Полковник укоризненно покачал головой:
– Нет, Андрей, ты все же еще никак не отойдешь от смерти Ковалевой и сильно утрируешь ситуацию. Но это пройдет. Как выйдешь к объекту, так и пройдет. Тебе не до событий в Москве будет.
Москвитин согласился, но как-то с иронией:
– Это уж точно! А насчет утрирования фактов – конечно, я все утрирую. И более чем странное убийство Анастасии, и выводы следствия под диктовку Оболенского, и слежку за собой в Москве.
Полковник удивленно посмотрел на Москвитина.
– Слежку? О какой слежке ты говоришь, Андрей?
Майор поведал командиру отряда о «Форде», который стоял во дворе дома Ковалевой ночью, когда Андрей скрытно проник к Анастасии, и который позже пасся уже возле его дома, а утром сопровождал Москвитина по пути на службу.
– Странное совпадение, тебе не кажется, Игорь?
– Ты уверен, что это была одна и та же иномарка?
– И даже одни и те же пассажиры в ней. Когда я заметил их у своего дома, то в квартиру не пошел, выйдя из здания с тыловой стороны. И провел ночь в квартире товарища. Появился только утром, зайдя к своей тачке так, что наблюдатели могли прекрасно меня разглядеть. Видел бы ты их изумленные рожи! Так что, полковник, ничего я не утрирую. Замутил мутняк нам уважаемый Петр Константинович! И для чего это он сделал, думаю, мы совсем скоро узнаем.
Полковник прошелся по кабинету:
– Считаешь, что в горах отряд может ждать засада?
– Нет, вряд ли. Спецназ, тем более целый отряд, не так легко заманить в засаду. Разведка определит признаки ловушки, да и «Гарпун» не мотострелковая рота и даже не батальон. Чтобы разбить отряд, надо иметь таких же профи, как у нас. А таковых у Джуры нет. К тому же ущелье Хатулам не то место, где можно рассчитывать на уничтожение отряда спецназа. Даже большими силами. Ведь в часе форсированного марша от Матли десантный полк стоит. А десантники – ребята тоже не промах. Воевать умеют! Нет, засады не будет, а вот подлянка какая выплыть может свободно. И такая подлянка, что окажется разрушительней любой засады.
Карцев спросил:
– И в чем она может выразиться, ты хоть предположить можешь?
– Пока нет. Возможно, позже, на месте, прокачаю обстановку. Сейчас не смогу.
– Ясно. Ты давай подбери себе ребят, чтобы командиры групп не нервничали, не зная, кого именно ты увезешь у них. А то без этого они полноценно готовить оставшиеся силы не могут.
Москвитин кивнул:
– Хорошо, сейчас же займусь этим. Но десяти человек мне не надо, справлюсь под прикрытием трех боевых двоек. Этого будет достаточно. Ну и плюс Захаров.
– Захаров?
– Да. Понравился мне парень. Ловкий черт и бесстрашный, а главное – спокойный, воспринимающий службу как обычную работу. К тому же он кофе прекрасный варит. А заодно в состоянии и спину мне надежно прикрыть. Верю я ему!
Полковник согласился:
– И правильно делаешь. Гоша феномен в своем роде, прирожденный воин и следопыт. – Давай. Как подберешь группу, зайди, договоримся о порядке связи, у нас тут позывные изменились, я тебе доведу новые.
Майор повернулся, чтобы выйти из палатки, но вдруг заверещал аппарат спутниковой связи, по которому мог звонить либо генерал Оболенский, либо его заместитель полковник Жирнов. Андрей спросил:
– Я остаюсь?
Полковник разрешающе кивнул головой, включил трубку:
– Карцев, слушаю.
– Оболенский. Доброе утро, полковник.
– Доброе, товарищ генерал.
– Свежие разведданные получил?
– Так точно!
– С порядком обработки ущелья определился?
– Конечно. Группы начали подготовку к операции.
– Это хорошо. Будь там аккуратней, Игорь Иванович. Задача перед отрядом серьезная поставлена.
Полковник спросил:
– А когда нас просто прогуляться в горы отправляли?
– Это верно. Москвитин далеко от тебя?
– Вместе с личным составом отряда. А что, он нужен вам?
– Да нет! Просто передай ему, что просьбу его я выполнил. Он поймет.
– Передам.
– После занятия отрядом рубежей действия план обработки объекта мне на утверждение. Без моего приказа никаких движений в ущелье! Ясно?
Карцев отключил аппарат, взглянул на Андрея:
– Слышал разговор?
– Слышал, Игорь Иванович!
– А о выполнении какой просьбы, если не секрет, Оболенский просил сообщить тебе?
– Да какой секрет? Я просил его лично возложить от меня венок на могилы Ковалевой с дочерью. Вот он и возложил. Видно, только что похороны прошли. Может, с кладбища и звонил ваш руководитель. Пошел я. Только… – Москвитин ненадолго задумался, – только, Игорь, когда будешь докладывать ему план действий отряда в Хатуламе, обо мне ничего не говори генералу.
– Как это так? Тобой он наверняка поинтересуется в первую очередь!
– Ну, скажи, что, сославшись на него, Оболенского, я готовился к выходу автономно, не раскрывая своего замысла. С этим и ушел в горы. Вызывать меня на связь он не сможет, а ты потом поведаешь мне о его реакции на мою самодеятельность. Добро?
Полковник согласился:
– Добро! Только что это тебе даст? Не понимаю.
– Я и сам пока не понимаю. И все же сделай, пожалуйста, как прошу.
– Иди с богом. Сделаю, не сомневайся.
– В тебе, Игорь, я никогда не сомневался.
Майор вышел из палатки и, отобрав шесть бойцов – по три человека из каждой группы – плюс прапорщика Захарова из отделения обеспечения, собрал свою новоиспеченную боевую группу для объяснения задачи, которую той предстояло выполнить в ауле Матли.
Генерал Оболенский действительно звонил полковнику Карцеву с кладбища, где только что закончилось погребение Анастасии Ковалевой и ее дочери. Отгремел салют автоматных выстрелов, и человек, приготовивший к смерти тех, над гробами которых только что произнес пафосную речь, прошел на соседнюю аллею, откуда связался с командиром отряда спецназа. По окончании разговора с Карцевым Оболенский вызвал другого абонента, чеченского террориста Адама Дахашева, против которого минуту назад нацеливал полковника.
– Джура? Это Оболенский.
– Я слушаю тебя.
– У вас в ущелье все готово к приему спецназа?
– Я выведу отряды в назначенное время.
– Хорошо. Что с Матли?
– О, там все в порядке. Готовы встретить твоего непобедимого Москита.
