Кардинал окинул ее взглядом с ног до головы и усмехнулся, а Лукреция тихонько вздохнула: как он хорош! Джулиано дела Ровере действительно являл собой прекрасный образец мужской красоты. Он был высок, силен, лицо казалось высеченным из камня, настолько тверды его черты, даже ямка на подбородке сродни мраморной… Жесткий взгляд синих глаз…
Лукреция уже была готова влюбиться, как вдруг из кабинета кардинала окликнул голос понтифика. Папа всего лишь спросил что-то малозначащее, но ответом оказался взгляд дела Ровере, полный такой ненависти, что девушка даже отшатнулась. Этот красивый сильный человек ненавидел ее отца!
Лукреция невольно прижалась спиной к стене и стояла так, пока Джулиано дела Ровере и еще два кардинала не вышли из комнаты. Стражник у двери кивнул ей на кабинет:
– Никого…
Девушка тихонько скользнула внутрь, совершенно не думая, что скажет Папе, просто стоять под сочувствующими взглядами стражи было неловко. Понтифик откровенно испугался:
– Что, Лукреция?! Что случилось?
Женщинам не полагалось появляться в Ватикане, а уж вот так – без вызова, без предупреждения входить в кабинет Папы… Это могло быть только в случае чего-то особенного.
Первые мгновения Лукреция не могла вымолвить и слова, перед глазами стояло лицо Джулиано дела Ровере. Это еще больше испугало Александра. Он попытался усадить дочь в кресло, погладил по волосам. Лишь почувствовав знакомые прикосновения, услышав родной голос, девушка, наконец, смогла вымолвить:
– Как он вас ненавидит, Ваше Святейшество…
– Кто?
Кивок на дверь подсказал понтифику, кого имеет в виду его дочь. Александр усмехнулся:
– Это уже давно, Лукреция. Я привык. Кардинал Джулиано дела Ровере был моим главным противником на выборах, проиграв, он утроил свою ненависть.
– Но как вы не боитесь его?
– Все в руках Господа, девочка моя. Но ты не из-за этого пришла сюда? Что-то случилось?
Лукреция вспомнила о причине своего неожиданного появления:
– Ваше Святейшество, Чезаре… плачет.
– Плачет? Почему?
– Он плачет, потому что вы от него отказались.
Понтифик откровенно расхохотался.
– Дитя мое, я никогда не откажусь от вас, никогда! И от Чезаре не думал отказываться. Просто, чтобы он стал кардиналом, нужно доказать законность его рождения, дав фамилию мужа его матери.
Видя, что дочь немного успокоилась, Александр взял ее за руку и позвал:
– Пойдем, я покажу тебе, как можно приходить сюда, оставаясь незамеченной.
– Откуда приходить?
– Пойдем, пойдем…
Понтифик действительно показал дочери тайный подземный проход во дворец, который решил ей подарить. Поняв, что у нее отныне будет свой дворец, Лукреция просто расплакалась. Вытирая тыльной стороной ладони брызнувшие из глаз слезы, она только кивала и блаженно улыбалась на уговоры отца не плакать.
– А Чезаре, у него будет свой дворец?
– Чезаре теперь кардинал, ему полагается жить в Ватикане. Но ты будешь приходить к нам, теперь знаешь как. А с Чезаре я сегодня поговорю, скажи брату, что приду вечером.
И все равно Чезаре не был в восторге от своего назначения, он ворчал:
– Я бы лучше, как Джованни, учился военному делу. Мне по душе охота, верховая езда, бои, а не сутана…
Понтифик пожал плечами:
– Воюй, кто же мешает? И охотиться можешь сколько угодно.
– Но как? В кардинальской мантии?
– Вовсе нет. Ты часто видел Джулиано дела Ровере в мантии? К тому же он очень любит охотиться…
При упоминании кардинала дела Ровере Лукреция испуганно вскинула на отца глаза, а кулаки Чезаре невольно сжались. Папа чуть улыбнулся, сестра, видно, поделилась с братом дневными наблюдениями.
– Но охотиться вместе с кардиналом не советую, он не всегда попадает в дичь…
Не успела Лукреция осознать, что значат слова отца, как понтифик с удовольствием добавил:
– Джулиано дела Ровере сегодня уехал на север. Думаю, поехал жаловаться на меня французскому королю Карлу.
– Вы не боитесь, Ваше Святейшество?
Улыбка снова тронула красивые губы Папы:
– Не боюсь. У меня есть дети, которые мне помогут. Лукреция, тебе пора замуж.
Это был столь неожиданный переход, что девушка даже отложила воздушное печенье, которое держала в руке. Ужин превращался в серьезнейшую беседу.
– Мне? За кого?
Лукреция уже дважды была помолвлена, но оба раза отец заранее давал понять, что не намерен выполнять условия помолвки, чтобы она не беспокоилась. Она даже не чувствовала себя невестой. Неужели на сей раз все серьезно?
Сообщение о возможном замужестве Лукреции совсем расстроило Чезаре, представить себе любимую сестренку в объятьях какого-то мужлана он был не в состоянии.
– Ты сегодня видела моего врага, самого сильного врага. Я должен разрушить его союз с остальными итальянскими правителями. Для этого нужны браки со Сфорца и с Неаполем. У короля Неаполя Ферранте есть…
Договорить Александр не успел, Лукреция побледнела, словно смерть, и, невольно ахнув, с ужасом прижала пальцы к губам. Она вспомнила страшилки о короле Ферранте, которые услышала, стоя за дверью кабинета. Сознаться в том, что подслушивала, неудобно, но и сдержаться она оказалась не в силах.
– Чего ты так испугалась? О короле говорят много плохого, но он стар и речь пойдет о его внучке – незаконной дочери его сына Альфонсо Санче Арагонской. Вполне подходящая особа для нашего Джоффредо.
Теперь изумился и Чезаре:
– Джоффредо? Но он совсем ребенок.
– Ему одиннадцать, сейчас можно обручить, а женить чуть позже.
– А эта Санча… она уже выросла из пеленок?
– Выросла, она почти ровня тебе.
Чезаре фыркнул так, что стало ясно – он презирает саму мысль о возможности женитьбы на незаконной внучке какого-то Ферранте.
– А тебя, Лукреция, лучше выдать замуж за Сфорца.
Лукреции было все равно, только бы не к Ферранте.
– Я подумал и решил, что вполне подойдет граф Пезаро Джованни Сфорца. Он племянник Лодовико Моро.
Чезаре позволил себе усмехнуться, продемонстрировав прекрасное знание родственных отношений фамилии Сфорца:
– Лодовико Сфорца не слишком вежлив со своими племянниками.
– Да, он правит вместо Джана Галеаццо, но кто же тому виной, что племянник не может дать дяде отпор? Для Милана это куда лучше.
И снова сын показал отцу, что знает многое:
– Ваше Святейшество, осмелюсь напомнить, что ныне положение поменялось. У Лодовико Моро умерла его дражайшая супруга Беатриче д’Эсте, боюсь, что именно она была главной зачинщицей поведения мужа. А Джано Галеаццо, напротив, женился на внучке того же Ферранте Изабелле Арагонской.
