– Не знаю, Андрюха. Как бы самих себя не переиграть.
– Да возьмем мы их по-любому. Вопрос, какой ценой. В «вертушке» Каменев разберется с Умаром, а вот Халиф может убить девчонку. Она же и жизни-то настоящей не видела. Не успела вырасти, так сразу в постель к Кериму попала.
– Таковы местные обычаи.
– Да хрень все эти обычаи. Люди должны по любви жить друг с другом, а не по обычаям или традициям.
– Согласен, но здесь живут по обычаям.
– Ладно!
Дрозденко подозвал Чернова:
– Юра, выйди через окно кабинета к забору. Оттуда будет видна корма «Тойоты». Если Халиф допустит ошибку и попытается что-нибудь бросить в багажник, убей его на месте. Использует девчонку, пропусти.
– Понял!
Андрей повернулся к Бурмистрову.
– Ну а ты через ночную оптику внимательно присмотрись к одеянию женщины. Не надел ли на нее Халиф пояс шахида. Девчонка хрупкая, пояс должен быть заметен.
– Есть, командир!
Бурмистров занял позицию на краю веранды. Дрозденко вышел к двери. Крикнул:
– Хали-иф!
Бандит ответил:
– Ну? Вздрючило тебя начальство?
– Не без этого. А посему наши условия изменились.
– Что значит изменились? Я выпустил всех заложников.
– Да, но двух женщин продолжаешь удерживать.
– Они гарантия моей безопасности.
– На этапе перехода на борт вертолета – да. И с этим никто не спорит. Но, как только окажешься на борту «Ми-8», ты должен будешь отпустить женщин. Гарантией безопасности станут пилоты вертолета.
– Алиса полетит со мной. Это моя женщина, моя жена.
– И давно ты на ней женился?
– Не твое дело!
– Ты сам-то подумал, что сказал? Если Алиса твоя жена, то, значит, она не заложница, а сообщница. Такая же террористка, как и ты. В этом случае какой нам смысл продолжать с тобой переговоры?
Халиф понял, что допустил ошибку.
– Ладно, твоя взяла. Я отпущу женщин, как только окажусь на борту вертолета.
– Вот это другой разговор. Но учти, если не отпустишь заложниц, то вертолет не взлетит. И на летчиков давить бесполезно. Объясняю, почему. «Ми-8», что стоит у высоты, оборудован не только аппаратурой, позволяющей летать в ночное время и в условиях высокогорья, но и системой управления с земли. Так что пилоты при всем своем желании не смогут поднять машину. Блокада будет отключена оператором, как только заложницы окажутся в безопасном месте.
Халиф закричал:
– Ты чего мне мозги пудришь, капитан? Какая блокада, какой оператор?
– Успокойся, Халиф! Выполняй условия, и мы дадим тебе улететь.
– Ты блефуешь!
– Мы не в карты играем. Но и это еще не все! Вертолет доставит вас в любой указанный тобой район, но на территории России.
– Мне не нужна ваша дерьмовая Россия!
– Тогда придется дождаться утра.
– В чем дело? Что за игру ты ведешь?
– Никакой игры. Мы выпустили бы вас хоть в космос, но войска ПВО не пропустят вертолет через границу. Они просто собьют вас. Это не в ваших и не в наших интересах. Гибели экипажа мы допустить не можем.
– Вы не в состоянии договориться с пэвэошниками?
– В состоянии, но данный вопрос решается на самом высоком уровне. И он будет решен, но не ранее 10–11 часов. Так что либо сидите в «вертушке» и ждите решения Москвы, либо выбирайте район на территории России. Кавказ большой. А пилоты, повторяю, высадят вас в любом указанном месте. И последнее: очень не советую после высадки убивать летчиков. Если с ними что-то случится, наше руководство поднимет все силы, дабы найти вас. Вас найдут, рано ли, поздно, в России или на каком-нибудь затерянном в океане острове, но найдут обязательно. И уничтожат.
– Как будто вы не станете искать нас, если мы отпустим летчиков.
– Станем. Ровно через два часа после начала отхода. Но какое-то время. Постоянно гоняться за вами нет смысла. Останетесь в России – все одно попадетесь, уйдете за «бугор» – да и хрен с вами. Не те вы фигуры, чтобы ловить вас за границей. Но это в случае, если летчики благополучно вернутся на базу. Теперь все! Можешь выходить и следовать к вертолету! Или остаться в доме, до решения вопроса о выпуске вас за пределы России.
Халиф крикнул:
– Я выхожу! На борту решим, что делать!
– Давай! Возникнут вопросы, связывайся со мной через бортовую радиостанцию. Она настроена на мою рацию. Позывной – Дрозд.
Бандит не ответил. Через три минуты он, прикрываясь хрупкой девушкой, вышел во двор. По-звериному быстро осмотрелся и двинулся к «Тойоте». Заложница несла на руках сверток. Заметив это, Дрозденко крикнул:
– Халиф!
Боевик, прижав к себе женщину, остановился, повернулся к веранде, в дверях которой стоял капитан.
– Что за сверток у заложницы?
Халиф ответил:
– Ребенок!
– Откуда он взялся, если ты отпустил всех заложников, включая детей?
– Это ребенок Алисы! Она не захотела отдать его в чужие руки.
– У Алисы ребенок? Но она же недавно стала женой покойного Керима?
– Недавно, но поимел он девчонку давно. И вообще какая тебе разница, чей это ребенок?
– Я хочу, чтобы женщина подтвердила твои слова.
– Она не говорит по-русски. И потом, неужели ты думаешь, что Алиса сказала бы тебе то, что и должна сказать?
– Понятно! Проваливай!
Халиф усадил женщину с ребенком на заднее сиденье, сам сел за руль, завел двигатель и медленно вывел «Тойоту» на улицу. Свернув налево, направился к северной окраине аула.
Дрозденко тут же вызвал на связь командира группы:
– Первый! Ответь Третьему!
– Первый на связи!
– Время 1.23. Халиф с заложницей, у которой на руках ребенок, начал движение к восточной высоте.
– Что еще за ребенок?
– А черт его знает. Сказал, что Алисы!
– Этой пятнадцатилетней девочки?
– Да!.. Одну минуту, командир. Четвертый что-то хочет сказать!
Дрозденко передал рацию Бурмистрову:
– Первый! Я смотрел через оптику на девчонку, ну и, естественно, на сверток, что она несла на руках.
– Ну и что?
– В свертке не ребенок!
– А что?
– Не знаю, но не ребенок точно!
Соловьев проговорил:
– Гранатомет! «Муха»! Похоже, мы оказались правы, и Халиф собирается подорвать вертолет, рванув в Кентумское ущелье! Впрочем, это не важно. Волков уже ждет «Тойоту».
