Слейтер включил фонарь, что значительно облегчило путь к колодцу. Осмотрев его стены, сержант взглянул на лейтенанта:
– Как вы умудрились здесь подняться наверх?
Савельев улыбнулся:
– Упираясь, как пауки, конечностями в стены. Это сейчас и отсюда они кажутся ровными, на самом деле внутри колодца есть за что зацепиться.
Сержант сплюнул на камни:
– Лазать пауком я не приучен. Воспользуемся веревкой.
– А за что и, главное, как вы собираетесь закрепить трос?
– Это мое дело!
– «Кошка»?
– Якорь!
– Не старайтесь, не выйдет. Крюками не за что будет надежно зацепиться. Это грозит срывом при подъеме.
Слейтер вновь посмотрел на стены колодца:
– Ладно! Тебе виднее, ты тут уже лазил. Давай вперед, я за тобой. Но не спеши!
– О’кей, сэр, – передразнил сержанта советский офицер.
Он, упираясь ногами и руками о почти незаметные выступы в стене, начал подниматься. За ним последовал американский сержант. Поднялись, на удивление Слейтера, довольно легко и быстро. Отползли в сторону от дыры, ведущей в подземелье.
Слейтер приказал:
– Смотри прямо и налево, я прямо и направо. Отмечаем любое движение.
Лейтенант ответил:
– Пока, кроме огромной гюрзы, ползущей к гряде, ничего не замечено!
– Смотри. Наблюдение – пять минут! А гюрза – это хорошо. Она не поползет туда, где люди. Значит, за грядой никого нет.
– А где же ваше прикрытие?
– За спиной. Все, наблюдаем!
Спустя пять минут Слейтер спросил Савельева:
– Что заметил?
– Да вроде ничего подозрительного, – ответил лейтенант. – А вы?
– То же самое. – Он извлек радиостанцию малого радиуса действия. – Внимание, Умберг! Начинайте подъем.
Вскоре вся команда, имитирующая побег, вышла наверх. Достигнув ползком гряды, перевалив за камни, группа поднялась, выстроившись в порядок, определенный ранее Слейтером.
Сержант осмотрел строй:
– Пленным принять унылый, встревоженный вид, словно вас поймали и ведут на расстрел. И повторяю еще раз: никакой самодеятельности, что бы ни происходило. Возникнет нештатная ситуация, гасить ее будем мы, инструкторы. Пошли! Да поможет нам Бог!
В это же время Балани и Довлатову доложили – группа имитации начала продвижение к Хайдарскому проходу. Все пока шло по плану. И душманов, и советских подразделений специального назначения.
Приняв доклад, Довлатов обратился к Балани:
– Саиб! Если позволите, я хотел бы лично проконтролировать проход группы до горного прохода.
Начальник лагеря поинтересовался:
– Откуда собираетесь это сделать?
– Из окопа, что возле строящегося КПП. Рядом с бронетехникой Урдана, прикрывающей проход. Оттуда я и на запланированный спектакль посмотрю, и получу подтверждение тому, что американцы как следует выполнили свою задачу!
Балани согласился:
– Хорошо! Ничего не имею против!
Довлатов вышел из палатки полевого командира и сразу же попал в перекрестье ночного прицела мощной снайперской винтовки капитана Гориленко. Тот мог прямо сейчас разнести череп предателя, но не имел на это права. Он лишь сопровождал взглядом идущего к КПП лагеря бывшего полковника Советской Армии, медленно перемещая винтовку вправо.
Временный командно-наблюдательный пункт генерала Еременко на западном склоне приграничного перевала, Афганистан. 25 июня, вторник. 2.30.
Точно в определенное время руководитель операции «Опережающий удар» получил доклады от командиров отрядов специального назначения КГБ СССР «Карат-1» и «Карат-2», которые доложили, что бойцы их подразделений заняли позиции ожидания активных действий.
Старший огневых точек также доложил, что отряд Хана, остановившийся в лагере и находившийся там до сего времени, мелкими, до десяти человек, группами начал продвижение в Хайдарский проход. Генерал тут же связался с Дросовым:
– Карат-2, я – Первый! Как слышишь? Прием!
Сергей ответил:
– Хорошо слышу, Первый! Что, духи Хана начали втягиваться в проход?
– Ты не можешь этого видеть!
– Видеть не могу, но догадаться несложно. Когда-то Хан должен был пойти в проход? А сейчас самое время. И углубиться успеет, и развернуться, и замаскироваться, дабы, спокойно дождавшись прохода пленных в верхнее ущелье, начать их пассивное преследование.
Генерал согласился:
– Ты прав! Но учти, Хан задействовал не весь отряд, а вводит его в проход мелкими бандами.
– Да хоть по одному. Склоны они обследовать не будут. Нас не заметят, даже если и решат провести фланговую разведку. Позиция укрытия у меня очень уж хорошая.
– С тобой все ясно! Отбой пока!
Еременко переключил связь на командира усиленной штурмовой роты капитана Сергиенко:
– Буйный! Я – Первый!
– На связи!
– В Хайдар входят моджахеды Хана. Входят группами, примерно по десять человек.
– Принял! С большим нетерпением мои ребята ждут непрошеных гостей!
– Ты, Буйный, не бравируй! Не дай бог разведка Хана обнаружит твоих лихих парней.
– Обижаете, Первый. Когда это было, чтобы духи первыми обнаруживали нас, не считая случайных встреч?
– Было, Буйный, было, не с тобой, с другими. Но все, информацию ты получил, я свое дело сделал.
– Я тоже сделаю свое дело.
– Конец связи!
Дросов, получив предупреждение генерала, вышел на край расщелины, прикрываясь разлапистым кустом. Увидел духов. Первое разведывательное подразделение банды Хана. Душманы шли осторожно в три шеренги, соблюдая дистанцию метров в тридцать. Их командир находился в замыкании. Моджахеды осматривали склоны, но не подходили к ним близко. Главарь банды подгонял подчиненных. Не останавливаясь, бандиты миновали поворот и пошли дальше. Через пятнадцать минут появилась вторая группа. Эта шла колонной. В 3.15 мимо Дросова, замыкая отряд, проследовал сам Хан. Его окружали телохранители.
Майор вызвал Еременко:
– Первый! Карат-2!
– Слушаю!
– Хан прошел поворот прохода.
– Духи вели себя настороженно?
– Как обычно! Но сюрпризов они не ждут точно!
– Это хорошо! Я только что получил сообщение Круглова, подтвержденное разведкой, – наша команда вышла на поверхность. Пока находится за грядой, но вот-вот должна пойти следом за отрядом Хана. Будь внимателен!
