— Выдвигай группу на обозначенную позицию!
— Есть!
Гурадзе вложил радиостанцию в чехол. Теперь ему оставалось одно — ждать и надеяться, что боевики все сделают так, как надо. Слабоватая надежда. Для выполнения поставленной задачи нужны профи более высокого уровня, чем те, которых он имеет в своем отряде. Бойцов Гурадзе профессионалами можно назвать лишь с большой натяжкой. Но, в любом случае, главное, что сам Макаров окажется у него в руках. А вот Дмитрию, несмотря на весь его профессионализм, от захвата не уйти.
Череп прислонился к высокой сосне. Рядом застыли, ожидая приказания командира, два боевика.
18.25. Рация Гурадзе издала сигнал вызова.
Главарь банды ответил:
— На связи!
— Алхваз! Это полковник!
— Слушаю вас!
— Докладываю, только что в сектор газовой ловушки вошел передовой дозор спецназа.
— Их четверо?
— Так точно!
— В каком порядке идут?
— Впереди — сапер, у него специальные штыри для обнаружения растяжек и портативный лазерный миноискатель. За ним следует, по всей видимости, старший дозора, и далее двое бойцов-стрелков. Они внимательно осматривают склоны. Минуту. Дозор остановился. Старший что-то говорит по рации!
— Черт! Спецы не могли обнаружить шланги от баллонов?
— Нет! Скорей всего, старший дозора сообщает командиру группы об изменении рельефа и размеров оврага. Так! Сеанс связи между дозором и основной группой закончен, дозор продолжил движение.
— Как только он выйдет из опасной зоны, пускай газ. Основная группа будет у тебя минут через пять-шесть!
— Этого хватит, я все понял, выполняю!
— Давай, полковник, от тебя сейчас зависит исход всей акции. До связи!
— До связи!
Гурадзе переключился на командира группы, находящейся на левом от оврага со стороны аула фланге:
— Рустам! Алхваз!
— Слушаю, командир!
— Как обстановка на твоем фланге?
— Нормально!
— Русского разведчика видишь?
— Конечно! Мы уже минуты две ведем его.
— Как он?
— Идет профессионально, используя растительность, готов отреагировать на любое проявление угрозы.
— Как думаешь брать его?
— Сам возьму. Он пацан еще, хотя заметно, что опыт боевых действий имеет.
— А справишься один?
— Справлюсь.
— Ну что ж, уверенность это хорошо, самоуверенность плохо. Я бы не стал рисковать. Возьми с собой напарника, чтобы прикрыл в случае чего.
— Да я…
Гурадзе оборвал одного из своих командиров:
— Это приказ, Рустам, и он не обсуждается!
— Понял!
— Нейтрализация дозорного по моему приказу!
— Принял!
— До связи!
— Отбой!
Череп переключился на командира группы, укрывавшейся на противоположной стороне оврага:
— Шамсет! Алхваз!
— Да, командир?
— Как у тебя дела?
— Пока все идет по плану. Фланговый дозорный русских под контролем. Группа захвата ждет приказа.
— Хорошо! А вот Рустам решил лично взять своего дозорного.
— Он никогда не отличался особым умом. Да, Рустам храбр, коварен, жесток, но он сначала делает, потом думает. Извини, будь Рустам на твоем месте, то отряд был бы обречен на гибель.
— Возможно, но не будем его обсуждать. Жди приказа на захват дозорного, он поступит совсем скоро.
— Жду!
— До связи!
— До связи, командир!
Выйдя в сектор, где овраг сужался, сержант Крылов остановил дозор. Отдав команду подчиненным на повышенный контроль над склонами, вызвал командира группы:
— Первый! Я — Третий!
Макаров ответил тут же:
— Первый на связи! Что у тебя?
— Вышли на участок, где овраг сужается метров до пятнадцати. Склоны здесь представляют собой обрывы, растительность отсутствует. Идеальное место для засады.
— Фланговые дозоры ничего подозрительного не видят.
— Ну, может, и нет тут боевиков, но место для засады — лучше не придумаешь.
— Весь лес, Вова, пригоден для организации засады.
— Вас понял! Продолжаю движение!
— Дальше овраг так же узок и открыт?
— Нет! Дальше вижу кусты.
— Продолжай движение! Отбой!
— Отбой!
Крылов приказал подчиненным:
— В том же построении, вперед марш!
Передовой дозор пошел дальше к кустам, выходя неведомо для себя из сектора газовой ловушки и приближаясь к боевикам, которые уже взяли под контроль четверых молодых парней, о чем разведчики Пруса доложили командиру своей группы.
Прус передал информацию Гурадзе.
Тот взглянул на часы:
— Еще несколько минут!
Он резко выдохнул из легких воздух, извлек из чехла радиостанцию, замер, ожидая доклада Семенова. И тот вышел на связь.
— Командир! Это полковник!
— Да? Слушаю тебя!
— Основная группа из трех человек, включая капитана, вошла в сектор поражения газом. Концентрация «У-2У» в норме. Так, есть воздействие газа! Макаров уже ничего не сможет предпринять. Еще несколько секунд, и он уснет вместе с двумя сопровождающими его бойцами.
— Отлично!
Гурадзе вызвал на связь одновременно всех своих командиров:
— Внимание всем! Рустам, Шамсет, приступить к нейтрализации фланговых дозорных, Гунаев, обеспечь захват бойцов тылового сопровождения противника! Прус! Атакуй передовой дозор!
Войдя в сектор, где овраг сужался, последнее, что ясно определил Макаров, это слабый свист, словно где-то на склоне шипит змея. Он поднял голову, и земля качнулась под ним. Капитан перевел взгляд на пулеметчика и санинструктора, но увидел не двух, а четверых солдат, которые начали перевоплощаться в бесформенные существа. Руки выпустили автомат, в глазах вспыхнула молния, и Макаров ощутил, что падает в пропасть. Пораженные сильнодействующим усыпляющим газом, который был разработан для обезвреживания террористов, спецназовцы во главе с командиром группы рухнули на землю. А газ, сделав свое дело, стал подниматься над оврагом, постепенно растворяясь в воздухе.
Не зря предупреждал Гурадзе своего подчиненного Рустама о губительности недооценки противника. Боевик, решивший взять российского спецназовца, следовавшего по восточной стороне леса, допустил ошибку, напрямую связанную с излишним проявлением самоуверенности. Рустам решил броском сблизиться с дозорным и вступить с ним в рукопашный бой, исход которого в свою пользу боевик не подвергал никакому сомнению. Но Михайлов, чутко отслеживавший ситуацию, отреагировал на бросок бандита. И, не размышляя, открыл огонь по внезапно объявившемуся вооруженному бандиту. Длинная автоматная очередь взорвала тишину спокойного до этого леса, заставив главаря банды вздрогнуть и крикнуть:
