Коул был ее другом, героем ее фантазий, наставником. А
сегодня явился рыцарем в сияющих доспехах.
Как глупо не доверять ему и отказываться от шанса,
посланного небом!
Диана гадала, когда успела стать пресыщенной и циничной.
— Коул… — прошептала она, глядя, как смягчается его лицо при
звуках ее голоса, — мне очень жаль… — Она протянула руку жестом примирения, но
он заметил в ладони забытое ожерелье и словно окаменел.
— Оставьте его себе! — коротко приказал мужчина — Я купил его
для вас.
— Не надо… — неловко начала Диана, а затем пожалела, что
выпила еще шампанского для смелости, увидев зловещий блеск у него в глазах. —
Не могли бы вы повторить все те причины, которые называли раньше?
Коул заметил ее умоляющий взгляд и ощутил, как где-то в
глубине души у него пробуждается чувство, которое он считал чуждым и угасшим
так давно, что не сразу узнал. Он улыбнулся.
А затем потянулся, прижал ладонь к ее щеке и нежно отвел в
сторону блестящий каштановый локон.
— Я не могу решиться, — с дрожью выговорила женщина.
— Диана, — прошептал он, — вы уже решились. У Дианы
заколотилось сердце — от потрясения и прикосновения его руки. Она попыталась
пошутить:
— Вот как? И что же я решила?
Глаза Коула заискрились смехом, но голос остался серьезным и
торжественным;
— Вы решили выйти за меня замуж сегодня ночью, в Неваде.
— Это правда?
— Да, правда.
Глава 28
«Правда… правда…» Диана повернула голову на подушке, но это
слово преследовало ее, словно отдаваясь эхом в длинном туннеле, сочетаясь с
причудливыми видениями, которые крутились у нее в голове бесконечным
калейдоскопом. «Правда… правда…» Во сне это слово перекрывал утробный гул
реактивных двигателей, приглушенный, звонок телефона, а темная, расплывчатая
мужская фигура, воплощение силы, нависала над ней, но Диане не удавалось ее
разглядеть. Эта фигура вызывала у нее двойственное ощущение смертельной
опасности и покоя; голос, который она слышала, не принадлежал этому мужчине, но
тем не менее руководил ее ответами.
— В самом деле? — Теперь голос принадлежал ей самой — шепот
в тусклом пятне света, едва освещавшего неземное ложе, которое точно плыло под
ней.
Он склонился над постелью, примял подушку рядом с ней.
— Нет.
Ее руки оказались у него на плечах, она притянула его к
себе, заметив, как заблестели его глаза. Рев двигателей заглушил его голос,
чувственные губы вновь беззвучно выговорили: «Нет».
Она обняла его голову, и тлеющие искры у него в глазах
превратились и пламя. Теперь она вела игру, знала об этом и радовалась.
— Да… — прошептала она, и его обжигающий взгляд обратился на
ее губы.
Она еще вела в игре, когда он коснулся губами ее губ, пробуя
их на вкус, соблазнительно скользя по ним, а затем медленно приоткрыл рот и
постарался языком проникнуть вглубь.
Он становился все требовательнее, и она протестующе
застонала, впиваясь в него губами и пытаясь подчинить движения его языка
собственным. Огромные ладони коснулись ее груди, стали по-хозяйски ласкать ее;
его губы взяли в плен ее соски, заставив их затвердеть, и она вскрикнула. Она
не могла расстаться с властью, не хотела, не имела права! Он знал об этом, но
взъерошил ее волосы, превратил их в спутанную копну. Его жадные губы оставили в
покое ее грудь только затем, чтобы возобновить нападение на ее рот. Их тела
соприкоснулись, и его чресла чувственно задвигались.
Диана пыталась избавиться от жара и тяжести, но он не
отпускал ее, и она раздвинула ноги, едва чужие ладони подхватили ее ягодицы, а
твердое орудие безошибочно нашло влажный вход в ее лоно. Он ворвался в нее,
завладев ее ртом… и только потом все началось — медленные, яростные толчки,
постепенно набирающие силу и темп, увлекающие ее в бездонную пропасть. А она
боролась, пытаясь избежать падения.
Мужчина понимал, что она борется с собственным желанием, но
не отпускал женщину. Обхватив ее обеими руками, он перекатился на спину, сжал
ее бедра, принуждая двигаться в ритме, который заставил ее забыть, что волосы
превратились в колтун, груди слишком малы, а на бедре отчетливо виднеется шрам.
Диана подчинялась ею приказам и не прекращала бешеной скачки
— потому что он не позволял ей останавливаться.
Потому, что она не могла останавливаться и не хотела и
обезумела от желания теперь, когда его чресла повторяли ее движения, ладони
ласкали ее груди, пальцы сжимали набухшие соски. Она закричала, едва спазма
пронзила ее тело, а он круто выгнулся, в последнем порыве проникая в нее еще
глубже. Двигатели взвыли, ложе рухнуло на землю, отчего она не удержалась и
упала. Его руки крепко обхватили ее, удерживая рядом с собой, бело-голубые огни
понеслись мимо окон с головокружительной скоростью. Призрачные огни.
Голубые огни… мчались все быстрее… затем стали кружиться.
Диана металась по подушке, боясь этих огней, пытаясь
избежать когтей демона-любовника, который уже отнял больше, чем она собиралась
предложить.
Она силилась убежать, но некое существо охраняло ее, мешало
пошевелиться — чудовище о четырех ногах, черное, как исчадие ада. Его огромные
клыки торчали из пасти, твердые уши настороженно приподнялись, тело было худым
от истощения, Сатана из «Ребенка Розмари». А роль Розмари играла она!
Во сне Диана завизжала от страха, но наяву прошептала лишь
хрипло:
— Нет…
Снедаемая ужасом, Диана вырвалась из своего кошмара и
открыла глаза. Боль угнездилась в глазницах, наполнила мозг, пока Диана
растерянно моргала, оглядывая просторную, но совершенно незнакомую комнату. Она
вздрогнула и обернулась на скрип открывающейся двери, и вдруг перед глазами все
завертелось. Ее замутило. Мужчина, в котором Диана узнала Коула Гаррисона,
вошел в ее спальню так беспечно, словно имел право находиться здесь.
— Поосторожней, — предупредил он насмешливо, приближаясь с
подносом в руках. — Не делай резких движений.
Диане показалось, что она не в состоянии думать ни о чем,
кроме ломоты во всем теле. Она попыталась заговорить, но с губ слетел только
хрип. Сглотнув, женщина отважилась на вторую попытку:
— Что… со мной?
— Судя по всему, твоя нервная система находится под влиянием
большой дозы ацетальдегида, — пояснил он сочувственно, ставя поднос на столик.
— В некоторых случаях он вызывает ухудшение зрения, головную боль, тошноту,
дрожь и сухость во рту. По крайней мере такой теории придерживаются в
фармацевтическом подразделении «Объединенных предприятий». Говоря попросту, у
тебя зверское похмелье.
