— О ком вы говорите?
— Я точно не смогу ответить, но у меня тут, рядом, Воронцов сидит! Спроси у него!
Кулаев протянул трубку командиру рембата.
Дмитрий ответил:
— Подполковник Воронцов на связи.
— Что там у тебя происходит? О какой девице и офицере говорил этот Кулаев?
— При захвате гарнизона был убит дежурный по батальону лейтенант Серов. Чуть позже, в кинозале Дома офицеров, куда согнали офицерский состав с семьями, та же участь постигла Людмилу Крикунову, жену моего начфина.
Кулан вырвал трубку из рук Воронцова:
— Генерал! Твой подчиненный не сказал, что эта Крикунова находилась в состоянии сильного опьянения и успокоить ее не было никакой возможности. Поэтому она погибла. Воронцов также не сказал, что я отпустил всех женщин с грудными младенцами и детей. Их встретили?
— Встретили.
— Не слышу слов признательности.
Командир дивизии проигнорировал последнюю фразу бандита, продолжив:
— Господин Кулаев! Мне передали ваши требования. Они отправлены далее в спецслужбу, которой подчинен отряд Кудреева. Хочу предупредить, мной отдан приказ на блокирование гарнизона войсками. В полную боевую готовность приведены также подразделения противовоздушной обороны. Все пути вашего возможного отхода отрезаны. Подумайте об этом.
Кулаев повысил голос:
— А ты, генерал, подумай о том, что мне достаточно одной минуты, чтобы превратить гарнизон в огненный ад, откуда никому не будет выхода.
Глушко взял паузу. Затем спросил:
— Могу я еще раз поговорить с подполковником Воронцовым?
— Можете. Но после этого связь прекращаем. До прибытия к вам представителей спецслужб и представителей средств массовой информации.
Аслан бросил трубку на стол, кивнув Дмитрию:
— Говори со своим комдивом.
Сам встал, отошел к окну. Он слышал лишь то, что говорил Воронцов, и этого было достаточно главарю банды. Разговор прослушивался, и при желании Кулан мог получить его полный текст.
А командир рембата отвечал в микрофон:
— Так точно! Товарищ генерал… мне это известно, со слов Кулаева… да, объекты с личным составом заминированы… нет, не думаю… скорее всего, он не блефует! Понял… да… так точно!
Кулан вдруг услышал характерный рокот вертолетов огневой поддержки «Ми-24». И тут же увидел «вертушку», которая прошла на малой высоте за дорогой к поселку, параллельно ей.
Он метнулся к столу, выхватил у Воронцова трубку, прокричал:
— Генерал, что за игры? Какого черта вы подняли в воздух «крокодилы»?
Кулаев, ожидая ответа, продолжал смотреть в черный квадрат окна. За ним пророкотал второй вертолет. Комдив же, изобразив удивление, переспросил:
— Вертолеты?
— Да, мать твою! «Ми-24». А вот и «Ми-8». Что все это значит?
— Успокойтесь, господин Кулаев! Мне неизвестно, что за вертолеты появились у гарнизона, по крайней мере я приданному авиационному полку никаких приказов на этот счет не отдавал. Потерпите несколько минут, я разберусь в обстановке и свяжусь с вами.
— Давай разбирайся! Но учти, если «вертушки» сблизятся с городком, я приземлю их переносными зенитно-ракетными комплексами и с этого момента буду считать переговоры не состоявшимися, со всеми вытекающими последствиями.
— Предупреждение учел. Оставайтесь на связи.
Кулан бросил трубку. Взглянул на часы. 3.00!
Через пять минут Глушко вызвал Кулаева:
— Да? — ответил главарь банды.
— Сообщаю. «Ми-24» и «Ми-8», что барражируют вокруг гарнизона, входят в состав специальной эскадрильи, прикомандированной к авиационному полку. Они оперативно подчинены Центру. Мне удалось связаться с летчиками. Командир эскадрильи объяснил только то, что он получил приказ вести наблюдение за городком. Ни о каком боевом применении машин речи не ведется, так как с вертолетов снято все навесное вооружение. Можете сами в этом убедиться. Присмотритесь к «вертушкам», пилоны их пусты.
Кулаев погладил бороду. Затем произнес:
— Я требую, чтобы авиация ушла от гарнизона.
Глушко ответил:
— Но, поймите, это невозможно! Командир эскадрильи выполнит приказ только своего непосредственного командования, связи с которым у меня нет. Возможно, этот вопрос удастся решить по прибытии представителя спецслужбы. Я уже получил распоряжение подготовить аэродром к приему самолета из Москвы.
Аслан поинтересовался:
— Что за борт приказано принять?
— Учебный «Су-27».
— Истребитель? — удивился Кулан.
— Да.
— Когда он должен прибыть к вам?
— Предположительно в 3.30.
— Хорошо. Но передайте пилотам вертолетов, мое предупреждение остается в силе. Конец связи.
Выполнив задачу по силам прикрытия селения Кербах, в 2.50 вертолеты «Ми-8», приданные Кудрееву, опустились на плато.
Бойцы спецназа, забрав трупы офицеров, которых нашли в балке, начали погрузку на борты.
Андрей прошел в кабину пилотов ведущей машины.
Спросил у Мухина:
— Что там, у аула, майор?
— Зашли со стороны ущелья и ввалили духам по самое не могу.
— Понятно. Теперь, Олег, нам нужна связь с «вертушками», которые уже должны были поднять для облета гарнизона.
— Я не могу их вызвать.
— Да, знаю! Это-то и плохо! Придется ждать, пока нас не вызовет их командир.
И вызов прошел. Как раз тогда, когда спецназ занял места в десантных отсеках вертолетов.
— Зевс вызывает Крыло!
Мухин ответил:
— Крыло на связи!
— Прошу ответить Утес!
Кудреев произнес:
— Утес слушает!
— Я Зевс! Поступаю в ваше распоряжение!
— Добро! Где находитесь, какими силами и что делаете?
— Находимся у гарнизона, пятью машинами, тремя «Ми-24» и двумя «Ми-8», совершаем облет территории.
— Ясно! Как и где мои «вертушки» смогут незаметно для бандитов вклиниться в вашу карусель?
— Этот маневр лучше провести за лесом, что тянется вдоль дороги на Дивный. Там свободно можно будет подменить мои «восьмерки» на ваши.
— Хорошо. Так и сделаем.
— Одно замечание, Утес!
— Да?
— Мы кружим без навесного вооружения! У вас же таковое присутствует! Надо освободиться от него, иначе боевики могут заметить подставу, а у них, по их информации, имеются ПЗРК!
