– Он сосед и давнишний знакомый моей матери. Я могу сделать так, чтобы он не приходил, но тогда придется кое-что объяснить ему. И еще, у меня нет никакой гарантии, что вы не уберете меня с женой сразу после того, как я подпишу нужные вам бумаги. Поэтому, предполагая, что вы в любом случае сможете прижать меня, подстраховался. И если завтра я с женой не вернусь домой, то областной прокурор через надежного человека получит информацию о наших с вами взаимоотношениях. Не думаю, что это в ваших интересах.
Хромой буркнул:
– До завтра!
И отключил телефон.
Бросил трубку и Тимохин. Он повернулся к Михайлову:
– Завтра в 10.00 на стоянке такси у автовокзала. Подобрать должен человек, которого я узнаю. Значит, знаю. Хромой обещал не причинить вреда Татьяне, если я сделаю все, как нужно им!
– Они ей ничего не сделают. Насчет прокурора ты все сказал правильно. Теперь на ликвидацию вас бандиты не пойдут. Думаю, они не пошли бы на мокруху и без предупреждения, но страховка не помешает.
Александр кивнул:
– Если Мирза не расколет блеф!
– Неважно. Стопроцентной гарантии, что ты не блефуешь, у него все равно не будет. Так, а что Хромой обо мне вякнул?
– Бандюкам не нравится, что мы последнее время находимся вместе! Я ответил…
Михайлов не дал договорить Тимохину:
– Слышал, что ты ответил. Правильно сказал.
– И что теперь, мучиться до завтрашнего утра?
– Другого выхода нет! Хочешь, выпьем. Я схожу в магазин?
– Нет! От водки только хуже будет.
– Тогда давай в шахматы играть!
– Да какие, к черту, шахматы, Михалыч? Я сейчас пешку от ладьи не отличу.
Капитан положил руку на плечо Тимохина:
– Как бы ты ни дергался, Саня, а до утра все одно ждать придется. Постарайся успокоиться.
– Легко сказать, успокоиться, когда Таня, моя Таня у бандитов.
– Что ж, Саня, делать, раз так получилось. Опередили нас бандюки, опередили. Но кто мог предположить, что Татьяна выйдет из дому? Сто против одного, этого и бандиты не просчитывали.
– Не просчитывали? А целой бригадой оказались возле дома, заблокировав даже магазин? Нет, они каким-то образом планировали выманить Таню, а та сама вышла. Но как они хотели заставить ее покинуть квартиру?
Михайлов прикурил сигарету:
– Это, Саня, мы с тобой если и узнаем, то не сейчас.
Время потянулось медленно. Александру удалось успокоить Олю и убедить мать в том, что она ни в чем не виновата. Михайлов ушел к себе домой. Тимохин до часу ночи просидел на кухне, выкурив две пачки сигарет. Чувство опасности не проходило. Угроза жизни могла проявиться после подписания им нужных Мирзе документов. И Александр мысленно прорабатывал варианты вероятных на завтра действий противника. Он рассматривал практически все варианты возможного развития ситуации, где ему предстоит столкнуться с бандитами. И это было слабым звеном в его расчетах, которые не имели теоретически логического завершения.
21.00. Расселенный дом содержания заложницей жены Тимохина, Татьяны
Выспавшись, Колунин сполоснул физиономию водой из бутылки с минералкой и потянулся.
Неожиданно зазвонил телефон Пузырева. Тот ответил:
– Да? …Понял.
Отключил мобильник, поднялся, объяснив подельнику:
– Рудик прикатил.
Пузырев открыл двери. Рудик с порога спросил:
– Ну как дела, братва?
– Да все нормально, – ответил Пузырев. – А ты чего явился? Новая указаловка от Багра поступила?
– Нет! Просто мне велено проверять вас!
Голос подал Колунин:
– Не понял? Багор че, не доверяет нам?
– Страхуется. Но и мне не в кайф кататься сюда. Короче, утром скажите, что приезжал сейчас, потом еще раза два – в час и три.
– Базара нет!
– Бабу кормили?
– Только собираемся!
– Кормите, а я поехал.
Рудик вышел.
Колунин сплюнул:
– Ну чего ты расселся? Готовь жратву, отнесу этой стерве. Опосля кайфовать начнем! Больше ночью нас никто не потревожит.
– А перегар учуют?
– Не учуют. Апельсиновыми корками зажрем. Да и леденцы у меня есть!
– Ну тогда ладно. А че бабе-то положить?
– Сделай пару бутербродов, с нее хватит.
– А воды?
– Минералку, которой умылся, отнеси! Давай, подсуетись, я пока отойду отлить.
В 21.30 Колунин вошел в бункер.
Татьяна при виде бандита отодвинулась на край кровати. Платье на мгновенье задралось, но и этого хватило, чтобы Колун увидел точеные ноги Татьяны и ее черные кружевные трусики, что возбудило бандита. Но он не показал вида, лишь сглотнул вдруг заполнившую рот слюну.
– Чего боишься?
– Что вам надо?
– Не видишь, дура, жрать тебе принес!
– Я не хочу!
– Это меня не касается.
Поставил на стол железную миску с бутербродами и полбутылки минералки. Подумал: а девочка хороша. Отыметь бы ее! Но сказано, не трогать. Может, по доброй воле отдастся? Хотя нет, не отдастся. Сука.
– Ты давай, херней не майся, жри! Завтрака не будет!
Татьяна произнесла:
– Мне ничего не надо!
– А тебя никто и не спрашивает. Через час зайду, не сожрешь бутерброды, я тебе их силком в пасть затолкаю. Так что не выпендривайся! Не надо. Не советую злить меня. Злым могу и больно сделать.
– Хозяев своих не боишься?
Колунин вплотную подошел к Татьяне:
– Я никого никогда не боялся. И не боюсь. Запомни это. Жри! Зайду через час!
Колун вышел, закрыв на засов дверь. Бандиты сели за стол.
Колунин достал первую бутылку водки и две банки пива. Скрутил крышку, разлил спиртное по стаканам.
– Ну, что, Ванюша, за здоровье?
– Давай! Без здоровья никакие деньги не нужны.
Бандиты выпили, плотно закусили, закурили. Выпили по второй, приложились к пиву. Пузырев заметно захмелел. Он был слаб на пьянку и об этом был осведомлен Колунин, который уже знал, ЧТО сделает, когда подельник отрубится.
Пузырь прилег на постель и тут же захрапел.
Допив бутылку и открыв вторую, Колунин закурил. Он вспомнил обнаженные ноги Татьяны и мелькнувшие черные кружевные трусики. Он почувствовал желание. Тем более женщина находилась рядом, и никто не мешал Колуну сделать с ней все, что пожелает. О запрете Рудика пальцем не касаться жены Тимохина Колунин не думал. Дикое желание овладеть беззащитной женщиной лишило бандита способности адекватно оценивать ситуацию. Сейчас он хотел одного: изнасиловать такую близкую и доступную женщину.
