Он жестом подозвал своего слугу и, что-то сказав ему, вошел в комнату, куда бросили Шателяра. Даже не глядя на поэта, Джеймс махнул рукой страже:
– Подождите в коридоре, я сам допрошу злоумышленника. И не подслушивать!
Стоило за двумя дюжими охранниками закрыться двери, как Шателяр попытался возмутиться:
– Что вы себе позво…
Договорить не смог. Джеймс Стюарт воспользовался своим немалым ростом и недюжинной силой. Пьер Шателяр был попросту сграбастан и поднят в воздух к лицу шипевшего брата королевы:
– Это что ты себе позволяешь, щенок?! Захотелось опозорить королеву на всю Шотландию?!
Тот откровенно растерялся, губы затряслись:
– Я… мы…
О чем говорил за закрытыми дверями с поэтом Джеймс Стюарт, знали только они двое, но после разговора Шателяр оказался обвинен в попытке проникнуть в покои королевы против ее воли. Судьям поэт наговорил на себя столько, что те хватались за головы, мол, он пожелал увидеть Ее Величество неглиже (что вполне соответствовало истине!), проник в ее спальню, спрятался за портьерой и, дождавшись появления, вышел. Королева якобы кричала, звала на помощь, даже требовала от прибежавшего на зов брата, чтобы тот заколол наглеца кинжалом… Шателяр наговорил столько, что приговор быть иным и не мог бы, его решили казнить!
– Нет, Вы будете присутствовать на его казни!
– Джеймс, я не смогу смотреть на то, как отрубают голову человеку, который, по сути, ни в чем не виновен и был моим другом!
– Выбирайте друзей, Мэри, чтобы потом не приходилось отрубать им головы. Господи, да выходите скорее замуж, чтобы не было проблем с ночными посетителями в спальне!
Мария вскинула голову:
– Выбирайте выражения, Джеймс! Вы разговариваете с королевой!
Тот насмешливо изобразил глубокий поклон:
– Извините, Ваше Величество, позвольте предложить Вам руку, чтобы проводить на место казни Вашего любовника… И учтите, что так будет с каждым, кто посмеет нарушить правила приличия, находясь рядом с Вами, потому что репутация шотландской королевы не может быть запятнана даже малейшими подозрениями!
В отличие от первой вторая фраза произносилась без насмешки и таким ледяным и твердым тоном, что у Марии по спине пробежал холодок.
Она действительно сидела и смотрела, как казнили Шателяра, поэта, взявшего всю вину на себя. Шателяр вместо псалмов перед смертью читал строчки его любимого Ронсара, а последними его словами были: «Жестокая королева…» Судя по всему, Джеймс Стюарт пообещал поэту, что королева простит его на смертном одре в благодарность за то, что взял всю вину на себя и не опозорил ее имя. Шателяр до последнего мига на это надеялся, но прощения не последовало, Мария об этом даже не подумала. Когда голова поэта покатилась в подставленную к плахе корзину, брат прошипел сквозь зубы:
– Могла и помиловать своей волей…
Мария растерянно оглянулась на него:
– Я?
– Ну не я же! Кто из нас королева?
В своей спальне Мария долго плакала, все больше восстанавливая себя против брата. Он желает собственной власти, держит ее за глупую девчонку, за которой нужно постоянно надзирать?! Но она королева и будет править страной даже вопреки воле сводного брата! Конечно, хорошо бы выйти замуж как можно скорее, чтобы покинуть этот остров, но, пока нет жениха, Мария решила заняться… государственными делами!
Вопросы замужества
Мария постепенно стала вмешиваться в дела королевства, к величайшему неудовольствию ее брата. Пока птичка пела и плясала, Джеймс Стюарт только следил, чтобы не заливалась слишком звонко и не наделала глупостей. Но этой красотке надоели балы и музицирование, и она решила поиграть в правительницу. Пора было все же выдать Марию замуж.
Однако переговоры с королем Испании Филиппом по поводу брака его сына Дона Карлоса с шотландской королевой двигались ни шатко ни валко. Также зависли договоренности с австрийским эрцгерцогом Карлом. И не последнюю роль в этом сыграла английская тетка Марии Елизавета. Елизавета Английская то ли из политических соображений, то ли просто из женской стервозности перекрыла своей сопернице практически все возможности найти себе мужа в Европе. Она открыто объявила, что будет считать любого, кто посмеет посвататься к Марии Стюарт без ее, Елизаветиного, согласия, личным врагом!
Когда до Лондона дошли сведения о сватовстве к шотландской соседке австрийца, Елизавета вызвала к себе австрийского посланника и без обиняков объявила ему, что английское правительство будет рассматривать такой брак как объявление войны Англии. Конечно, эрцгерцог тут же ретировался. Шотландия слишком далеко, чтобы ради нее ссориться с ее сильной соседкой.
Чувствуя свою силу, Елизавета не находила нужным даже как-то завуалировать свое вмешательство в семейные дела шотландской королевы, она открыто объявила о намерениях не допустить брака Марии Стюарт с кем-то из европейских монархов и сообщила об этом самой королеве Шотландии!
Но Елизавета сделала еще один шаг, свидетельствующий об изощренной хитрости ее натуры. Прекрасно зная, что Англия притягательна для Марии только короной, английская королева объявила, что… согласна назвать Марию Стюарт и ее возможных будущих детей своими наследниками первой очереди, если та сочетается браком только с ее согласия! То есть хочешь права на корону для себя или своих детей – будь послушной девочкой. Поскольку сама Елизавета замуж выходить не собиралась, демонстративно декларируя свою девственность, то это означало прямое наследование. Правда, английскую королеву продолжали сватать, но мало кто верил в успех этих мероприятий.
Мария с изумлением читала письмо Елизаветы, в котором та, рассыпаясь в комплиментах по поводу несравненной красоты своей кузины (Елизавета упорно именовала племянницу кузиной или дорогой сестрицей, хотя в действительности была ей теткой) и множества ее несомненных достоинств, все же ставила в известность, что любое не согласованное с ней самой замужество Марии будет рассматриваться как выступление против. Шотландская королева в негодовании отбросила письмо, такое поведение английской королевы граничило с наглостью! Какое Елизавета имела право требовать от нее отчета в своих действиях, тем более действиях, направленных на замужество?! Она сама себе хозяйка и вольна выходить замуж за кого угодно!
– То есть как «без ее согласия»?! Она считает, что я должна спрашивать у нее согласие на свое замужество?! Да кто она такая?!
Эти же вопросы Мария Стюарт задала Мелвиллу, словно тот был ответствен за поступки английской королевы.
Мелвилл вообще находился словно между двух огней, две умные женщины сцепились между собой не на шутку, а они с Сесилом и Рэндолфом должны все это разруливать… Мысленно Мелвилл уже стал использовать ругательство, которое канцлер Англии Сесил применял к собственной королеве: «Чертова баба!» Умные мужчины вынуждены ломать головы и изворачиваться, чтобы склока двух женщин на тронах не переросла в войну.
