– Ну вот, господа, и все! Дальше идти некуда.
– Ты привел нас сюда, чтобы расстрелять? – спросил Бек.
– А ты догадливый, турок!
– Тогда выполни последнюю просьбу. Приговоренный к смерти имеет право на последнюю просьбу.
– Ты прав, – усмехнулся Хенлис, – имеет, но, как ты верно заметил, приговоренный к смерти. Вас же, наемников, суд не судит, а значит, не выносит приговоров. Вы – вне закона и, следовательно, не имеете никаких прав. Да и какая разница, как подыхать?
– Я должен умереть свободным. Сними наручники!
– Ты уже никому ничего не должен. Но я все же кое-что сделаю для вас. Молитесь.
Озбек и Ганс подняли вверх глаза, шепча молитву и одновременно ища выход из создавшегося положения. Но принимать решения им не пришлось. Его за них принял боевой пловец, лейтенант Адриан Кампос.
Прицелившись, он выстрелил точно в висок начальнику службы безопасности. Хенлис рухнул на причал, и тело его забилось в предсмертных судорогах.
Джонсон же застыл от изумления. Подобного он никак не ожидал, поэтому и не успел достать пистолет. Глушитель бесшумной снайперской винтовки уперся ему в затылок.
– Ствол на пол, Джонсон! – приказал Кампос.
Помощник, не раздумывая, кто мог атаковать объект, достал из-за спины пистолет и бросил на пол рубки, отодвинув ногой назад.
– Знаешь, что надо делать, – проговорил Кампос. – Значит, оказаться на месте Хенлиса не хочешь?
– Нет!
– Правильно. Хотя мистер Доррес уже приговорил тебя, и жизни тебе оставалось не много, дня два, не больше.
– Этого не может быть!
– Может. Как только разберемся с вашей бандой, мы дадим послушать тебе интересную запись. У твоего босса плохая привычка размышлять вслух, ну, а у нас – записывать эти размышления.
– Кто вы?
– А вот это тебя не касается. Скажу одно, мы здесь для того, чтобы уничтожить ваш гадюшник.
– Так это вы организовали сбой в электронной системе?
– Нет, это сделали наши коллеги. Ты должен доложить Дорресу о том, что Хенлис расстрелял «гостей», не так ли?
– Да!
– Так докладывай!
– А как я объясню, где начальник службы безопасности?
– Разве это сейчас волнует Дорреса? Ему важнее быстрее устранить сбой в работе электронной системы. Вот только все его усилия бесполезны.
– Он ждет меня наверху.
– Знаю! Но не дождется. И вообще вашей конторы, можно сказать, уже не существует.
– Скат?! Может, ты освободишь нас? – прозвучал от причала голос Озбека.
– Конечно, Бек! Согласись, я появился вовремя.
– Согласен!
Кампос толкнул Джонсона глушителем винтовки:
– Пошел на причал! И без фокусов, урод, или я быстро отправлю тебя к Хенлису!
– Я не собираюсь сопротивляться. Я готов сотрудничать с вами.
– Разберемся. На причал!
Не сводя глаз с Джонсона, который, впрочем, не проявлял никакого намерения оказать сопротивление или, тем более, пытаться бежать, лейтенант Кампос освободил от наручников Озбека и Аппеля. Турецкий офицер поднял автомат начальника службы безопасности, немецкий лейтенант забрал пистолет помощника Дорреса.
– Надо бы доложить о захвате яхты Седому, но отсюда из пещеры это невозможно, – произнес Кампос.
– А ты попробуй, – посоветовал Аппель, – может, Хакер и поймает сигнал.
Лейтенант забрал у помощника Дорреса мощную станцию, вызвал по связи командира отряда:
– Седой! Я – Скат! Как слышишь?
– Я – Седой! – донеслось сквозь сильные помехи.
– Бек и Ганс на свободе, Хенлис уничтожен, Джонсон захвачен.
– Продол…
– Седой! Плохо слышу! Черт, – отключил станцию Кампос, – связь пропала.
– Какая у нас задача? – спросил Озбек.
– Так, парни, задачу Седой поставил следующую: что бы ни происходило наверху, нам оборонять пещеру. При этом иметь в виду, что спутник не вывел из строя акустические пушки Дорреса.
– Как же они управляются?
– Дизель-генераторами. Ганс, попробуй отключить генератор от «тарелки», что торчит на носу яхты.
– Давайте я отключу, – подал голос Джонсон. – Кабель от генератора на пушку проходит через блок системы самоликвидации. Сначала нужно снять ликвидатор, иначе здесь все взлетит на воздух.
– Невысоко лететь, до купола пещеры.
– Думаю, она обрушится.
– Хорошо, Ганс, проводи мистера Джонсона на яхту, Бек, возьми на прицел лестницу, но лучше с катера, а то сверху нам легко могут набросать гранат. От их разрывов свод пещеры не рухнет, а вот осколками задеть может очень даже просто.
– Ты здесь старший, Скат? – спросил капитан Озбек.
– Нет, Бек, здесь по званию старший ты, а я, по приказу Седого, должен прикрывать пещеру со стороны лабиринта.
– От кого?
– От такого же боевого пловца. У Дорреса тоже есть подводник, так что буду ждать «коллегу».
– Понял! По местам!
Лейтенант Аппель провел Грэма Джонсона на яхту, где тот благополучно отключил пушку «Мария», Аппель и Озбек заняли позиции на катерах, готовые вступить в бой.
– Почему чудовищное оружие названо женским именем? – поинтересовался у Джонсона Аппель.
– Доррес назвал пушку в честь своей дочери, Марии, единственного человека, к которому у него сохранились какие-то чувства, – ответил Грэм.
– Понятно! Вам не жаль было солдат правительственных войск и особенно жителей Аббоди, женщин, стариков, детей, когда вы применяли против них эту пушку?
– Жалеть дикарей? Разве это люди?
– С тобой все ясно. Сиди в углу мышью. Одно движение – пристрелю, как собаку, ясно?
– Ясно!
Ганс отошел к рубке, откуда контролировал причал и, увидев, как Кампос опустил в воду какой-то прибор, спросил:
– Это что, мышеловка?
– Типа того, Ганс! Сигнализатор. Он покажет, если кто-то попытается проникнуть в пещеру подводным путем по лабиринту. Ну, а я встречу этого пловца. Жаль, у меня не осталось воздуха.
– А то что? Полез бы в воду?
– Да! Мы должны принимать бой под водой.
– У каждого свои причуды. За каким чертом?
– Тебе этого не понять!
– А оно мне и не надо!
Доррес ничего не смог сделать с главным компьютером – тот не отвечал ни на какие запросы, системы видеонаблюдения, освещения, внутренней связи не работали.
