Увидев меня, Эля замахала руками и замычала. Степан вытаращил глаза до такой степени, что я испугалась и быстро произнесла:
– Здрассти! Меня зовут Даша. Случайно шла мимо, заглянула к Эле на огонек и…
Окончание фразы застряло в горле. И что? По какой причине я занырнула в шкаф? Почему до сей поры сидела там, не издавая ни звука?
– И какая разница, что я делала в гардеробе, – нашлась я. – С детства обожаю замкнутые пространства, комнатушки, сундуки, коробки. Короче, у вас заклинило челюсти от того, что вы слишком широко раскрыли рты. Это не смертельно. Ясно?
Парочка дружно закивала.
– Надо ехать к врачу, – завершила я свое выступление.
– М-м-м… – в унисон взвыли женишок с невестой и стали делать отрицательные движения руками.
– Как хотите, – согласилась я. – Но тогда есть шанс, что вы умрете от голода, потому что сами собой челюсти на место не вернутся.
– А-а-а! – закричал Степан, схватился ладонями за нижнюю часть лица, и ему удалось кое-как выдавить из себя: – Е очу… е… очу… не хочу.
– Понятное дело, – сказала я, – кому охота скончаться от недоедания в городе, где на каждом углу открыт супермаркет? Но альтернативы нет. Или едем в травмпункт, или так и ходите, не смыкая зубов.
Степан затряс головой, схватил кусок селедочного рулета и швырнул в Элю. Та не растерялась и запулила в него ломтем бородинского хлеба. Он благополучно угодил Степе в рот, словно мяч в баскетбольную корзинку.
Далее события вышли из-под контроля и стали развиваться отнюдь не мирным образом.
Глава 9
Степа схватил стальную лопаточку, неожиданно ловко выскочил из-за стола и бросился на Элю, но та успела отскочить к шкафу. Он швырнул в нее столовый прибор, но хозяйка увернулась. Затем гость взял в руки стул и метнул в Элю. Стул, слава богу, ударился о стену. Хозяйка шмыгнула в спальню и заперлась. Степа, как разозленный буйвол, начал ломиться в дверь. Я растерялась. Что же делать? И тут услышала звонок в дверь и громкий мужской голос, доносившийся с лестницы:
– Ау! Что у тебя там происходит? У меня ковер со стены упал!
Я вбежала в прихожую, распахнула створку, увидела тощего прыщавого дядечку, смахивающего на больного кузнечика, и расстроилась: такому щуплому мужику никогда не справиться со здоровенным Степаном.
– Эй, онемела? – сердито спросил «кузнечик». – Чего молчишь? Я Андрей, сосед Эльки. Опять у нее гулянка? Очередная охота на жениха? Снова чья-то жена ей люлей отвешивает? Сто разов говорил дуре, не фига с замужними связываться, холостых полно.
– С женатыми, – машинально поправила я.
– Смотрю, ты больно умная, – возмутился Андрей, – небось академик по части русского языка. Подвинься!
Обдав меня запахом пота, мужичонка проскользнул в квартиру. Я поспешила за ним и лишилась дара речи.
На полу в разодранном платье, с широко раскрытым ртом, лежала Эля, а на ней сидел Степан, держа ее за плечи и тряся как грушу, отчего голова «невесты» стучала затылком о ковер. А Элечка царапала плечи жениха наманикюренными когтями. И все это сопровождалось художественным мычанием и стонами.
– Мда… – протянул Андрей, – картина Репина «Драка в сосновом лесу». Эй, кабан, слезай!
Степан никак не отреагировал на любезное предложение соседа. Он даже не соизволил повернуть голову. Тогда «кузнечик» изо всей силы толкнул жениха ногой в спину. Потенциальное Элино счастье не ожидало столь грубого нападения, поэтому кулем свалилось на пол и с размаху врезалось лбом в паркет. Раздался громкий стук, короткий вскрик. Степан тут же вскочил на ноги и заорал:
– Челюсть разомкнуло! Дорогой ты мой человек! Дай тебя поцелую!
– Отстань, – фыркнул Андрей, уворачиваясь от счастливого женишка. – Что я тебе, лицо нетрадиционных наклонностей? Лучше уходи, пока я из тебя рагу не нашинковал.
Степан рванул в прихожую, притормозил, выхватил из вазы гвоздику и продолжил путь.
– О! – засмеялся сосед. – Картина Шишкина «Жадина пьет чай в Мытищах». Элька, подымайся, простудишься.
Хозяйка квартиры села и жалобно промычала что-то похожее на «идиот».
– Вот это точно, – согласился Андрей. – Как правило, дураки сбиваются в стаи. Если вокруг тебя крутятся одни кретины и сволочи, значит, ты сам кретин и сволочь. Делай, Эльвира, правильные выводы. Тебе надо умственный уровень повысить, готовить научиться, а то вечно дрянь печешь. Это что за кандибобер с простипомой?
Андрей отковырнул пальцами кусок пирога с крабами, отправил его в рот, замер и сплюнул в ладонь.
– Недосолено, переперчено, в тесте маргарин, крабовые палочки взяла на развес. Рецептик с сайта «Как из говна конфетку слепить»? Не верь Интернету, ни в жизнь из дерьма шоколадка не станцуется. Если денег на деликатесы нет, не надо из кильки глазки выковыривать и за черную икру их выдавать. Лучше простой картошечки на украинском сале пожарить. И вкусно, и честно, и дешево. А тебя вечно заносит. В прошлый раз ты, когда охоту на мужика открыла, ризотто с осетриной наваяла. Только за стол сели, жена парня дверь ногой выбила, и нарисовалась тут картина Ломоносова «Битва запорожцев за Северный Ледовитый океан». Хорошо, я дома был и тебя от безумной кошки избавил. Потом лизнул твое ризотто. Бее! В какой луже эта рыбка плавала? Если она осетрина, то я хан Золотой Орды!
Эля побагровела, сжала кулаки, встала на ноги и бросилась на соседа. Тот со смехом увернулся, и она врезалась лбом в стенку. Раздался грохот и тихий шелест падающих на пол хрустальных осколков. Секунду Эля стояла молча, потом обернулась, и я захлопала в ладоши:
– Челюсть на месте! Не надо ехать в больницу!
– Подумай, Эльвира, над своим поведением, – сказал Андрей. – Ладно, пойду спать, завтра рано на работу. Всем привет.
Когда сосед удалился, Эля села на ковер, взглянула на меня и с чувством воскликнула:
– Скажи, пожалуйста, почему после второго свидания, которое я всегда устраиваю в своей уютной квартире за шикарно накрытым столом, никогда не получается ничего хорошего? Ну, почему, почему, почему?
Чтобы оттянуть время, я вынула из кармана телефон и включила его. Потом подумала, что все же надо посоветовать Эле не пугать мужчин своими планами насчет счастливой семейной жизни в окружении родителей и армии детей, одеваться поскромней, поменьше болтать, побольше слушать…
И тут затрезвонил мой мобильный. Я обрадовалась.
– Как дела? – спросил Феликс
[7]
. – Ты уже в избушке Майи Михайловны? Поешь колыбельную Рудольфу Ивановичу?
– Можно я перезвоню через пару минут? – спросила я.
