Рой бесстрастно вставил реплику:
– Поддержка всех высказанных предложений. Рой готов.
– А от кого придется защищать находку? – проворчал неугомонный П'йи. – Если от Ушедших, то от нас в итоге не останется даже облачка атомов.
– Если верить древним преданиям, – уточнил вожак-азанни, который звался Парящий-над-Пирамидами. Он тоже находился во многих световых годах от Галереи, как и правители всех остальных рас. За исключением, разумеется, Роя, который все время находился везде и нигде одновременно. – Если верить преданиям. А стоит ли им верить, мы скоро узнаем. Что до нас – мы тоже поддерживаем все выдвинутые предложения и в свою очередь предлагаем помощь цоофт в патрулировании. К примеру, атмосферу и поверхность планеты мы можем взять на себя. Цоофт же останется ближний космос и сканирование за барьером.
«Цоофт согласятся, – подумал Наз Тео с уверенностью. – Во-первых согласие продемонстрирует всем открытость и готовность к сотрудничеству. А во-вторых, две птичьих расы всегда ладили между собой заметно лучше, чем с остальными членами союза. Жаль, что рептилии представлены среди разумных лишь нами…»
Цоофт действительно согласились. И еще – порекомендовали взять на контроль и единственную взлетно-посадочную площадку людей рядом с самым крупным поселением, да и само поселение тоже. Вернуть все взлетевшие с планеты регулярные звездолеты, а встреченные мелкие корабли просто уничтожать. В целях профилактики. Изоляция – полная изоляция человеческого мирка, пока ситуация с кораблем Ушедших не прояснится – иного пути нет. Азанни-вожак, Парящий-Над-Пирамидами, немедленно отдал соответствующие приказы офицерам флота – все союзники видели и слышали это. Галерея Свайге тотчас предоставила союзникам все доступные сведения о космической технике людей – ведь фактически никто не сталкивался с людьми так плотно, как раса рептилий. Корабли свайгов даже появлялись на материнском мире людей. И даже не однажды.
Два легких крейсера, способных садиться на планеты и вести бои в атмосфере, величаво отделились от плотного строя флота азанни. Их сопровождали несколько линейных рейдеров, которым предстояло остаться на орбите.
Крейсер Ушедших продолжал неподвижно висеть над островком, что затерялся в безбрежном океане. Но Наз Тео, дитя пространства, привычно считал его не неподвижным, а обращающимся вокруг планеты с угловой скоростью, равной скорости суточного вращения.
Считать корабль на стационарной орбите неподвижным – удел дикарей, прикованных к своему мирку.
Удел таких, как млекопитающие.
Как люди.
9. Михаил Зислис, оператор станции планетного наблюдения, Homo, планета Волга.
«Смену сегодня хрен дождешься», – мрачно подумал Зислис и с неудовольствием покосился на Бэкхема.
Все телеметристки сбежали вслед за Суваевым – правда, сам Суваев вскоре вернулся. Бэкхем смерил его негодующим взглядом, но смолчал. А Суваев, беззаботно насвистывая, уселся на свое место и перевел телеметрию на себя, раз уж вернулся.
– Ну и переполох в городе! – сообщил он, как ни в чем не бывало. – Директорат в полном составе плюс семьи погрузился на лайнер – тот, что недавно у Офелии отсудили. Давка там была – страсть.
– Ну, своих-то ты пропихнул, – не сомневаясь, сказал Веригин.
– Да уж постарался, – вздохнул Суваев. – Только, не думаю я, что лайнер сумеет улететь.
Голос его сразу стал жестким.
– Почему это? – оживился в своем углу Зислис. – Зачем им пассажирский лайнер, чужим?
– Не знаю, – Суваев неуютно передернул плечами, отчего Зислису захотелось сделать то же самое. – Предчувствие.
– Взлетают! – пробормотал Бэкхем, глядя в полевой монитор.
На канале без устали тараторили десятки голосов – кто-то с кем-то ругался, кто-то кого-то умолял, кто-то нудным голосом требовал некоего инженера-консультанта Самохвалова из директората. Зислис перестал обращать внимание на этот нестройный гул еще час назад.
– Сколько сейчас чужаков на орбите? – спросил Суваев. – Много, поди?
Бэкхем не ответил – только губу выпятил.
– Сотни три, – Веригин подышал на стеклышко часов и принялся полировать его манжетой. – Разных. Побольше, поменьше. Я насчитал четырнадцать типов.
В гул голосов на канале вплелась предупредительная сирена.
– Лайнер пошел… – продолжал бормотать Бэкхем.
Два грузовоза взлетели несколько раньше; сейчас они должны были начинать разгон.
Но разогнаться им, видно, было не суждено: Суваев, занявшийся телеметрией, вывел на диаграмму свежие данные. К двум точкам-грузовозам быстро приближалась продолговатая черта – корабль чужих. В некотором отдалении следовал еще один. Суваев сноровисто тасовал схематичные изображения телеметрии и живые картинки со спутников. Постепенно две черточки превращались в округлые пятнышки – крейсеры, формой напоминающие спортивные диски, разворачивались с ребра на плоскость.
– Это легкие крейсеры азанни, – со знанием дела сообщил он. – Причем, стратегические крейсеры, они могут садиться на планеты земного типа.
Он помолчал несколько мгновений, и вдруг спросил:
– Миша, а ты с семьей попрощался?
– У меня нет семьи, – проворчал Зислис. – Ты что, не знаешь?
Суваев озадаченно хмыкнул.
– Слушай, – спросил Зислис с неожиданным интересом. – А откуда ты так хорошо знаешь корабли чужих? Я, вот, ни в жизнь бы не понял, что это крейсеры азанни. Кто они вообще такие – азанни?
– Птички, – пояснил Суваев. – Небольшие такие, с индейку.
Суваев умолк; Зислис продолжал с нажимом глядеть на него.
– У меня дед работал на Земле в конторе, которая занималась инопланетянами. Тогда это еще представлялось важным и секретным. Потом все развалилось, а дедовский архив остался отцу. Отец перебрался на Волгу, архив захватил с собой. А потом я на него наткнулся, в промежутке между компьютерными играми. Еще пацаном…
Суваев вздохнул.
– Но это все ерунда. Меня другое поразило, когда я понял.
Зислис был уже вполне заинтригован.
– Что?
Веригин, и даже Бэкхем глядели на Суваева и слушали, затаив дыхание. Суваев знал о чужих поразительно много. Преступно много.
– Архив все эти годы пополнялся, – сказал Суваев ровно. – Сам собой. Я заметил это, когда увлекся кораблями чужих. В каталоге все время появлялись новые типы, а на некоторые падал служебный гриф «устарел».
Веригин подозрительно прищурился.
– Слушай, Паша… А ты не сочиняешь, а?
Суваев уныло пожал плечами.
– Мне никто не верит. Никогда. Кажется – зря.
Тем временем на диаграмме происходило следующее: переднее пятнышко, в котором Суваев опознал крейсер чужих, исторгло облачко точек. Точки быстро рассыпались, охватывая грузовозы правильной полусферой. Двигаясь быстро и слаженно, они заставили грузовозы изменить направление полета, потом снова изменить – и скоро оба волжских корабля уже не удалялись от планеты, а приближались к ней. А крейсер пошел на перехват лайнера – тот как раз выходил за пределы атмосферы. Второй крейсер пассивно ожидал в отдалении, продолжая медленно дрейфовать к Волге.
