Книга Красные волки, красные гуси, страница 69. Автор книги Мария Галина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Красные волки, красные гуси»

Cтраница 69

Это было разумное предложение, и я уже открыл рот, чтобы согласиться, но мой напарник неожиданно произнес:

– Спасибо, мы сами.

Я закрыл рот.

– Ну, – сухо сказал сержант, – как хотите.

В его тоне явственно читалась неприязнь – он и сам, должно быть, терпеть не мог мажоров – особенно тех, которые суются куда не следовало, а потом отвлекают честных людей от их прямых обязанностей.

Он забрался в автомобиль и хлопнул дверью.

Я сказал:

– Ну и глупо.

– Мне тут надо… – сказал мажор неуверенно, – зайти в одно место.

– Вы выбрали неудачное время, – заметил я. Место он тоже явно выбрал неудачное, но этого я говорить не стал.

– Я же на такси подъехал, – тоскливо сказал мажор. – За углом остановил… подумал, неудобно. Кто ж знал, что обезьянки…

Я сухо сказал:

– Тебе, похоже, мало врезали.

– Ох, – виновато ответил он, – простите. Я не хотел. Так вырвалось.

– Ясно, – ответил я. – Я понял.

– Нет… я, правда… меня зовут Себастиан… Я подумал…

– Ладно, – сказал я, – проехали. Пьер-Олесь Воропаев, сотрудник Технологического центра.

– Так вы тоже? – обрадовался он.

Я спросил:

– Что – тоже?

Тут уж он явно растерялся. Потом пояснил:

– Я думал, вы в «Човен» идете. Вон в ту галерею.

Я вспомнил, что проходил мимо – дверь под нависающим козырком, стенка размалевана причудливыми узорами… Галерея находилась за углом, но даже отсюда было видно, что одинокое окошко все еще отбрасывает на булыжник мостовой пятно теплого света.

– Чего мне там делать?

– Наверное, ничего, – вздохнул мажор. – Тогда… не проводите меня? В порядке одолжения?

Ребятишки вполне могли разбежаться не очень далеко, подумалось мне.

Я вздохнул.

– Ладно. Только учти, если там есть телефон, ты вызовешь такси. При мне. К подъезду.

Он покорно ответил:

– Договорились.

Двери в галерею были заперты, но сверху свисал шнурок – видимо, от эдакого богемного колокольчика. Я подергал, и действительно где-то в глубине двухэтажного домика раздался мелодичный звон. Я прислонился к сыроватой штукатурке, с которой на меня таращились совершенно нечеловеческие рожи, и стал ждать. Мажор тоже топтался на крыльце, стараясь держаться от меня на расстоянии. Брезгует… И какого черта они все время лезут в наши дела, если испытывают к нам почти непреодолимое физическое отвращение, вот что интересно… Тут он увидел, что я за ним наблюдаю, и слегка придвинулся: видно, неловко стало. Вид у него при этом был несколько напряженный. Господи, подумал я, мало мне Кима с его котом, так еще и этот на мою голову.

Себастиан ни с того ни с сего сказал:

– А я брал уроки живописи. У Горбунова.

Я так и подумал, что малый с претензией. Но из вежливости спросил:

– И как?

– Он сказал, у меня верный глаз, – уныло ответил Себастиан.

– И твердая рука?

Он вздохнул.

– Да, он так и сказал.

В последнее время их молодежь просто помешалась на этой чертовой политкорректности – знай, твердят то «вы ничем не хуже нас», то «мы ничем не хуже вас» и рвутся в области, к которым у них сроду никаких способностей не было – вроде той же живописи. Видел я такую мазню – похоже на заключенную в рамочку иллюстрацию из учебника по начертательной геометрии.

В коридоре раздались шаги.

Себастиан сказал:

– Колер мне не дается.

Даже это, подумал я, не причина, чтобы по темноте посещать галерею в Нижнем Городе. Может, он за дурью сюда таскается? А вся эта живопись так, для отвода глаз? Да нет, непохоже… Парень вроде приличный.

Но на всякий случай я спросил:

– Знаешь такого – Шевчука?

– Адама? – обрадовался он. – А как же! Он заходит сюда… иногда… Такой человек… А вы откуда его знаете?

– Так, учились вместе.

Дверь приоткрылась – если мужик, который осторожно выглянул в щелку, и был владельцем галереи, то для художника он выглядел слишком нормальным, – не то что этот придворный шут Горбунов. Из чего я заключил, что он, скорее всего, и впрямь неплохой живописец.

Он поглядел на томящегося на пороге Себастиана и открыл дверь пошире.

– Проходи, малый, – сказал он, – все уже ждут. А это кто?

Мажор явно был ему знаком, а вот на меня он косился с подозрением.

– Это со мной, – повторил Себастиан волшебную фразу.

– Бучко, – сказал художник, – Игорь Бучко. Я вроде как хозяин этого борделя. А вы кто?

Я представился.

– Сотрудник Технологического центра, – дополнил Себастиан.

– Да ну? – равнодушно произнес Бучко. – Ну проходите…

Нижний этаж, в сущности представлявший один выставочный зал, тонул в полутьме. Полотна на стенах слабо мерцали пурпуром, золотом и глубокой синевой – я остановился, приглядываясь.

– Вон та – моя, – сказал Бучко, – слева, внизу.

На полумесяце сидел мажор и болтал ногой. Перекрещенные крылья отбрасывали на очень условное лицо серебристый отблеск. Я сказал:

– Я бы повесил такую у себя дома.

– Это не критерий, – почему-то вдруг обиделся Себастиан.

– Напротив, – возразил Бучко, – это, пожалуй, единственный критерий.

Лестница была крутой и такой узкой, что Себастиану пришлось поднять крылья над головой, чтобы не цепляться за перила.

Бучко шел последним. Я обернулся и тихонько спросил:

– Зачем он вам?

– Как же без них, парень, – неопределенно ответил Бучко, – как же без них?

Я пожал плечами.

– Мажоры – они как бабы, – тем временем продолжал тот, – с ними нельзя и без них нельзя. Верно?

– Насчет баб верно, – согласился я.

Дверь в комнату на втором этаже – это ее окно светилось – была открыта, оттуда доносились приглушенные голоса.

Обычное сборище, все сгрудились у стола, накрытого с безалаберным размахом, типичным для сугубо мужской компании, – красное вино разлито по граненым стаканам явно из стоящей на почетном месте пластиковой канистры, горы зелени, щедрые ломти брынзы и круги кровяной домашней колбасы – кто-то, завидев Себастиана, поспешно прикрыл ее газетой.

– Уж очень он нежный, – пояснил за моей спиной Бучко.

Я понял, что хочу есть.

– Кого это ты привел, приятель? – спросил кто-то, обращаясь не то к Бучко, не то к Себастиану. Ответил Бучко.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация