– Мне-то, Кожан, по ушам не езди! А то я не знаю тебя. Или, может, замажем на то, что соска ждет на хате? На штуку баксов? Я это быстро через бордель пробью. Ну? Замажем?
Кожанов притворно вздохнул:
– Не-е, не буду. Телка действительно осталась на хате.
– А не боишься, что она обшмонает ее для интереса и найдет оружие?
– Не найдет. Дома ничего такого не храню. Все, что нужно для работы, в записанном на соседа-алкаша гараже.
– А вот это правильно. Ну, ладно, ступай. Завтра у Степаныча определишься по подготовке акции, и начнем работу. Чего сидишь? Свободен, Кожан! Как птица!
Кожанов задумчиво проговорил:
– Я вот что думаю, Демьян. То, что Ачил связался с нами, базара нет, хорошо. Но это с одной стороны. А с другой, ты не просчитывал, а на хрена ему нужны все эти бессмысленные убийства? Ради тачек, бабок, брюликов? Так для этого убивать необязательно. Нужную хату можно и обнести. В городе по этой теме профессионалов хватает. А с депутатом вообще непонятка вырисовывается. Для чего ему смерть Ломакова?
Демьянов поморщился. Подобная мысль и ему не раз приходила в голову, но он гнал ее от себя так же, как и сейчас.
– Ну какая нам разница, Кожан, что на уме у Ачила? Он платит деньги? Платит. Хорошие деньги? Хорошие. Чего еще нужно?
– Все это так, Демьян, но кавказцы – народ коварный и безжалостный. Оставят ли они нас в покое, когда мы перестанем представлять для них интерес? Или замочат, как мы сейчас мочим клиентов по их заказам? Сами не превратимся в клиентов?
– Не думаю, что Ачил решит убрать всех нас. Слишком это сложно. Хотя по одному, по хатам, вполне возможно. Или вызвав куда-нибудь за город. Поэтому мы должны быть всегда начеку и держать нюх по ветру. Я тоже не вчера родился, и не пальцем деланный, и опыт имею, и кавказцев по зоне знаю – впрочем, как и ты, и Степаныч. Поймем, если Ачил задумает избавиться от нас, и опередим чеченов. Тем более Хасан практически все время живет в городе. Нам только не расслабляться и держаться стаей, тогда кавказские волки не страшны.
– Это ты верно сказал. И хорошо, что тоже не исключаешь вероятности подлянки со стороны Ачила.
– А ты думал, я лег под чеченов? Ни хрена. В городе мы хозяева, а они пусть у себя в горах свои порядки наводят. И Ачил понимает, что не с лохами связался. Если что, мы и огрызнуться можем. Так что и их кровушка прольется. Будь спокоен, Кожан, у меня все под контролем. Но держать контроль я смогу лишь только при условии полного вашего доверия и подчинения. А ты вот нарушил приказ, нажрался. Другие тоже, поди, гуляют?
– Может, и гуляют, если душа просит разгула. Но одно знаю точно: все находятся по хатам, и со всеми я могу связаться в любое время дня и ночи. С баб слезут, а на вызов ответят. И прибудут куда надо. Впрочем, завтра ты в этом убедишься.
Демьян хлопнул Кожанова по плечу:
– Ладно, все ништяк! Езжай, отдыхай. Такси можешь с городского телефона вызвать.
– Зачем? Поймаю тачку. Сейчас это не проблема. Пошел! До завтра, Демьян!
Демьянов проводил бригадира своей банды, закрыл за ним дверь и прошел на кухню, где любовница нарезала салат. Выпил сто граммов водки, закурил.
– Ты в порядке, дорогой? – спросила Верка.
– Конечно, дорогая, я всегда в порядке!
Его сотовый телефон издал сигнал получения SMS-сообщения. Демьянов включил мобильник, прочитал на дисплее: «Номер телефона студента —8-926… Днем работает, на ночь отключает».
Номер был простым, а Демьян обладал цепкой памятью. Он запомнил его, сохранив на всякий случай и сообщение. Бросив телефон в карман халата, хлопнул любовницу по заднице, спросив:
– Что жрать-то сегодня будем?
– Салаты! Под водочку самое то.
– Салаты твои – хрень поросячья. Мяса приготовь!
– Пожарить или потушить?
– Отбивные сделай.
– Хорошо!
Отвернувшись от Верки, пуская кольца дыма в сторону открытой форточки кухонного окна, Демьянов задумался. Было о чем подумать.
Вторник, 19 августа.
«Форд» Демьянова встал в знакомом переулке без десяти минут десять. Посмотрев на часы, главарь банды вызвал по сотовому телефону Кожанова. Тот ответил незамедлительно, абсолютно трезвым, бодрым голосом:
– Да, шеф!
– Все наши собрались?
– Да! Только что подошел Гусь.
– Степаныч?
– Во дворе копается, заодно смотрит за улицей.
– Соседка?
– Приболела, на рынок не поехала, потому и Степаныч дома.
– Вокруг все спокойно?
– Спокойно!
– Мужики трезвые?
– Как я!
– Хорошо, ждите, я иду.
– А ты уже подъехал?
– Раз сказал, иду, значит, что?
– Значит, подъехал!
– Так какого хрена задаешь идиотские вопросы? Отбой!
Демьянов взглянул на помощника:
– Ты тут иногда прогуливайся, если кто из местных подойдет, что сказать знаешь.
– Знаю!
– Давай, я пошел!
– Угу. Надолго задержишься?
– А это как карта ляжет.
Кузнеченко закурил, пуская дым в открытое окно внедорожника, Демьянов вышел на улицу, прошел переулком до дороги, через кусты спустился в овраг, перепрыгнул воняющий мертвечиной темный ручей, поднялся к калитке задней части забора усадьбы Коробко. Здесь остановился, осмотрелся. Он и сам вряд ли мог объяснить, зачем все это делает, но осмотрелся. Ничего и никого подозрительного не заметил. Вошел в густой, заросший и одичавший со временем сад, прошел к задней дверке старого, но большого и еще достаточно крепкого дома.
В горнице у стола по лавкам сидели все его люди: Кожан, Окунь, Гусь и Лысый. Они что-то оживленно, но тихо обсуждали – наверное, то, как весело провели прошедшие сутки. Кстати, только сегодня утром соседи по коттеджному поселку нашли трупы Голубевых. Об этом в восемь утра Демьяну сообщил Хасан. А тот узнал об обнаружении от человека Ачила в областном УВД, майора Школярова. Хасан также передал, что прибывшая на место преступления следственно-оперативная группа при первичном осмотре никаких следов убийц не нашла. Это улучшило настроение Демьяна. Если менты с ходу не взяли след, то теперь и подавно не возьмут. Будут рыть по другим каналам. Но будут. Это преступление не замнешь. Хотя вполне тоже могут подставить какого-нибудь тронутого бомжа со свалки.
При виде главаря бандиты замолчали. Демьян прошел к стулу у торца стола, поздоровался с подельниками:
– Привет всем! Как отдохнули, бродяги?
Гусин изобразил похотливую улыбку:
