– Ложитесь на кушетку, господин майор.
– Операционный стол у вас называется кушеткой?
– Если угодно, ложитесь на операционный стол.
Шепель подчинился.
Сержант повернулась к нему, неожиданно спросила:
– Из вашего досье-карты следует, что вы являетесь зятем одного из самых богатых людей России, да и в мире найдется немного бизнесменов такого масштаба.
– И что?
– Скажите, почему вы, человек обеспеченный, служите в спецназе Антитеррористического управления?
– Вас это удивляет?.. О’кей, как говорят у вас, отвечу: я сам по себе, тесть сам по себе. И потом, служба – это мое хобби. Знаете, в обыденной жизни я чувствую себя неуютно.
– Вы экстремал?
– А вам нравятся экстремалы?
– Не во мне дело. Но давайте перейдем к осмотру.
– Мне раздеться догола?
– В этом нет необходимости.
– Один вопрос перед тем, как вы займетесь мной.
– Да?
– Где вы научились так хорошо говорить по-русски? Если, конечно, это не военная или государственная тайна.
Женщина мило улыбнулась:
– Никаких тайн. Мой прадед родом из России, служил у Деникина, поручиком. Эмигрировал в Штаты после того, как большевики разбили белую армию. У нас в семье принято говорить по-русски.
– Вот оно что! Понятно. А Харсон, случайно, не потомок российских эмигрантов?
– Нет, он американец.
– А что это за нация – американцы? Коренное население США, насколько мне известно, индейцы…
– Давайте не будем отвлекаться. Вы сами прекрасно разбираетесь в этом вопросе.
– Я в вашей власти, Луиза.
Женщина прошла к кушетке и присосками стала присоединять к телу Шепеля провода. Она обратила внимание на многочисленные шрамы.
– Вам часто приходится принимать участие в сложных боевых операциях?
– Вы еще спросите, где и когда… – усмехнулся Шепель. Вы агент ЦРУ или ФБР?
– Нет, я помощник бригадного командира Харсона и врач.
– Извините… А шрамы – это издержки нашей профессии. Они, как говорится, украшают мужчину, а некоторых женщин даже возбуждают. Вас не возбуждают, миссис Крофт?
– Не старайтесь казаться хуже, чем вы есть на самом деле. И не надо говорить пошлостей.
– Нет, все же жизнь в Америке не прошла для вас бесследно… все, умолкаю!
– Вот и правильно.
Крофт вернулась к компьютеру. Спустя пять минут, приняв из принтера заключение обследования, сказала:
– Вы, господин майор, абсолютно здоровы.
– Кто бы сомневался.
Крофт принялась отсоединять провода.
– А вы осмотрите нас, и в Штаты? – спросил Шепель.
– Нет, я буду сопровождать Харсона и в Афганистане.
– Что? – удивился Шепель. – Вы это серьезно?
– Вполне. А чему вы удивляетесь, Майкл?
– О, вы назвали меня по имени. Это значит…
Женщина не дала договорить офицеру:
– Это ровным счетом ничего не значит!
– Но какой идиот принял решение отправить вас в Афган?
– Харсон далеко не идиот.
– Да? Вы уже были в Афганистане?
– Нет. Я была в Ираке. Поверьте, там не легче, чем в Афганистане.
– Не мне судить об этом… Но я бы, будь на месте бригадного генерала, отправил вас в Штаты.
– Вы – не генерал Харсон, – улыбнулась женщина.
– А он – не майор Шепель!
– Вы поддаетесь агрессии.
– И это тоже издержки нашей профессии. Могу быть свободным?
– Да, конечно. Заключение осмотра я передам Харсону.
– Скажите, Луиза, а что вы намерены делать вечером?
– Какая разница, майор?
– Останетесь здесь или уедете в Москву, под кондиционеры уютных комнат своего посольства?
– Это решать не мне… Попросите, пожалуйста, следующего.
– Конечно! Ради вас – все что угодно.
Шепель вышел из салона.
– Чего ты там застрял? – спросил его Ким. – Соловьев и трех минут в пикапе не пробыл, а ты – почти пятнадцать.
Майор наклонился к боевому товарищу.
– Только тебе одному скажу, почему задержался. Но только уговор, Леня, – остальным молчок.
– Слово, – пообещал заинтригованный капитан Ким.
– Трахнул я миссис Крофт, Леня! Прямо на столике. Ну и яростная баба, скажу тебе! Вцепилась, еле оторвался. Видно, у нее как минимум месяц мужиков не было.
– Брешешь, Шепель!
– Хочешь, Леня, верь, хочешь, нет, это твое дело. Главное, молчи. А лучше – сам проверь.
– Как проверить?
– Этой миссис меня явно не хватило, да и продолжать мы не могли… Подкати к ней и узнаешь, сбрехал я или нет.
– Но как подкатить?
– Слушай внимательно старших по званию, тебе не надо ничего говорить. У Луизы, как сядет напротив, немного распахнется халат. Тебе достаточно погладить ее по коленке, слегка надавливая на чашечку. И все пойдет само собой. У нее колено, видимо, является эрогенной зоной. Я как коснулся, она вздрогнула, охнула, задышала возбужденно – и тут же халат с себя, а под ним ничего. Дальше рассказывать?
– Нет! У меня была одна такая же с возбуждаемыми коленями. Тронешь – и, считай, в постели…
– Давай, Ким, удачи тебе. И не опозорь звание российского офицера. Трахни так, чтобы надолго запомнила капитана русского спецназа. Понял?
Ким поднялся в салон, а Гарин спросил у Шепеля:
– Насчет чего ты инструктировал Кима?
– Рассказал, в чем заключается медосмотр.
– И в чем он заключается?
– Да так, ничего особенного. Померяет госпожа Крофт давление, пульс посчитает, легкие послушает, сердце, какую-то хрень на голову наденет, типа тюбетейки с проводком, соединенным с компьютером, а под конец поставит на четвереньки и засадит клизму. Но не такую, после которой сразу в туалет бежишь, а какую-то особенную, через час должно вынести.
– Клизму? Зачем клизму?
– А вот это, Витя, ты у нее сам спросишь, она на русском шпрехает лучше иного нашего… Ну, я пойду.
– На хрена клизму? – проговорил Гарин, провожая взглядом Шепеля.
Майор не успел дойти до казармы, как из пикапа выскочил Ким:
– Где Шепель?! Кто видел этого урода?!
– Ты чего орешь, Леня? – обернулся Михаил. – Тут я!
