– Да и к чему то? Нам никто не грозит…
– Давно много норманнских драккаров разом в Волхове не видели… Еще со времен Рюрика…
– Все торговые ходят…
– И викинги не в обиду тебе, князь, будь сказано, не те стали…
– Где то видано, чтоб без наряду самим дань предлагать?!
Не дождался, выпрямился Олег, навис над сидящими своей массой, сказал, как отрезал:
– Дань платить Ново Град станет! По триста гривен в год!
Зароптали воеводы, тяжела ноша для Ново Града, а князь снова окинул быстрым цепким взглядом всех, ища сопротивления, но видел лишь ропот. Один Свенельд осторожно спросил:
– А ты, княже?
– Я? В Киев пойду!
Стало вдруг тихо, только слышно, как зудит противный комар, выбирая себе жертву. Отмахнулся от его писка Добромир, крякнул, потом осторожно спросил то, что боялись сказать другие:
– Надолго в Киев, княже?
Олег оглушительно расхохотался, перепуганные воеводы гляделись смешно. Чего боятся? Что он уйдет и не вернется? Так им же лучше! Или того, что воевать с Киевом начнет? Тоже ни к чему.
Когда князь замолчал, в гриднице наступила тишина, потому слова мог шепотом произносить, но он громко сказал:
– Оттуда земли славянские воедино собирать надобно. Оттуда начнем!
И снова тишина, только слышно, как девки за поросенком по двору гоняются, чтоб к обеду прирезать. Тот меж ними мечется, визжит изо всех сил, и то, кому же под нож захочется? Кому-то из мужиков надоело, прикрикнул на девок, те смеются, потом, видно, сам поймал, визг стал поглуше и совсем затих.
Князь сказал так, точно собирать земли славянские бояре Ново Града вместе с ним должны. Почему-то те испугались, хотя теперь понятно, почему Олег столько времени собирал в своей крепости дружину варягов, почему свезли мечи откуда-то от Плескова. Вроде и сами хотели, чтоб куда делся Олег, а теперь страшно. Дань он наложил на Ново Град немалую, но ежели подумать, то любой набежник еще больше возьмет…
Глава 25
Тоненький голосок напевал какую-то песенку, то и дело прерываясь. Видно, девчонка лакомилась ягодами и переставала петь, когда в рот отправлялась очередная малинка. Княжич на мгновение замер, гриди, среди которых он рос, пели только песни, сидя на румах своих драккаров, либо после большого количества вина, их голоса были грубы и часто простуженно хрипели. Мать тоже напевала сыну о подвигах героев, о бурном море, в гневе разбивающем волны о скалы, о звоне оружия и могуществе бога Тора… Никто и никогда не пел Ингорю таких песен, одновременно веселых и грустных, но главное, нежных.
Задумавшись, он не заметил, как шагнул в крапиву. Сильное жжение заставило чуть вскрикнуть.
Но Ингорь знал, что никто не должен видеть его слез, варяги не плачут, ни боль, ни страх не должны вызывать у них переживаний, это слабость. Тем более что он князь, хотя и мал пока, князь не имеет права быть слабым.
На княжьем дворе к нему метнулся гридь Нерок, приставленный к мальчику для пригляда:
– Где был, княжич? Тебя давно князь ищет.
Ингорь сердито топнул ногой, и без того узкие губы сжались в ниточку:
– Я князь!
Нерок точно не расслышал его гнева, спокойно добавил:
– К князю Олегу не ходи, в трапезной с боярами беседу ведет, после велел к нему прийти.
В висках Ингоря снова застучала кровь. Князь Олег ведет беседу… А ему, князю Ингорю, велено не мешать… Князь Хельги точно забыл, кто наследник Рюрика, всю волю себе взял! Он только наставник, а настоящий князь он, Ингорь! И мальчик, возмущенно сопя, затопал по переходу к трапезной. Следом за ним едва поспевал Нерок:
– Не ходи, княжич, помешаешь, важная беседа идет…
– Поди прочь! – Голос Ингоря почти сорвался на петушиный писк. Он пнул ногой Нерока, подоспевшего у самой двери, и рванул ее на себя.
Тяжелая дверь поддалась не сразу, это добавило возмущения княжичу, он дернул дубовый заслон еще раз и влетел в трапезную. Там и впрямь сидели бояре, а в центре стола князь Олег. Все с изумлением уставились на ворвавшегося Ингоря, вдруг вставшего как вкопанный посреди трапезной. Мальчик бросился к старшему князю с боярами просто потому, что был зол, и что делать дальше, не знал, растерянно топтался на месте с раздувающимися ноздрями и гулко бьющимся сердцем. Выручил его Олег, то ли понял, что заставило княжича прибежать, то ли просто пожалел мальчика, сделал Ингорю знак:
– Поди сюда, князь Ингорь.
Олег впервые назвал мальчика князем при всех, до того только княжичем. Это настолько изумило Ингоря, что тот послушно шагнул к наставнику. Показывая на место рядом с собой, Олег продолжал:
– Совет держим, князь. Я с дружиной ухожу на Днепр. Со мной ли пойдешь или здесь, в Ново Граде, останешься? Тебе решать…
Воцарилось молчание, бояре смотрели на княжича кто вопросительно, кто пряча в усы насмешку. Ингорь растерянно окинул взглядом собравшихся, против них он щенок, покойно только за спиной князя Олега, как остаться одному? Едва удерживаясь, чтобы не спрятаться за рослого и крупного Олега, младший князь, с трудом разлепив губы, испуганно промямлил:
– С тобой, княже…
Олег довольно кивнул большой головой:
– И то дело… Ново Град и сам справится.
Ингорю явственно послышался чей-то смешок. Видно, не ошибся, потому как князь, вдруг выпрямившись, уставился в дальний конец стола побелевшими глазами. Ходуном заходили желваки, это не сулило ничего хорошего, все снова притихли.
– А не справится – поможем!
Насмешка в глазах Олега никого не обманула, то была усмешка аспида перед своей жертвой. Ни у кого не возникло сомнения, что и с Днепра Олег достанет Ново Град, ежели понадобится, бояре опустили головы. Силен князь, что тут скажешь… Правда, растет в Ново Граде недовольство, мол, младшего от власти отодвинул, сам правит, ровно ему Рюрик все оставил. Недовольство это бояре раздувают, как ветер огонь, им сильный Олег точно кость в горле, вольницы нет. Олег умен, почувствовал это и решил уйти добром. И что младшего здесь не оставляет, прав, житья Ингорю в Ново Граде не будет, хотя и времени прошло немало, но еще живы те, кто с Вадимом был. Одного не поймут бояре – зачем Олегу Ингорь? Ладно бы силен был, а то ведь щенок, Олег и сам справится, дружина за ним.
Игорь и не помнил, как сам ушел из трапезной, зато помнил, как расходились лучшие мужи. Кто по привычке почесывал пятерней затылок, кто качал головой, кто задумчиво мял ладонью подбородок. Задал князь Ольг боярам задачу. Правда, сквозь озабоченность проглядывало явное удовлетворение, зачем бы и куда бы ни уходил грозный князь, все лучше пусть будет подальше от Ново Града. А триста гривен? Тяжело, конечно, но город богат, поднатужится и выплатит варягам. А там видно будет…
