Людмила поднялась, взяла бутылку коньяка, из горла сделала несколько крупных глотков. Спиртное ударило в голову, одновременно вызвав взрыв желания. Но клиент, лежащий рядом, не мог удовлетворить ее. И это вызвало большую злость. Официантка дважды хлестко ударила подполковника по щекам. Кудреев никак не среагировал на удары.
Чтобы укротить разыгравшуюся плоть, пришлось проститутке вновь идти в ванную комнату. Вышла оттуда мокрая, но успокоенная. Догнавшись фужером шампанского, легла на софу, стараясь не касаться тела Кудреева.
Тем временем на квартире Воронцова портниха из поселка закончила работу над костюмом Ольги. Отправив мастера домой дежурной машиной рембата, Дмитрий вызвался проводить сестру. Они подошли к дому Андрея в половине одиннадцатого. В окнах не было света, дверь закрыта.
Воронцов сказал:
— Наверное, еще не вернулся из кафе.
Ольга пожала плечами:
— Наверное. Да я и сама говорила ему, чтобы не спешил домой.
— У тебя ключ есть?
— Нет. Сегодня не взяла с собой.
— Тогда пойдем в Дом офицеров?
Брат с сестрой прошли до офицерского кафе. Дмитрий уже хотел зайти в него, но Ольга остановила его:
— Я сама, Дим.
— Как скажешь.
Воронцова прошла в зал. Остановилась у стойки, внимательно оглядывая зал. Веселье шло полным ходом, хотя и чувствовалось приближение финала. Часть офицеров, встав в круг, под ритмичную музыку пытались выдать чеченский национальный зикр. Другая часть пела, совершенно не обращая внимания на грохот динамиков. Третья откровенно дремала. И только за центральным столиком, наблюдая за подчиненными, относительно трезвым сидел Щукин.
Невесту командира спецназа увидел Костик:
— А?! Ольга Дмитриевна? Что же вы на входе встали? Проходите в зал, пожалуйста!
— Я не вижу Кудреева. Где он?
Бармен не успел ответить Воронцовой.
К Ольге подошел Щукин:
— Оля? Не ожидал.
— Виктор Сергеевич, а где Андрей?
— А разве он не дома? Андрей уже порядком как ушел отсюда.
— Понятно. Мы с братом прошли мимо дома, света в нем не было, решили, что Кудреев еще здесь, поэтому и пришли сюда. Да и ключ свой я сегодня не взяла с собой.
— Ясно. Выйдем на улицу.
Щукин вывел невесту командира отряда из кафе. Подошел к ним и Воронцов:
— Что за дела, Витя?
— Дело в том, что где-то часа три назад, после нескольких рюмок, Андрей почувствовал себя плохо. Не так, чтобы очень, но тем не менее решил уйти. Сказал, что будет дома.
Ольга спросила:
— Он был пьян?
— Ну-у, как все в то время, правда, Петя Семако говорил, что командир посетовал на головную боль. Да что гадать? Пойдемте домой к Андрею, наверняка он просто прилег, выключив свет.
— Но у нас нет ключа.
— Постучим. А не откроет, так у меня есть запасной ключ, извините, Ольга Дмитриевна, но так положено. Держите.
Они втроем вернулись к квартире Кудреева.
Ольга попыталась вставить ключ, но он не входил в скважину: изнутри был вставлен другой ключ.
— Он закрылся.
Воронцова указала на окна:
— И шторы плотно закрыты. Зачем он зашторил окна, когда никогда ранее не делал этого? Тем более выпившим?
Дмитрий взглянул на сестру:
— Ты на что намекаешь, сестра?
— Ни на что. Просто странно все как-то. А… если Андрей отравился и ему нужна помощь? Срочная помощь?
Воронцов покачал головой:
— И в знак этого он закрыл окна?
— Не ерничай, Дима, — сказал Щукин, — давай постучим, не откроет — вышибем дверь к чертовой матери.
Командир рембата остановил спецназовца:
— Погоди.
И прошел к окнам.
Людмила слышала, как к дому подошли Воронцов с сестрой и Щукин.
Она оцепенела.
Да, Ольга должна была прийти, но одна. И, поняв, что жених спит, уйти. Чтобы появиться вновь утром. На это и рассчитывала официантка. Сейчас же обстановка резко изменилась. Если эти уроды взломают дверь, все ее старания пойдут прахом. Офицеры, да и Воронцова, увидев бесчувственного, пусть голого и в компании с ней, Людмилой, Кудреева, сумеют определить подставу. И тогда официантке не поздоровится. А главное, ее замысел раскроют. И останется она с носом, опозоренная на весь гарнизон. Тогда даже перед мужем не оправдаться. Если офицеры проникнут в квартиру, она сгорит. Без дыма сгорит. Что же делать?
Послышался шорох шагов под окнами. И Людмила поняла, зачем подошел к ним командир рембата. И она громко, подражая мужскому голосу, захрапела. Тяжело, с присвистом. Так, как нередко храпел ее муженек. Уловка удалась.
Воронцов от окна сказал Щукину с Ольгой:
— Не надо ничего ломать. Храпит наш Андрюша. Отсюда хорошо слышно.
Ольга подошла к брату.
Людмила, услышав это, усилила храп. Снаружи послышалось:
— Слышишь? Перебрал и вырубился. Обычное дело. Поэтому и ключ из замка забыл вытащить. А храп здоровый.
В ответ приглушенный голос Щукина:
— Неужели так развезло командира по пути домой? Хотя… вышел он из кафе, припоминаю, с трудом.
И вновь Воронцов:
— Ну все, хорош здесь торчать. Пойдем, Оля. Утром разбудишь своего благоверного.
Его поддержал и Щукин:
— Да! Это самое лучшее на данный момент. Пусть командир проспится. Ну, а я в кафе, пора заканчивать гулянку.
За офицерами и Ольгой захлопнулась калитка. Их шаги начали удаляться от дома.
Людмила облегченно вздохнула:
— Пронесло. Слава тебе, господи!
Приподнявшись на дрожавшей руке, официантка взяла бутылку шампанского и вылила остатки вина в рот. Откинулась на подушку. Нервное напряжение постепенно отпустило ее.
Вскоре Людмила забылась дерганым, рваным сном.
Что-то будет утром?
ГЛАВА 3
Проснулась Людмила в четыре утра. Кудреев еще спал. И спать по идее еще должен был как минимум до восьми часов.
Вот бы к этому времени явилась Воронцова. Но это уж как получится, в принципе ничего страшного не произойдет, если она заявится и раньше! Людмила встала, прошла в прихожую и, открыв входную дверь, вернулась в постель!
Уснуть больше она не смогла. Предчувствие близости достижения заветной цели будоражило ей кровь. Людмила, почти не переставая, курила.
