Но за столько лет так и не родился сын, Макетатон умерла, а пер-аа взял себе другую. И не важно, достойна или нет Кийе заменить Нефертити, главное, что муж предпочел ей соперницу!
Столько потерь… Умерли Макетатон, Тиу, Бакетамон, Тийе, Мутноджемет… постепенно слеп и стал невыносимым пер-аа… Потом всплеск счастья со Семнехкаре, но это счастье за счет несчастья Меритатон, а потому не могло остаться безнаказанным… Страшный поступок дочери и ее беда… Теперь она не просто не нужна второй дочери, Анхесенпаатон ненавидит мать!
Она одна, совсем одна… Остался только верный Эйе.
Нефертити долго сидела с закрытыми глазами, даже слезы успели высохнуть, оставив черные полоски на щеках. И вдруг царица осадила сама себя: есть еще Тутанхатон! И пока жив этот мальчик, у него все права на трон после Эхнатона! Но главное – есть Кемет, страна, которая просто погибнет, если остаться доживать свои дни в Ахетатоне. Анхесенпаатон родит Эхнатону сына? Пусть рожает, это еще не скоро, она еще многое может успеть.
Кроме того, пройдет время, и Анхесенпаатон сама поймет, что у матери не было другого выбора. Оставаться рядом с полубезумным и почти слепым мужем в Ахетатоне значит погубить остальную страну. Анхесенпаатон все поймет, она очень умная девочка. И очень расчетливая, а тот, кто умеет рассчитывать сам, осознает и расчет другого человека. Дочь сказала, что мать исчезнет? Почему-то Нефертити вдруг отчетливо поняла, что так и будет. Но еще она почувствовала другое – самой Анхесенпаатон тоже не править Кемет!
Думать об этом не хотелось совсем. Сколько у нее времени? Год? Два? Или пока не повзрослеет Тутанхатон? Сколько бы ни осталось, его немного, а потому сидеть с бритой головой перед зеркалом, обливаясь слезами, не стоит!
Когда Нефертити открыла глаза, то не узнала в зеркале даже сама себя не только из-за бритой головы, но и из-за изменившегося взгляда. Трогательная, мягкая Неф исчезла окончательно. Ей на смену пришла грозная правительница, которую не волновала необходимость сменить внешность и даже имя. Нужно сбрить волосы? Она их сбрила! Нужно стать Семнехкаре? Она станет! Нужно взять Кемет твердой рукой? Она возьмет! И пусть пеняют на себя те несчастные, кто не поверит, что перед ними соправитель пер-аа Семнехкаре, усомнится, что перед ними мужчина, посмеет в чем-то возразить!
– То-Мери, достань бороду.
Вот это для служанки было уже совершеннейшим ужасом! Прилаживать к красивым скулам хозяйки пусть даже золотую бороду… Совсем недавно такое и в страшном сне не приснилось бы!
А сама Нефертити, приложив длинный золотой конус к подбородку, вдруг весело рассмеялась:
– А знаешь, мне даже нравится!
За дверью все еще стояла никуда не убежавшая Анхесенпаатон. Девушка порывалась вернуться и не могла сделать ни шагу. Прижавшись спиной к стене, царевна молча глотала горькие злые слезы. Мать смеется… ей весело… Вот так всегда: думает только о себе! Или о своем пер-аа! А сама Анхесенпаатон никому не нужна, нет никого, кто бы подумал о ней.
И вдруг девушка услышала голос царевича:
– Ты… чего?
Тутанхатон стоял, вытаращив глаза на всегда спокойную и молчаливую царевну. Неужели что-то случилось с царицей?!
Анхесенпаатон вдруг внимательно посмотрела на мальчика и неожиданно даже для себя спросила:
– А ты кому нужен?
– Я? Никому…
– Вот именно! Никому мы с тобой не нужны. Только ты мне, а я тебе!
И уж совсем неожиданно добавила:
– Женись на мне, Тутанхатон.
Тот смутился, Анхесенпаатон, конечно, красивая, но…
– Я еще маленький.
– Ничего, – обнадежила его царевна, – это со временем пройдет. Все взрослеют. Женишься?
– Женюсь! – горячо согласился тот.
– Смотри, ты обещал!
Анхесенпаатон с удовольствием рассмеялась, ей тоже стало весело. Обещание мальчика почему-то сильно подняло настроение. Тутанхатон станет ее мужем? А почему бы и нет? Он моложе на три года, кроме того, мать наверняка будет против… И вдруг Анхесенпаатон осознала, что у нее появилась цель в жизни, вернее, даже две: родить сына от пер-аа и выйти замуж за Тутанхатона! Обе вполне достойные, и обе сулили ей трон!
Жизнь обрела смысл и явно налаживалась. Анхесенпаатон наклонилась и с чувством поцеловала царевича. Тот обомлел о неожиданности, а царевна тряхнула головой и, не обращая внимания на изумленного наследника, отправилась к себе. Это ничего, что новоявленный будущий муж остался один, пока Нефертити его женить не сможет, слишком мал, а пока подрастет, Анхесенпаатон постарается очаровать глупенького мальчика! И пусть мать попробует ей помешать!
* * *
Прошло время…
На семнадцатом году своего правления скончался фараон Эхнатон. Как и обещал Нефертити, Эйе похоронил пер-аа так, что люди не сумели обнаружить его мумию, притом что гробницу фараона, как и сотни других, быстро разграбили охотники за чужими богатствами. Была ли на погребении Нефертити, не знал никто, а она сама не рассказывала, все прошло тайно.
Тогда же было объявлено о смерти соправителя фараона царевича Семнехкаре. Никого не удивило такое совпадение, Ахетатон давно никому не был нужен, а в Фивах прекрасно знали, что под видом Семнехкаре скрывается сама Нефертити. Все ждали только того, что она объявит наследницей саму себя и будет править уже от собственного имени.
Стала, но не как наследница, а как регент малолетнего Тутанхамона в ожидании его совершеннолетия.
Нет, у Прекрасной Неф не получилось быть, как Хатшепсут, она правила как мужчина, теперь правила как женщина, но никогда за саму себя!
Большинство придворных поспешили покинуть Ахетатон сразу вслед за Нефертити в образе Семнехкаре, теперь оттуда бежали остальные. Город счастья оказался не нужен. Там еще жили ремесленники и беднота, тащившая из богатых дворцов все, что можно, но и те постепенно переезжали кто в Фивы, кто на север…
Приехала в Фивы и Анхесенпаатон. Она настороженно смотрела на мать в ожидании неприятностей, но царица с улыбкой обняла дочь:
– Так рада, что ты будешь жить с нами. Если бы вы с Тутанхамоном смогли пожениться…
За прошедшие месяцы сильно вытянулся и царевич, но он все еще был мал для женитьбы и самостоятельного правления. Но Анхесенпаатон вспомнила свою необычную просьбу, высказанную еще в Ахетатоне, и его обещание. Теперь это казалось такой глупостью… Анхесенпаатон тоже сильно изменилась, ей пришлось очень нелегко рядом с больным, слепым и таким упрямым отцом. Царевна не смогла родить ему сына, а дочь прожила недолго. Теперь царевне предстояло начать новую жизнь…
Легкая лодчонка скользила по поверхности широко разлившейся реки. Сидевшие в ней люди опасливо оглядывались. Тот, что постарше, предложил:
– Может, вернемся? Ну его, этот город!
Младший фыркнул:
