— Видишь ли, это любимая игра Папы. А я знаю только
один ход: е2, е4. Еще помню, что в шахматах есть конь и пешки, и король с
королевой тоже есть. По-моему, все. В общем, иди в магазин и купи шахматы.
— Прямо сейчас? — вздохнул он.
— Желательно сейчас.
— Закончу готовить и схожу, — согласился Док.
Обедать я отказалась, чем насторожила Дока.
— Что еще за новости?
— Я худею.
— Ты? — удивился он. — Зачем тебе худеть,
скажи на милость?
— У меня чересчур круглая физиономия.
— У тебя самое красивое личико на свете.
— Возможно, но оно так и пышет здоровьем, а ты
возникнешь на Пирогова с пациенткой, у которой со здоровьем проблемы. Док, все
должно быть натурально, поэтому я, так же как ты, перехожу на салаты, и, ради
Бога, убери из холодильника все мясное, у меня не сила воли, а пластилин.
Отобедав в высшей степени скромно, мы занялись шахматами.
Игра меня увлекла, и мы просидели за столом часов до шести. Примерно в это
время позвонил Монах.
— Привет, — произнес он ласково. Большой скорби от
потери друга в голосе не чувствовалось, скорее наоборот. — Давно Серегу не
видела?
— А что? — в свою очередь задала я вопрос.
— Он убит.
— Когда? — изображать удивление я сочла излишним.
— Вчера, где-то около пяти.
— Ужасно. — Я на всякий случай шмыгнула носом.
— Пойдешь на похороны? — спросил он.
— Ни за что. Я не люблю похороны. К тому же мы были
знакомы всего несколько дней… О том, кто это сделал, что-нибудь известно?
— Кто убил? — уточнил Сашка.
— Да.
— Ищем.
«Ты найдешь», — мысленно съязвила я.
— Слушай, почему бы нам не встретиться и не поговорить?
— О чем? — теперь я насторожилась.
— Так… всегда найдется о чем.
Выходит, Сашка что-то пронюхал. Неужели парни меня видели?
Придется с ним встретиться.
— Хорошо. Заезжай за мной через пару часов, вместе
поужинаем. — Тут я вспомнила, что я на диете, и принялась мысленно
чертыхаться.
Монах возник в нашем дворе в половине восьмого. Он восседал
за рулем огромного пятидверного «Форда», выглядевшего чрезвычайно внушительно.
Если б Сашка еще догадался помыть свой здоровущий джип, тому и вовсе цены бы не
было.
Несмотря на хорошую погоду, машина была такой грязной, что
даже цвет не вполне угадывался.
Сашка посигналил, а Док забеспокоился.
— Все-таки поедешь?
— Конечно, этот сукин сын что-то заподозрил, я должна
об этом знать.
— Если он что-то заподозрил, ехать с ним в высшей
степени неразумно.
— У меня в сумке газовый баллончик. — Док
усмехнулся, а я добавила:
— Я не буду дожидаться начала военных действий: одна
мысль Монаха, направленная против моей безопасности, и я пущу оружие в ход.
Сашка встретил меня ослепительной улыбкой и даже не
поленился выйти из машины, с тем чтобы распахнуть передо мной дверь и устроить
с максимальными удобствами. Ни одной злодейской мысли я в нем не обнаружила.
Через полчаса мы уже сидели в ресторане за столиком на
двоих. Сашка продолжал улыбаться и смотрел на меня с удовольствием. Я старалась
изо всех сил, говорила ласково и в меру возможностей демонстрировала
достоинства своей фигуры. Он увлекся созерцанием, мысли, роящиеся в его мозгу,
полностью соответствовали ситуации. Однако где-то через час он вдруг спросил:
— Вы с Серегой давно не виделись?
— Пару дней, — легко ответила я, давая понять, что
разговор об убиенном не очень меня занимает.
— Вроде бы он говорил, что вы вчера собирались
встретиться.
— Да. В пять часов, но он не приехал, — сказала я,
убрав с лица улыбку.
— А разве не ты должна была приехать к нему?
— Я? — продемонстрировав бездну удивления, я
нахмурилась и покачала головой:
— Нет, конечно, с какой стати?
Итак, ребятки перстень в квартире не нашли, и Монах вполне
логично заключил, что я могла там побывать и обнаружить то, что они искали с
таким усердием.
— Ужасная трагедия, — загрустила я. —
Конечно, мы были едва знакомы, но это убийство буквально выбило меня из колеи.
Сашка сверлил меня взглядом и силился что-то прочитать в
моем лице, утомился, грязно выругался (мысленно), высказал целый ряд пожеланий
в мой адрес (тоже мысленно) и принялся гадать: если перстень все-таки у меня,
как я могу его использовать? Я бросила взгляд на его руки, перстень на пальце
отсутствовал, выходит, у него хватило ума не покупать новый. Наверное, уже
успел шепнуть при случае, что потерял ценную вещь, а где, не знает.
Сашка разлил шампанское, и мы выпили еще, за это время он
решил подойти к вопросу с другой стороны и запел:
— Отлично выглядишь. Этот цвет тебе очень к лицу.
— Правда? — обрадовалась я.
— Конечно. И серьги тебе идут необыкновенно… Это ведь
Серегин подарок? Мы вместе выбирали…
«Вот сукин сын».
— Неплохие сережки, — согласилась я, хмуря брови,
в конце концов, говорить о чужих подарках неприлично.
— Уезжать не собираешься? — спросил он.
— Наверное, придется, — решила я его успокоить и
вздохнула очень выразительно:
— Скажу откровенно: делать мне этого не хочется. Но
мужу надоело, что мы живем врозь.
— А чем он занимается?
— О Господи, почему тебя это интересует? Лучше пригласи
меня танцевать.
Он пригласил, я прижалась потеснее к своему кавалеру,
надеясь направить его мысли в нужное русло.
— Поедем ко мне, — прошептал он с большим
чувством, а я грустно улыбнулась и покачала в ответ головкой.
«Сучка продажная», — решил Сашка, ласково мне улыбаясь,
а я поспешила добавить:
— Не сегодня. Мне будет трудно объяснить своему другу
долгое отсутствие.
— Кто он, этот твой друг?
