Та помотала головой:
– Я в музее всего полгода, а здесь вообще неделю. Не знаю, извините.
Экскурсовод, которой я задала тот же вопрос, пожала плечами:
– Убрали. С ними было связано что-то нереальное… а куда?.. Наверное, в запасники, куда же еще? Разложили по коробкам. Но если вас интересовали детали, то можно попробовать разыскать на открытках и в каталогах, они меняются не так часто, там должны быть фотографии.
Смотреть на своих друзей на открыточных видах я не хотела, видно, разочарование отразилось на моей физиономии, потому что экскурсовод сочувственно посоветовала:
– Ну, если уж очень нужно, антропологические измерения там или что другое, то можно подойти в отдел хранения, они вам помогут. Найдут коробки, откроют, посмотрите кости, обмеряете.
Я с трудом сглотнула, вот только этого мне не хватало – измерять кости Келаза или Каргаша! Доброжелательная экскурсовод поняла по-своему:
– У нас многие кости хранятся. Там и женские есть. Знаете, женщина тоже погибла в боевом облачении. Женщина-воин, причем не из простых, скорее даже предводительница… – Глаза экскурсовода почти мечтательно прикрылись, – представляете, тайная любовь Батыя…
– Или враг!
– Почему враг?
Я грубо разрушила романтический образ, созданный в воображении экскурсовода, и за это лишилась ее поддержки, а потому, поблагодарив, поспешила прочь.
– Отдел хранения вон там, вторая дверь слева. Только не говорите, что я послала…
Интересно, как я могу это сказать, если понятия не имею, кто она такая? Но пообещать пришлось, чтоб была спокойна:
– Конечно, конечно! Благодарю за подсказку.
Ну, уж смотреть на собственные кости, разложенные в коробке, мне не улыбалось вовсе! Надеюсь, они не выставят мой скелет, как сделали это с парнями? Пусть только попробуют, я им тут устрою веселую жизнь не только по ночам, но и днем!
Но вообще-то, это смех сквозь слезы.
Уйти не успела, девушка-экскурсовод, видно, освободившись от группы, увязалась следом:
– Пойдемте, я вас провожу. Мне тоже интересны эти останки.
Разговор услышал бородач интеллигентного вида, включился:
– Что-то откопали, Машенька?
– Нет, девушка интересуется останками Золотаревского раскопа.
Я почувствовала себя загнанной в ловушку. Фиг, они не смогут заставить меня разглядывать собственные останки!
– Извините, в другой раз… Я совсем забыла… мне нужно срочно по делам…
Наверное, я выглядела идиотски, но это все равно лучше, чем грохнуться в обморок, увидев свои или Вятича кости. Наверное, свои было бы даже легче.
Место собственной гибели я нашла, но ничегошеньки нового не выяснила. Все остались не захороненными, значит, проклятие, наложенное кудесниками, было сильно.
Но это же и плохо, я помнила лес, где хозяйничала Вуга. Пока там не похоронили последнего погибшего, их души не давали покоя местным жителям. Конечно, за столько столетий заклятие ослабло, но, кто знает, какие неприятности оно способно принести тем же археологам, что черным, что белым, ведь не зря же столько таинственных смертей, связанных с раскрытием мумий?
Но, если честно, меня уже меньше интересовала Сырня, а теперь Золотаревка, и куда больше собственная жизнь.
Зря я надеялась, что меня оставят в покое. Не то что полгода, мне и пары месяцев покоя не дали.
Началось все со встречи в кафе. Надежда никогда не отличалась ни особым интеллектом, ни тактичностью. Отсутствие второго позволило ей произнести гадость, а отсутствие первого не подсказало остановиться вовремя:
– Ой, Настя… Как я давно тебя не видела! Слышала, ты в аварию попала, лицо изуродовано… Да нет, не так уж и изуродовано. Конечно, шрам есть шрам, он никого не украсит, но это можно исправить… Я дам телефон своего пластического хирурга, думаю, он сумеет восстановить тебе лицо. Не полностью, конечно, тут ничего не попишешь, но попытаться-то можно. Андрей из-за этого от тебя ушел?
Она тарахтела так, что у меня начала болеть голова. Голова вообще в последнее время болела от любого шума, то ли отвыкла, то ли действительно сотрясение мозга сказалось.
Я пожала плечами:
– Андрея я выгнала сама еще до аварии. А шрам убирать не буду, сейчас это модно, ты разве не слышала? Твой пластический хирург отстал от жизни, весь Голливуд кромсает себе лица, чтобы поставить изящные шрамы, а ты предлагаешь мне своего лишиться?! Ни за что! Пока не пройдет мода, никаких разглаживаний, а там посмотрим.
Сначала Надежда недоверчиво смотрела на меня, но уверенный тон и даже возмущение произвели впечатление, она поторопилась уйти. Я ничуть не сомневалась, что помчится к пластическому хирургу ставить себе на лице шрам. Так и есть, затрещала кому-то по телефону:
– …это сейчас модно… да-да, именно шрам на лице!
Так… пошло-поехало!
Но если над Надеждой можно было посмеяться, то нашлись те, кто пристал всерьез.
У Андрея, видно, плохо шли дела, все же с клиентами нужно уметь работать, а не просто болтать, продавцы и покупатели недвижимости, особенно элитной, люди нервные, неудивительно, деньги-то немалые, опасно ошибиться. С ними надо осторожно и вежливо, а Андрей может только пальцы гнуть.
Длинноногие красотки быстро учуяли возможный провал и так же быстро от бедолаги отвалили. Я всегда говорила, что этот контингент – лучший показатель успешности мужика, если крутятся рядом, значит, дела идут хорошо и есть чем поживиться, а если вдруг упорхнули разом – пиши пропало, клиент на грани разорения. От Андрюхи девки упорхнули.
Вот урод! Быстро же он разорил мое детище!
Потому, когда красавчик явился с мольбой о помощи, я сразу ответила:
– Денег не дам, их просто нет!
Андрей опешил, вообще-то он пришел не денег просить, а помощи, но и от зеленых бы тоже не отказался.
– Я не о том. Настя, ты не могла бы выйти на работу? Нужно твое присутствие на переговорах. С остальным я справлюсь, но клиенты… они…
Вдруг его взгляд остановился на шраме.
– Ты когда собираешься операцию делать?
Я сделала вид, что не поняла:
– Какую?
– Пластическую, Настя. Это ты могла дуре Надежде рассказывать про моду на уродство, остальные не поверят.
– Тебе мешает мой шрам?
Он сделал над собой усилие, чтобы выразиться тактичней, но в конце сорвался:
– Мне нет, но нельзя же так ходить… изуродованной.
– Я тебя сюда звала? Или прошу сходить со мной куда-то? Моя внешность – это моя внешность, и менять ее я не собираюсь. Отстань.
– Настя, ты смешна! Бравировать шрамом, словно это достоинство…
