во избежание кражи, а жонглерши приготовились к новому номеру. Они зажгли факелы, и через несколько минут в зале началось огненное представление – колесо из горящих факелов завертелось в воздухе, а девушки при этом прыгали вверх, кувыркались, умудряясь не потерять свою опасную ношу. Влад покосился в сторону трактирщика и заметил, как тот напряженно следит за артистками, держа при этом рядом с собой ведра, полные воды, и двух рабочих, готовых тут же броситься и затушить пламя. Влад вспомнил, как Борин пенял Марке за подпаленного трактирщика, и с улыбкой решил, что для подобных представлений это совсем не редкость – поджечь чего-нибудь в трактире. Искусство требует жертв!
