— Так точно, если верить данным господина Коршунова.
— Им можно верить. Что ж, маршрут выбран правильно. Исходя из принципа — идти к цели самым простым и коротким путем. Противник, как правило, рассматривает варианты подхода врага оттуда, откуда это сделать наиболее сложно. Обратное логическое решение. А спецы выбирают тот путь, который воспринимается менее вероятным, так как легко просчитывается и при необходимости легко может быть заблокирован противником. Но, как правило, неприятель, перекрывая сложные направления, на простые оставляет заслон, который без проблем пробивается спецназовцами. Знакомая тактика. Сколько раз мы ее использовали, и ни разу она не давала сбоя. Но ладно. Теперь твоя очередь, Валентин Андреевич, показать место, где наиболее удобно устроить ловушку подразделению Макарова.
Семенов ответил:
— Для этого нам надо пройти еще метров пятьдесят на юг.
— Это, получается, ставим засаду посреди «зеленки»?
— Получается, так, а что в этом особенного?
— Ничего! Веди, полковник!
Спустя десять минут боевики вышли к месту, где овраг сужался, склоны преображались в обрывы, кустарник редел.
— Вот это место.
Гурадзе мгновенно оценил все преимущества данного участка:
— Да, место неплохое. Но Макаров здесь обязательно вышлет в лес фланговые дозоры. Он не поведет группу в этот естественный «мешок», где ее легко расстрелять сверху.
Семенов согласно кивнул головой:
— Да! Капитан здесь обязательно пошлет наверх фланговые дозоры, впрочем, не исключено, что он выставит их и при втягивании группы в начало оврага.
— Использует фланги на протяжении всего прохода через «зеленку»?
— Так точно!
— Возможно! Значит, поступаем следующим образом…
Гурадзе инструктировал подчиненных около пятнадцати минут, указывая руками то на север, то на юг, то на овраг, то на ближайшие кусты…
— Таким образом, мы сумеем накрыть группу Макарова. Дозорных снимаем в щадящем режиме. Основной личный состав обрабатываем усыпляющим газом «У-2У». И до того, как нейтрализуем дозоры.
Гунаев спросил:
— Мы можем и без газа обезвредить группу русского спецназа.
Гурадзе взглянул на помощника:
— Конечно, можем, дорогой Аслан, но лишь после интенсивного, кровопролитного боя. Спецназовцы, поняв, что попали в засаду, лапы не поднимут, это не наши наемники. Они будут биться до конца, до последнего патрона. А кончатся патроны, начнут рвать себя гранатами. Впрочем, еще неизвестно, чем закончится столкновение со спецназом.
Гунаев спросил:
— Что вы имеете в виду?
— То, что воевать со спецназом сложно. И я сказал, бой мне не нужен, а его не избежать, если русские поймут, что попали в засаду.
— Я не об этом хотел спросить.
— О чем же?
— Почему вы сказали, что еще неизвестно, чем закончится столкновение со спецназом? По-моему, русские будут обречены, если мы, сняв дозоры, окружим их. Ведь командир вражеской группы не будет знать о том, что его дозорные нейтрализованы?!
— Ты заблуждаешься, Аслан! Мне не хотелось бы тратить время, но я тебе кое-что объясню, на будущее. Запомни. Дозорные поддерживают связь с командиром не только при помощи обычных или других каких-либо станций. Спецназовцы имеют при себе устройства, считывающие пульс каждого бойца. Всем использовать данные устройства не имеет смысла, а вот дозорные их включают обязательно. Ну и, естественно, командир. Устройства преобразуют удары пульса в импульсные сигналы, поступающие на прибор командира. Пока сигналы идут, командир знает, что дозорные живы, а если живы, то все в порядке. Но как только эти сигналы прекращаются, офицер тут же узнает о ликвидации дозора. И немедленно принимает соответствующие меры. Либо организует оборону, используя ландшафт местности, либо, если возможно, выводит группу из опасного сектора. Но уводит ее недалеко. Ровно туда, откуда будет иметь возможность нанести свой удар по противнику. И часто засады на подразделения спецназа не только не уничтожали противника, а сами погибали. Сила спецназа в его отменной подготовке, опыте ведения боевых действий, непредсказуемости и нелогичности принимаемых решений в условиях постоянно меняющейся обстановки. Вот так-то, Аслан!
Гунаев ответил:
— Я все понял, командир!
— Добавлю, поэтому я и приказал нейтрализовать дозорных после того, как мы обработаем газом основную группу. И мы не напрасно тащили на себе баллоны. Газ сделает то, что мы сделать не в состоянии, при всем своем желании и численном превосходстве над противником. Ясно, Аслан?
— Так точно, командир!
— Ну и ладно. Теперь к делу!
Боевики направились обратно к разрушенному аулу. По пути рация Гурадзе издала сигнал вызова.
Главарь банды ответил:
— Слушаю!
— Это Селим, наблюдатель за высотой 138,4.
— Говори, Селим.
— Докладываю! В 10.10 в небе над «зеленкой» появились два «Ми-8». Один вертолет отошел к перевалу, другой приземлился на ровную площадку у высоты. Из второй «вертушки» десантировалась группа численностью одиннадцать человек. Высадив десантников, вертолет поднялся в воздух и пошел вслед за первой «вертушкой» на северо-восток.
— А десантники?
— Они сразу вошли в балку у леса.
— Ты сейчас видишь их?
— Нет! Но если русские идут к Гули-Чу, я могу обойти «зеленку» и выйти к Южному перевалу. Туда, где наиболее удобно пройти его.
Недолго подумав, Гурадзе ответил:
— Нет, Селим! Никакого преследования русских. Это слишком опасно. Стоит спецам обнаружить тебя, как вся игра может пойти по непредвиденному сценарию. А спецы тебя обнаружат. Поэтому жди наступления полудня, после чего уходи на восток. Километрах в пяти от высоты преодолеешь перевал и через плато вернешься к аулу.
— Но это какой крюк делать?
Главарь банды повысил голос:
— Ты не понял приказа, Селим?
— Нет, нет, господин, я все понял. Выполняю!
— Выполняй! И смотри, никакой самодеятельности! Сорвешь операцию, умирать будешь мучительно и долго!
— Я все понял, командир! Никакой самодеятельности! Слушаюсь!
— Отбой!
Отключив рацию, Гурадзе остановил Семенова и Гунаева. Обратился к полковнику:
— Достань карту, Валентин Андреевич.
— Что, прилетел наш доблестный спецназ?
— Прилетел!
Бывший полковник Советской армии открыл планшет, достал карту, разложил ее на траве рядом с тропой. Боевики опустились на корточки.
Гурадзе обломком сухой ветки указал:
