Как только Колян вышел на поверхность, к дверям отсека, где должен был находиться Доронин, бросился Костя. Он сбил автоматом крепкий с виду запор, раскрыл дверь, осветив помещение фонарем. Бывшего командира увидел сразу. Тот лежал на деревянных носилках, покрытых кошмой. Такая же кошма служила ротному и подушкой и одеялом. Ослепленный лучом света, проснувшийся, а может, и не спавший Доронин закрыл единственной рукой глаза.
Костя воскликнул:
— Товарищ старший лейтенант, не волнуйтесь, это я, рядовой Ветров!
— Костя?! Ты?! Здесь?! А…
Константин поднял фонарь к потолку, помещение немного осветилось, Доронин опустил руку, с изумлением глядя на бывшего подчиненного, Ветров же продолжил за него:
— И Горшков здесь, и Гольдин!
— Но… но… как вы оказались на базе террористов?
— Вы еще спрашиваете, Александр Владимирович? Да разве мы могли остаться дома, узнав, что нашего ротного похитили духи?
Доронин, явно не ожидавший такого поворота событий, проговорил:
— Но как нашли этот секретный лагерь?
— Шах подсуетился.
— А где он?
— У Косых Ворот. Где-то в том районе. Мурза, ублюдок, назначил ему встречу, типа для того, чтобы завербовать в обмен на вас. Присутствия Горшкова затребовал. Ему и в центре России люди требуются. Короче, хотел Шаха на дешевый понт взять. Наш чечен подыграл Башаеву, прекрасно понимая, что Мурза думает лишь о том, чтобы отомстить за брата Теймураза, и согласился на встречу. Вот и убыл туда. Не думаю, что Башаев будет в восторге от этой встречи!
Доронин обтер лицо:
— Господи! Тут лежишь и смерти ждешь, а вокруг, оказывается, такие дела творятся.
Наверху прозвучали автоматные очереди.
Ветров сказал:
— Колян! Лупит духов! Надо и мне к нему! Так что давайте я перенесу вас в безопасное место. Правда, там Байзед плененный и два трупа его боевиков, но думаю, вас это не смутит.
Доронин сказал:
— Подожди, Костя! Чего мне там отсиживаться? Я ведь и одной рукой могу стрелять. Вынеси лучше на позицию, все одним стрелком больше будет!
— Да нет, товарищ старший лейтенант. Мы обещали вас живым домой доставить. Тем более и за Байзедом присмотреть нужно. Так что давайте в глубь блиндажа, а не на поверхность.
Ветров легко поднял почти невесомое тело офицера, перенес его в отсек коменданта. Отстегнул Байзеда, пришедшего в себя, приказав сесть в угол, ротного усадил на топчан, прислонив к стене. Вручил ему готовый к бою пистолет:
— Вы, Александр Владимирович, если казбек дернется, стреляйте без предупреждения.
— Я понял!
— Вот и хорошо! А я погнал к Горшкову!
— Давай! Спасибо вам, ребята!
Константину показалось, что голос ротного дрогнул и рукой старший лейтенант смахнул слезу, но… это могло действительно показаться Ветрову.
Через несколько секунд он прилег рядом с Горшковым.
Николай спросил:
— С Дорониным порядок?
— Порядок! Не ожидал нашего появления, по-моему, всплакнул.
— Всплакнешь тут! Так, пока тихо, пойду и я поздороваюсь с ротным, а то неудобно получается. Ты смотри во все стороны. Духи скоро оклемаются и попрут на блиндаж.
— Иди, иди! Я знаю, чего ждать и что делать!
Горшков скользнул в блиндаж, прошел в отсек Байзеда. Увидев Доронина, радостно сказал:
— Вот и я, а вы не ждали? Здравия желаю, Александр Владимирович!
— Здравствуй, Колян, здравствуй, дорогой! Кто бы мог предположить, что тот бой на высотах у Косых Ворот продолжится через столько лет?!
— Да, это точно. Но ничего! Нам не привыкать! Хотя тяжеловато придется. Акция началась раньше срока, а все из-за этих двух придурков, — Николай кивнул на трупы, — и скорее всего, нашего неуклюжего Гольдина. Духи, что лежат тут, заметили движение в лесу и приперлись к Байзеду. Пришлось валить и начинать операцию! Но ничего! Прорвемся, командир!
— Или… вместе ляжем в этом каземате! Вместе оно не страшно!
— О чем вы думаете, Александр Владимирович? Мало того, что вас жене и дочери доставить обещали, так мы еще и к своим вернуться слово дали. А мне домой по любому попасть надо. Только девушке одной предложение сделал, свадьбу решили сыграть. Разве я могу обмануть ее? А вы о смерти! Хрен им, духам, в рыло! Отобьемся!
Колян сам плохо верил в то, что его мизерной группе удастся продержаться не то чтобы почти три часа, а и минут сорок, патронов-то в обрез, но с командиром говорил убедительно. Дабы и его успокоить, и себя настроить на победный лад. Побеждает тот, кто верит в победу и не допускает даже мысли об ином исходе.
— Ладно! Вы тут побудьте пока в обществе Байзеда, а я пошел. Пора духам и штурм проводить!
— Удачи вам, Коля!
— Прорвемся, командир! Главное, мы снова вместе, и Шах знает о том, как складывается здесь обстановка, он что-нибудь придумает, дабы помочь нам.
Николай вернулся на позицию.
В лагере по-прежнему царила тишина. Смолк и раненый. То ли обезболили рану, то ли добили, чтобы по нервам не бил своими воплями. У бандитов это запросто!
Но Ветров предположил другое:
— Слушай, Коля, а может, бандюки в лес выходят?
— Зачем?
— Чтобы обойти лагерь и ударить по нам с тыла.
— Да? Ты так думаешь?
— А как еще объяснить их бездействие?
— В обстановку врубаются и ждут главного удара, наши действия приняв за отвлекающий маневр. И подумать духам есть о чем. Хотя бы о том, как это противник вдруг оказался в главном блиндаже их хорошо охраняемой территории.
Ветров произнес:
— Они догадаются о подземных ходах!
— Возможно! Но теряя время, а для нас главное что? Выиграть это самое время! Правда, слишком много его придется выигрывать! Но ничего не поделаешь! Короче, ты держи левый фланг и центр, я также центр и правый фланг, а тыл и лагерь в целом, сейчас…
Николай извлек рацию:
— Тропа-4, я — Высота! Слышишь меня?
Равиль ответил:
— Слышу! И видел, как ты начал акцию! Скажу, лихо сработал, пятерых, как минимум, завалил. Одного ранил, но его подельник ножичком по горлу, слишком сильно орал!
— Не пятерых, а семерых, двух, что пришли к Байзеду, не считал?
— Тоже стынут?
— Уже остыли! Но это мелочи! Главное впереди! Держаться нам предстоит как минимум два часа. Бандюки медлят, теряют время, это хорошо. Но если они попрут, мало нам не покажется.
Разведчик спокойно согласился:
