— Ну не могла же я прыгать от восторга, что наконец-то получила полную свободу и что мне больше не надо ни перед кем играть, ни перед кем отчитываться. Погиб боевой офицер, достойный муж, ну и черт с ним. Надоел в последнее время своими придирками, как собака.
— Ты жестока, Ирина!
— Вся наша жизнь жестока, дорогой. Но может, хватит болтать?
— Да, начнем, пожалуй!
От этого разговора ярость затмила разум Макарова, но он с огромным трудом сдержал себя. Ему еще Коршуна валить. Вот там, в бане, он поговорит с супругой!
Скрипя зубами, Макаров смотрел на то, чем занимается та, которую он когда-то любил, которой доверял, к которой стремился из командировок. Но вскоре не выдержал — отвернулся.
А когда вновь взглянул на пляж, увидел, что голая Ирина уже умывалась, а мэр, раскинув руки, развалился на песке, закурив длинную, тонкую сигарету. Умывшись, Ирина быстро оделась, чмокнула любовника в лоб:
— Пока, дорогой, я к Витюше! А ты искупайся. В озере, не в бассейне. Природа, простор, естество.
Приподнявшись, мэр города хлопнул любовницу по заду:
— Давай, ублажай Коршуна. Он в долгу не останется.
— А ты?
— Ну и я! В следующий раз жди сюрприза!
— Да? И какого?
— Что ж это будет за сюрприз, если сказать, что он собой представляет?
— Учти, дорогой, я на дешевки не размениваюсь!
— Знаю! Сюрприз приятно удивит тебя!
— Я тоже постараюсь здесь на песочке.
— Давай! Беги, а то Коршун уже заждался.
— Нет, мы еще посидим с ним перед тем, как до утра закрыться в бане!
— Что ж, приятной вам ночи!
Ирина через кусты, в каком-то метре от Макарова проскочила на поляну. Капитан при желании мог легко поймать жену и опять сдержался. Сейчас его цель — Бериллов, а до Ирины еще дойдет очередь. Макаров извлек пистолет, снял его с предохранителя, опустил на лицо маску, вышел из кустов в тот момент, когда мэр, отбросив окурок, встал возле воды. Он не слышал появления спецназовца, поэтому вздрогнул, когда сзади кто-то неожиданно сказал:
— Хорошо развлеклись, господин мэр, не так ли?
Бериллов резко обернулся. Было заметно, как побледнел всемогущий глава городской администрации, увидев человека в черном костюме и маске, державшего в правой, облаченной в перчатку руке пистолет с глушителем.
Он хотел было открыть рот, но Макаров предупредил:
— Пискнешь, сука, яйца прострелю, а это очень больно.
Бериллов тихо, дрожа всем телом, несмотря на теплую погоду, спросил:
— Кто вы? Что вам нужно? Денег?
— Спрашиваешь, кто я? Тот, кого вы, мрази, унизили, отправили погибать ради собственного удовольствия. Я — твоя смерть, Бериллов!
— Но… но… подождите! Я никого не унижал, никого никуда не посылал. Я никому не сделал ничего плохого.
— Не считая того, что, пользуясь властью, думал лишь о собственном благополучии. Такие, как ты, не должны жить.
Поняв, что неизвестный сейчас выстрелит, Бериллов попытался закричать. Но пуля, попавшая в лоб и сбросившая тело мэра в воду, пресекла эту попытку.
Выстрелив, Макаров осмотрелся. Никого на пляже не было. Видимо, гости знали, чем в это время здесь занимается хозяин усадьбы. Вставив пистолет в специальный карман, подняв маску, капитан за ноги вытащил из воды еще дергавшееся в предсмертных судорогах тело бывшего уже мэра Новоильинска и затащил в кусты. Туда же забросил и его одежду. Прошел к забору. Определив, что пространство до бани охраной не контролируется, прошмыгнул в «теремок», заняв позицию ожидания в предбаннике. Оттуда вновь вызвал Моллаева:
— Вахид! С первым клиентом все! Нахожусь в бане, жду от тебя сигнала!
— Принял. Извини, больше не могу разговаривать. Старая шлюха прет ко мне.
— Отвяжись от нее, отбой!
Отключив телефон, капитан присел на скамейку. Подумал о себе в третьем лице:
«Вот и все. Он перешагнул ту грань, которая поставила его вне закона. Он стал преступником, убийцей. Но он отомстил пока еще только одному подонку. Отомстит и другому, а судить его на небесах будут. Там решат, насколько велика его вина, и вынесут справедливый приговор. Только там, если это „там“, конечно, существует». Макаров не испытывал ни малейшего удовлетворения от убийства любовника жены. Ему было обидно. Обидно, что жена, его Ирина, могла так подло с ним поступить. Перед глазами стояла развратная случка бывшей теперь супруги и мэра. И только заставив себя вспомнить Галину, капитан успокоился. Образ женщины, которую он, сейчас уж не имело смысла отрицать очевидное, полюбил, наполнил теплом его исковерканную, замершую душу. Макаров машинально достал пачку сигарет, но вовремя очнулся. Курить в бане было нельзя. И выйти на улицу тоже. Ему вновь предстояло ждать.
Ожидание затянулось. Только в 1.20 его сотовый телефон провибрировал сигналом вызова.
Капитан ответил, как обычно, кратко:
— Да?
— Не уснул там, в бане?
— Тебе не с кем поговорить у мангала?
— Если бы. А старая шлюха подходила. Видно, занимает какую-то большую должность или имеет солидный бизнес, потому как, не церемонясь, не интересуясь, как я отреагирую на ее слова, буквально приказала: абрек, сегодня ты будешь спать со мной! В три часа чтобы был в спальне второго этажа, охрану предупрежу. И готовься до утра ублажать голодную женщину, которая еще ни разу не спала с горцем. Приказала, сука, и отвалила к столу!
— А что ж ее телок?
— Она его куда-то отправила. Может, тачку охранять. А может, готовить ей спальню. Хрен их поймешь.
— Это все, о чем ты хотел мне сообщить?
— Нет! Коршун базарит о чем-то с местным банкиром, Ирина твоя ждет у дерева рядом с тропой, ведущей к бане. Скоро сладкая парочка придет к тебе!
— Понял! Как отработаю Коршуна, отзвонюсь.
— Принял!
— Работаем!
— Работаем, капитан! Отбой!
Макаров прошел в тамбур, откуда мог видеть участок тропы, ведущей к бане.
Моллаев еще раз вышел на связь. На этот раз в 1.27:
— Капитан! Твои пошли!
— Принял! Жди обратного вызова и будь на стреме!
— Понял! Жаль, не увижу, как ты завалишь полкана.
— Я тебе потом все подробно расскажу! До связи!
— До связи!
Увидев приближающихся в обнимку командира полка и супругу в одеянии бульварной шлюхи, Макаров извлек из кармана пистолет, опустил маску, отошел через предбанник в комнату. Там, оставив дверь приоткрытой, замер в ожидании появления «дорогих» гостей.
