Не поверили и вышедшие дамы, во всяком случае, Жозефина. Корона ее интересовала куда меньше, чем отсутствие денег. Двое детей и больше ничего, какие короны?!
Правда, они еще немного посмеялись, делая на все лады реверансы и стараясь при этом, чтобы никто не заметил, потому что обращение «Ваше величество» могло снова привести в сырые казематы тюрьмы Ле-Карм, чего совершенно не хотелось.
А сама Ленорман, глядя вслед вышедшему офицеру, чуть улыбнулась:
– Мы еще встретимся не раз, Ваше величество…
Это действительно выглядело странно, потому что обращаться к захудалому полковнику, пусть и молодому, с горящими глазами, «Ваше величество», да еще и во времена расцвета Республики – нелепо. Но только не для Ленорман.
И все же гадалка не ошиблась, потому что перед ней только что стоял Наполеон Бонапарт, который после этого достаточно быстро сделал карьеру от полунищего полковника до первого консула Республики, а потом был коронован, став императором Франции. А перед ним пророчествовать и впрямь пришлось его будущей супруге Жозефине де Богарне.
Занятые своими мыслями и проблемами, эти люди не обратили внимания друг на друга, Жозефине был ни к чему бедный, бледный молодой полковник, а его, озабоченного военной карьерой, вовсе не заинтересовала пусть и приятная, но старше его самого женщина. Их время встречи и любви еще не пришло, судьба еще не была готова к настоящему взлету Наполеона и к большой любви тоже.
Но гадания гаданиями, а думать, где взять деньги на жизнь, необходимо. Терезе проще, она вообще была из несколько иной среды, чем Жозефина. Тереза, урожденная Кабаррюс, совсем юной выдана замуж за престарелого маркиза Фонтене, благодаря чему даже оказалась при дворе. Но надежды красавицы стать королевской фавориткой быстро рухнули, король Людовик XVI мало интересовался не только своей супругой Марией-Антуанеттой, но и всеми остальными женщинами. Просто затевать интриги не столь занятно, и Тереза быстро заскучала.
Но тут грянула революция. Фонтене поспешил унести ноги, справедливо не желая быть обобранным или вообще казненным. В какой-то момент Тереза дала себя уговорить покинуть Париж и очутилась вместе с супругом в Бордо, где Фонтене быстро исчез, прихватив с собой все драгоценности. Даже такой красивой молодой женщине, какой была Тереза, нужно на что-то жить, она не могла питаться нектаром с цветков, пить росу и ночевать под кустом.
Ни денег, ни родных, никого, кто мог бы помочь. Но Тереза не из тех, кто опускает руки даже в критической ситуации, она написала письмо в Конвент, отказываясь от мужа и своего титула маркизы и призывая поручить ей возглавить свободных женщин Франции. Отказ от супруга приняли, возврат к девичьей фамилии Кабаррюс тоже, а вот с революционными женщинами у Конвента итак был явный перебор. К тому же свободные гражданки едва ли согласились бы быть возглавленными бывшей маркизой, привыкшей к роскоши и ничегонеделанью. Это предложение оставлено без внимания.
Остатки денег у несостоявшейся предводительницы прекрасных революционерок заканчивались, когда в Бордо приехал с революционным надзором Жан-Ломбер Тальен. Сначала просто чтобы выжить, а потом и осознав, что на близости к нему можно неплохо заработать, Тереза стала гражданской супругой Тальена. Она успела помочь очень многим избежать гильотины, которую доставил в Бордо Тальен. Конечно, счастливые родственники были весьма благодарны, а если учесть, что в Бордо собрались далеко не бедные беглецы от революции, деньги в кошелек бывшей маркизы, а ныне гражданки Кабаррюс текли рекой.
Если Тереза надеялась, что все останется от Парижа в тайне, то была слишком наивной, скорее она просто ни о чем не думала, живя одним днем. А зря, потому что революционные доносчики нашлись и в Бордо тоже.
Сначала в Париж вызвали самого Жана-Ломбера, следом за ним и его добровольную помощницу Кабаррюс. Но если Тальена, допросив, все же оставили на свободе (Робеспьер, ненавидевший женщин, особенно женщин, блиставших на балах и в салонах, решил, что это бывшая маркиза сбила с пути праведного, то есть революционного, не слишком стойкого Тальена), то Терезу посадили в тюрьму Ле-Карм на улице Вожирар, спешно оборудованную, вернее, не оборудованную никак вообще, в бывшем монастыре кармелиток.
Жозефина Богарне сидела там же просто за то, что была бывшей женой (они развелись раньше) Александра Богарне, обвиненного в предательстве революции и казненного. Сама Жозефина попала в тюрьму, пытаясь заступиться за бывшего супруга, что само по себе уже считалось преступлением. На свое счастье, виконтесса Богарне успела спрятать у друзей своих детей – Эжена и Гортензию, которых иначе ждало «революционное» перевоспитание, то есть обучение мальчика на столяра, а девочки на швею. В обучении не было ничего дурного, но, даже выйдя из тюрьмы, родители обычно не находили своих детей.
Однако выйти подругам не грозило, Ле-Карм покидали не так часто, и все больше в нежелательном направлении революционного суда…
К чести Тальена, надо сказать, что он не оставил свою возлюбленную в беде, напротив, рискуя собственной жизнью, делал все, чтобы вытащить ее из Ле-Карма.
Спасло обеих женщин, как и многих других заключенных, то, что в Конвенте давно имелись недовольные Робеспьером, чего он предпочитал не замечать. Не находилось только решительного человека, чтобы начать, никто не желал рисковать собственной головой, потому что хоть палач гильотины Сансон и был занят настолько, что работал сверхурочно, жалуясь на перегрузку, но с обязанностями справлялся успешно, да и очередь на казнь неудачнику с удовольствием уступили бы.
Однажды вечером Тальен получил от своей несчастной Терезы вот такую записку:
«Только что от меня ушел полицейский комиссар. Он пришел известить, что завтра я должна буду предстать перед революционным трибуналом, то есть пойти на эшафот. Это мало походит на тот сон, который мне приснился сегодня ночью: Робеспьер будто бы перестал существовать, и двери тюрьмы открылись. Но благодаря исключительной трусости французов во Франции скоро не будет человека, способного осуществить мой сон».
Это решило все! На следующий день трибунал состоялся с совсем другими действующими лицами, в качестве обвиняемого присутствовали Робеспьер и Сен-Жюст в том числе. Зря они не поверили Ленорман, гадалка оказалась права. На сей раз палач опустил нож гильотины на шеи вчерашних правителей Франции! Сон Терезы сбылся, двери тюрем открылись, а по Парижу быстро разнеслось известие, что это она вдохновила мужественных людей на новый переворот.
Тереза Кабаррюс получила прозвище «богородица Термидора».
В числе прочих на свободу вышла и Жозефина. В момент, когда в коридоре возле ее камеры голос надсмотрщика прокричал: «Вдова Богарне, вы свободны!», она рухнула в обморок. Просто только пару дней назад ее должны были перевести в какую-то более строгую тюрьму, откуда вообще не выходили, но Жозефину запиской предупредили, чтобы сказалась больной, пришлось разыграть горячку, перевод отложили. А теперь вот свобода…
После нескольких месяцев тюремного заключения безо всякой надежды остаться живой очень хотелось не просто вдохнуть воздух свободы, а вернуться к красивой и обеспеченной жизни.
